Свет Черной Звезды (СИ) - Звездная Елена - Страница 26

Я посидела, пристально взирая на властителя Тэнетра и собирая

по крупицам ту информацию, которая у меня в принципе имелась об арахниде и его семействе. И казалось бы крупицы… но крупица к крупице, и картина стала вырисовываться!

— Вы уничтожили высших, — уверенно произнесла я.

Арахандар улыбнулся, и это была очень мерзкая улыбка. Примерно столь же мерзко улыбался Локар в моем Рассветном мире, и я отчетливо вспомнила слова Сатарэна: «Темные были способны выпивать сущности. Выпивая, привязывать к крови и передавать в наследие». Да уж, вот тебе и род Архаэров поглощающих силу.

— Мне просто интересно — высшие в курсе, что послужило началом их гибели? — поинтересовалась я.

Поведя могучим плечом, Арахандар все же ответил:

— Силу в мужчине пробуждает женщина, Кари Онеиро. Истина, о которой не принято говорить ни среди светлых, ни даже среди детей Ночи. Женщина… та, что заставляет стать сильнее. Та, ради которой ты вынужден стать сильнее. Та, что заставляет кровь вскипая бежать по венам… Такая как ты, Великая Черная Звезда.

С трудом подавила улыбку. Нет, правда, где он был в мои пятнадцать лет, со всеми этими не особо завуалированными комплиментами? Впрочем, даже тогда, я едва ли поверила бы, что уж говорить о «сейчас». Но моей задачей было тянуть время, соответственно я продолжала взирать на Властителя Ночи самым заинтересованным из взглядов, на которые только была способна. И это подтолкнуло его к продолжению.

— Высшим не стоило играть с чувствами моего деда, — произнес Арахандар. — Они были богами, да, но мужчина, который действительно любит, ради своей женщины бросит вызов даже богам. А превосходство в силе сыграло с высшими плохую шутку — мы не могли их победить, но выпить сумели.

Насколько я поняла, речь сейчас шла о той самой ночной дриаде… надеюсь, она внешне хоть была попривлекательнее лесных, а впрочем — мой пример доказывал, что темные вполне способны менять внешность женщин под свой собственный вкус… Невольно бросила взгляд на тонкую кисть руки, пальцы, ставшие изящными и длинными… Кесарь изменил даже мои руки, что уж говорить о лице. Впрочем, не о том думаю.

И улыбнувшись Властителю Ночи, напомнила:

— Вы говорили об уничтожении мира высших.

Он кивнул, задумчиво глядя на меня, и вдруг улыбнулся.

— Ты понимаешь, что произойдет, когда Араэден придет за тобой?

О, несомненно! Ты сдохнешь, причем в мучениях.

Но вслух, я мило поинтересовалась:

— И что же?

Арахандар улыбнулся шире и злораднее. Наследница Оитлона сделала логичный вывод — кесаря планируется убить. Как? Вероятно так же, как арахнид убил своих сыновей — поглотив их силу, в смысле их высших, которых вероятно сам детям и выделил. Неплохо так — «я дал, я и взял обратно». Одна маленькая неувязочка — тень кесаря, в смысле Локар, остался в моем мире, так что Властителя Ночи ожидал сюрприз, причем малоприятный.

— Ваша улыбка очаровательна, но малоинформативная, — позволила я себе замечание.

Не став комментировать сказанное мной, Арахандар задал собственный вопрос:

— Мой сын сможет тебя излечить?

— Если речь идет о вашем старшем сыне, то он меня даже с того света запросто достанет, — сообщила я то, в чем не сомневалась ни секунды.

— Замечательно, — коварно усмехнулся Властитель Ночи, — в таком случае я подожду.

Замечательно, подождем вместе.

— Сколько мужчин у тебя было? — внезапно спросил темный.

Нервный смех я подавила, посидела, сдерживая улыбку, и спустя несколько секунд, все же ответила:

— Мужей — трое. Вы четвертым будете.

Не могу сказать, что Арахандар как-то удивился, но как оказалось, интересовало его иное:

— Я спросил о мужчинах, женщина.

«Сатарэн, мой муж все еще занят?» — поинтересовалась, просто чтобы сдержаться.

«Все еще — да», — задумчиво ответил мир.

— Много! — уверенно соврала я. — Очень много. Правда, должна признать, по началу, когда я еще была менее опытная, они в основном от меня сбегали… часто впереди собственных лошадей и свиты, но впоследствии ситуация изменилась, да.

Арахандар удивленно приподнял левую бровь.

— Поверьте, в подробности лучше не вдаваться, — улыбнулась я.

— Все самое любопытное обычно кроется в деталях, — возразил темный.

Я могла бы согласиться, но не стала развивать тему в принципе, ощущая то, что едва ли мог ощутить Властитель Ночи — кесарь приближался. Не знаю, как — но я это чувствовала. Ощущала приливом уверенности и спокойствия, предчувствовала всем телом, и просто знала, сама не ведаю как.

И когда рухнули стены, сокрушая в пыль убежище темного, я лишь улыбнулась так, как может улыбаться лишь абсолютно уверенная в своем мужчине женщина, и улыбнулась шире, когда застыл, явно потрясенный Арахандар.

— Сюрприз, — протянула я с нескрываемой издевкой.

— Даже спорить не буду, нежная моя. Держи.

И мне в руки сунули нечто синюшное, мокрое, окровавленное и орущее ровно до того момента, как оказалось у меня в руках. Потому что стоило мне подхватить ребенка, как он затих, удивленно вглядываясь в меня синими глазками на смуглом обрамленном черными мокрыми волосами личике.

И как-то неожиданно весь мир съежился вот до этих маленьких глаз, и я неосознанно прижала ребенка к груди, внезапно понимая, что кажется, никому его не отдам.

— Нежная моя, почему у меня вдруг возникло такое ощущение, что я только что сделал тебя матерью? – на оитлонском спросил Араэден.

— Вероятно, потому… что вы только что сделали меня матерью, мой кесарь, — едва слышно отозвалась я.

— Вот ты какое, непорочное зачатие… — с насмешкой протянул император.

Подняв на него рассеянный взгляд, я отметила и порванную местами одежду властителя Эрадараса, и окровавленные руки, и в целом довольно потрепанный вид, и язвительно заметила:

— Судя по всему, роды были тяжелыми. Отец, как я понимаю, не выжил?

Кесарь лишь отрицательно мотнул головой.

Да… жизнь.

— Ну, как минимум, вы должны были получить удовольствие от мести, — пожав плечами, сказала я.

Мрачный взгляд кесаря был выразительнее тысячи слов и собственно я поняла все, что он имел ввиду по поводу такой мести. А в следующий миг для Араэдена не осталось больше ничего, кроме того, кто только что заставил его убить наследника Ночи. И ключевым тут было слово «заставил», а подобного кесарь не терпит.

— На всякий случай напоминаю — у меня ребенок, и призывать Сатарэн имея на руках новорожденного светло-темного не слишком разумно, так что предлагаю долгую и мучительную казнь заменить на быструю и очень мучительную и мне пора ребенка кормить. — На языке этого мира произнесла я и уточнила: — Кстати кто у меня?

— Сын, — сухо ответил кесарь.

«Адрас» — мгновенно решила я, и хотела было встать, чтобы освободить кесарю место для убиения отца своего, но Араэден лишь кратко приказал:

— Сиди.

И на этом общение со мной было закончено. А в следующий миг живые корни неведомо чего вырвались из каменного пола, ломая его в крошево, и мгновенно сплели беседку, ограждая меня от и главного арахнида, и собственно самого кесаря. И судя по тому, что едва плетение было завершено кесарь опустил руку — силу Земли призвал именно он. Замечательно просто — он менее чем за сутки уже маг Земли, а я все еще защиту нормально выплетать не научилась.

На мой мрачный взгляд кесарь лишь укоризненно покачал головой, а затем передо мной материализовалась бутылочка с молоком, и я оказалась не настолько далека от понятий о материнстве, чтобы не догадаться для чего она. Раздраженно взяв бутылочку, осторожно и с нежностью, которую не видела смысла сдерживать, дала малышу молоко и поняла — мы здесь надолго. В смысле быстрой и мучительной казни явно не получится, раз кесарь сотворил бутылку с молоком… Надо же, мать у ребенка как бы я, а молоко отец вырабатывает… Надо будет Динару рассказать, он оценит, полагаю даже лучше, чем сказку про очень выносливого орка. Весело, гоблин раздери!