Каменный дождь (СИ) - Шихорин Александр - Страница 46

— А непонятной хрени становится всё больше… — пробормотал я, покосившись на спутников.

Они разделяли мои мысли, в непонимании разглядывая то, что осталось от города. Зрелище следов масштабного пожара, оставившего от Цериха лишь каменные остовы, да торчащие чёрными костями недогоревшие балки деревянных домов, настраивало на неуютный лад.

— Тел нет, — подметил Арзак.

Это была сущая правда, мы проехали уже достаточно далеко вглубь города, но так и не встретили ни одной жертвы. А без них не могло не обойтись. Городские пожары страшны тем, что во время них люди сходят с ума и бегут куда глаза глядят, не разбирая дороги. Лишь бы это было подальше от ревущего безумного пламени, пожирающего один дом за другим. А бегут ли они по мостовой или по головам других людей, имевших неосторожность споткнуться и упасть в этом хаосе, никого не волновало. По этой причине большинство жертв подобных пожаров погибало не в домах и не по вине огня. Но тут всё было иначе.

Лошадь взбрыкнула и встала на дыбы, тихо заржав, после чего неуверенно попятилась назад. Я попробовал дать ей шенкеля, но та фыркнула и упрямо замотала головой.

— И как мне это понимать? — спросил я у неё, сбитый с толку, но ответа, как и ожидалось, не получил.

Оглядевшись, я подметил, что товарки Лошади тоже заметно нервничают, переминаясь с ноги на ногу и пофыркивая. Даже скакун Миры, самый невозмутимый из всех, выглядел неуверенно.

— Знаете, после некоторых событий у меня появилась привычка доверять чутью Лошади, — сплюнул я и махнул рукой, показывая знак к развороту. — Ходу отсюда! Поедем кружным путём.

Решение поддержали все, кроме Иды, безмятежно пожавшей плечами. Развернув лошадей, мы рванули прочь из города, поднимая облака лежалого пепла.

Странное дело, за последние пару дней мелкая язва не пыталась острить и размышляла о чём-то своём. Я не был уверен, имелась ли в этом связь с нашим разговором, произошедшем на корабле. Особенно учитывая то, что её речь встряхнула нас с Мирой и мы о многом поговорили в ту ночь. О чём ей и сообщили, сойдя на берег.

Весь путь от Рулата до корабля Нивес я терзался мыслями, что поступаю неправильно. Мира стояла на слишком высокой ступеньке общества. Особенно для такого бродяги как я. Высказав всё это девушке, я получил самую душевную пощёчину за всю жизнь. Мне достаточно ёмко и коротко пояснили, что я полный идиот и если ещё раз упомяну о разнице в статусе, получу кровного врага на всю жизнь. Угроза прозвучала убедительно.

Сама же Мира, как оказалось, банально растерялась. Когда развеялись праздничное возбуждение и хмель, она решила, что была излишне напориста и поторопила события. И, когда я ударился в своё самобичевание, забеспокоилась, не испортилось ли моё мнение о ней. В общем, как и высказала нам Ида, два идиота напридумывали себе мнимых проблем.

Оценив степень собственной глупости, мы пришли к мнению, что событие на площади в тот момент, возможно, и правда могло быть слегка поспешным. Но мы не против попробовать во второй раз, когда сложится подходящая атмосфера. А пока пусть всё идёт своим чередом. Ни у кого из нас речь не шла о страсти или влюблённости. Но это был интерес, взаимный и серьёзный, из которого могло вырасти что-то большее.

— Ларт, смотри, — окрик Арзака выдернул меня из размышлений в тот момент, когда город уже почти скрылся на горизонте за нашими спинами. — Впереди.

— Вот лядь, — не удержавшись, выдохнул я. — В какой, мать его, ад мы едем?

Раскинувшееся перед нами плоскогорье, по которому пролегала дорога от Цериха, занимал лес. Серо-коричневые стволы крепких деревьев торчали унылой стеной, качая на ветру пожелтевшими осенними листьями и относительно свежими висельниками. Их были сотни, насколько хватало взгляда. В драной окровавленной одежде, порою совсем без неё, истерзанные тела безучастно взирали на дорогу выклеванными глазницами. Ноги тех несчастных, кому не повезло оказаться ниже всех, уже нашли себе новый дом в желудках местной живности.

— Кажется, мы нашли жителей, — мрачно сказала Ида.

— Что за ублюдки сотворили такое? — голос Миры был тих и сдавлен. — Почему Святой Престол допустил подобное зверство?

— Похоже, не только Ирв трещит по швам, — это была лишь догадка, но иной у меня пока не было. — Клерики неспроста закрыли границу. Жопой чую, мы ввязываемся во что-то крупное и люто смердящее.

— Смотрите, там табличка, — я глянул в указанном Идой направлении, пока мы медленно приближались к зловещему лесу. Лошадь, почуяв доносившийся с опушки запах, шла неохотно и постоянно косилась на меня. Что? Думаешь, я в восторге от таких мест? Ошибаешься.

Грубо сколоченный щит сиротливо покачивался на толстом гвозде, пришпиленный к толстой вкопанной жерди.

— «Предавшие доверие Истинного да будут преданы суду зверей и птиц»… — пробормотал я под нос текст надписи, намалёванной белой краской, ещё не успевшей выгореть на солнце. — Ты что-нибудь понимаешь?

Лошадь фыркнула. Стало быть, тоже не понимает.

Истинный. Имя или прозвище? В последний раз я бывал в этих землях около пяти лет назад и никогда не слышал такого имени, ни от жителей, ни от религиозников. Это как-то связано с недавней попыткой переворота в стране? Чем больше я об этом думал, тем сильнее во мне крепилась уверенность, что мы лезем прямиком в змеиное гнездо.

— Истинный, говоришь… — пробормотала Ида, рассеянно наматывая на палец прядку перекрашенных в чёрный волос. — Какое безвкусное имя. Под стать какому-нибудь лидеру культа.

— Думаешь, тут вспыхнула религиозная война? — удивилась Мира.

— Может быть, — пожала плечами ведьма. — А может быть и нет. Нужно ехать дальше и собирать информацию.

— Только не через этот лес, — Мира явственно содрогнулась.

— Заночуем вон в тех холмах, — махнул я рукой на северо-восток, — а завтра отправимся в Ульм. Крупный город, крепкие стены. Там всё должно быть в порядке. Надеюсь.

Последнее слово я произнёс уже, практически, себе под нос.

Ульм встретил нас холодно, недружелюбно. Стражник, неохотно выползший к нам через калитку в закрытых городских воротах, вид имел кислый и унылый, словно его всю жизнь кормили одними лимонами.

— Город закрыт для всех, кроме купцов и местных жителей, — пробурчал он. — Если хотите переночевать, ищите постой в деревне. Хотя сомневаюсь, что кто-то вас приютит в такое время.

— И даже документы не спросишь? — удивился Ларт.

— А зачем? В город-то я вас всё равно пускать не собираюсь.

— Что за повод хоть?

— Ты что, не знаешь? — насторожился страж. — Откуда вы такие вывалились?

Ларт неопределённо махнул рукой в сторону моря:

— Были там, да сям. Новости в деревеньки на отшибе приходят поздно, сам должен знать.

— Не должен, — отрезал караульный и погнал нас прочь, растеряв последние крохи дружелюбия. — Катитесь отсюда, пока вас стрелами не нашпиговали.

— Всё, всё, мы поняли, — Ларт развернул Лошадь и спросил через плечо. — Кстати говоря, в городе есть кто-нибудь из Ордена Закона?

— Тебе-то какое дело? — нелюбовь стража к нашей компании крепла с каждым мигом.

— Передай в Орден, что Церих предан огню. Жители убиты.

— Чё… — караульный выглядел так, словно увидел призрака. — Стоять! Ждать здесь!

Хрипло выплюнув приказ, бледный стражник поднял руку и показал условный знак лучникам.

— Не вздумайте сбежать, — бросил он нам на прощание и хлопнул калиткой, скрывшись внутри.

Я встревожилась. Такой оборот событий мог привлечь к нам излишнее внимание.

— Уверен, что это была хорошая идея? — тихо спросила я своего наёмника.

Ларт покачал головой.

— Нет, не уверен. Но если мы хотим точно понять, что тут происходит, то лучшего источника информации, чем инквизитор Ордена, нам не найти. Они, может, и фанатики, но дело своё знают крепко и держатся в стороне от грызни кардиналов.

— Еретиков на кострах ещё жгут? — негромко, но жизнерадостно поинтересовалась Ида.