Каменный дождь (СИ) - Шихорин Александр - Страница 34

— Я не против, пожалуй. Но ему придётся рассказать всё. И я не знаю, как он к этому отнесётся. Наша история слегка безумна, ты не находишь?

Ида хихикнула. Я был вынужден согласиться. Для кого-то со стороны полная версия моего рассказа звучала бы безумием и дикостью. Космическое оружие, древние лаборатории, улучшенные люди, искусственная душа и манипулирование материей. Что? Вы серьёзно? Вы в своём уме? Может, всё таки, к душеправу? Он разберётся, я гарантирую! Что? Нет, будет не больно.

— Нужно обсудить это втроём и крепко подумать… Как Мира?

— Сложно сказать. Она впервые убила человека. Теперь пытается осознать это и принять. Но, думаю, к утру она уже будет способна думать на другие темы. Особенно если сможет хоть немного поспать.

Я потянулся и размял затёкшие суставы.

— Тогда оставим это на потом. А пока что пошли к кострам. Арзак что-то говорил про вкусную еду.

Ида сложила руки за спиной и посмотрела на меня лукавым взглядом. Начинается.

— Готовя вкусную еду они сильно рискуют. Мой желудок соскучился по приличной стряпне.

— Эй, я не дам тебе объедать этих людей, им ещё через Мертвячку топать.

Ведьма фыркнула.

— У них теперь есть луки и стрелы, пусть ловят дичь. И вообще, эти припасы у равани только потому, что вы с Мирой их отдали.

— Тебе никто не говорил, что ты чересчур жадная? Нам всё равно столько не утащить.

И продолжая вяло переругиваться, мы отправились в круг света, где царило радостное оживление.

17 сентября 435 года

После стычки с бандитами и прощанием с равани, наш путь пролегал спокойно и без особых происшествий. Арзак таки смог уговорить Миру принять его в группу и теперь путешествовал в нашей компании. Парнем он оказался неплохим, к тому же, довольно ловко обращался с копьём и луком. Его возраст оказался слегка за тридцать. В ходе обсуждения Арзак рассказал интересный факт, что в роду равани было множество долгожителей. Люди частенько доживали до восьмидесяти и даже больше. Удивительная разница, ведь обычные люди в Ирве и других странах редко перешагивали порог в шесть десятков лет. Жизнь была непроста, а болезни свирепы. А потом Ида, слепив совершенно невинное лицо, невзначай обронила, что ей пошла уже шестнадцатая сотня лет. Парень решил, что это детская шутка. Но мы подтвердили слова ведьмы. Бедолага обалдел. И в этот момент мы решили рассказать ему более полную версию нашей истории.

Конечно, часть деталей пришлось опустить. Например, совершенно незачем было травмировать его разум заявлением, что Ида, помимо всего прочего, ещё и не совсем человек. С него хватило возраста ведьмы и первого спарринга, чтобы впоследствии взирать на мелкую вредину не иначе как с благоговением. Но, в общем и целом, мы были достаточно подробны, чтобы Арзак проехал на коне несколько часов и не проронил ни слова. Лишь когда мы въезжали в близлежащую деревню на ночлег, он очнулся от раздумий и проговорил:

— Я думать, что сражаться с древний колдовской чудище достойно зваться Великий Подвиг.

Что ж, суть он понял, хотя и своеобразно. Мнение о равани у меня сложилось двоякое. Нельзя было сказать, что они отсталый или необразованный народ. В их городах были школы, имелся даже университет. Но изгнание и жизнь в сложных условиях наложили свой отпечаток на их мировоззрение. Так что парень, решив не ломать голову над всеми сложностями, просто взял и упростил всё до лёгких и понимаемых вещей. В целом, я был с ним солидарен. Есть древняя херовина, которая делает большой бадабум. Херовину надо сломать. Вот и вся нехитрая суть нашего похода в двух фразах.

Первые деревни, через которые мы проезжали, вели жизнь довольно тоскливую. Но люди буквально расцветали, услышав, что банда, нагонявшая страх на окрестности больше года, разгромлена. Мы на ходу слепили правдоподобную легенду о карательном отряде, посланном на их зачистку. А наша компания, так уж оказалось, проезжала мимо. Видя облегчение на лицах людей, Мира постепенно повеселела сама. Как она мне призналась на второй вечер, когда мы коротали время перед сном в местной таверне, радость жителей окончательно убедила её, что решение было правильным.

— Ваши деревня почти не отличаться от равани, — заявил Арзак, когда мы потягивали какой-то местный смородиновый кисляк. — Но вы больше копать земля, чем мы. Не так много пастух и охотник.

— Не любите возиться с посевом? — полюбопытствовала Мира.

— Верно, — кивнул парень. — Это не так почётно как быть воин или охотник, хотя и нужно.

Лениво следя за ходом обычной беседы, я оглядел деревенскую таверну. Заведение явно видывало лучшие времена. Камин был весь в копоти и давно не чищен, пол и метла виделись друг с другом редко. Куда реже, чем с плевками и пролитым пивом. Трактирщик был под стать заведению, худой и сморщенный, с неприятным скользким взглядом. Он то и дело бросал взгляды на наш столик, но мы уже смирились с подобным поведением людей.

Мы привлекали внимание. Не то что бы этот факт был новостью. Я ожидал этого ещё в тот момент, когда мы ушли из лаборатории. Но факт был слегка неприятный. Из нашей компании я был, пожалуй, самым обычным и незапоминающимся. Наёмник как наёмник. Мира одним своим присутствием уже привлекала больше внимания. Девушки-воины были редкостью и экзотикой. Её чёрные с серебром волосы, которые она теперь стянула белой лентой в хвост, тоже были слегка необычными. Арзак сильно выделялся своей речью и ушами, но в целом выглядел обычным парнем. Пока не расстёгивал рубаху. Но все мы меркли перед красноглазой беловолосой девочкой, по имени Ида. Если бы вы захотели найти самую странную компанию в Эрте, то мы были бы главными претендентами на данное звание. И это даже если не углубляться в биографию. На странствующих наёмников мы походили так же, как гусь на курицу.

В отличие от праздного и понятного любопытства трактирщика, внимание со стороны столика, стоящего в другом конце зала, меня серьёзно беспокоило. Ребята, сидевшие там, были специфического пошиба. Деревня находилась недалеко от города и была достаточно крупной, чтобы тут водились этакие образчики местной фауны. Отдалённость от мест промысла разбойников и отсутствие деревенской стражи, призванной на затяжную войну, развязывали им руки. Я незаметно для того столика придвинул меч, прислонённый к лавке, поближе. И, поддерживая разговор, описал левой рукой несложную фигуру. Это был один из условных знаков, которым я всех обучил перед посещением первой деревни. «Ждите проблем».

Никто внешне не подал вида, что стал собраннее и осмотрительнее. Лишь Ида хитро прищурила глаза и едва улыбнулась. Но учитывая её внешний возраст, в этом не было ничего необычного. Теперь оставалось лишь ждать, каким путём пойдут события. Уходить было глупо. За еду и комнаты, пусть и паршивые, уже было оплачено, а за дверью накрапывал мелкий и мерзкий дождик.

Всё пошло по нежелательному сценарию. Через какое-то время группа людей встала из-за стола и неспешно направилась к нам. Хмырей было восемь. Разномастная публика находилась в явном подпитии и намерений своих особо не скрывала, теребя на поясах ножи и нехорошо щерясь. Трактирщик, почуяв неприятности, слинял куда-то на кухню.

— Чем больше я на вас смотрю, тем больше думаю, что непростые вы люди, — заговорил один из них, смуглый неопрятный тип с засаленными волосами. — А у нас тут народ таких не любит. Проще надо быть, вот что я думаю. Ближе к простому люду.

Команда поддержки смуглого загоготала и начала окружать наш угол.

— Так ты уметь думать? — иронично поднял бровь Арзак.

— И даже говорить, — осклабился заводила, блеснув парой золотых зубов, — в отличие от тебя.

— Моему другу не нужно уметь хорошо говорить, чтобы намотать тебя на копьё, приятель, — я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, разжигая конфликт.

Миром это всё равно не решить, так что или они побоятся лезть к кучке вооружённых людей, если мы сделаем лица пострашнее. Или сей унылый кабак ждёт славный погром. В том, что местные бандюганы умеют сносно драться, да ещё будучи пьяными, я сильно сомневался.