Вселенная шай-ти (СИ) - Котикова Мария Вячеславовна - Страница 58

И плевать, что внутри было больно так, что еще немного и волком завоешь. Переживет, справится. Только вот ритм общей жизни им менять придется кардинально. А ей еще и занимать отдельную комнату. После отказа Соня не была уверена, что сможет уснуть подле своей тьмы.

- А если я не хочу ничего представлять? - тихо и очень серьезно спросил Ашай.

- Да ну? - показательно удивилась девочка. - И как нам тогда жить дальше? С твоей отрицательной реакцией? Ты же против.

- Соня, мне просто необходимо знать, что твое предложение осознанное, а не сделанное под влиянием чьего-то совета, - он не произнес имя Фенха, но в этом не было необходимости: Соня и так поняла. - Я не отказываюсь. Я не способен отказаться от тебя.

- При чем тут Фенх?! И остальные! Я сама решила, слышишь! Сама! - возмутилась Соня, попытавшись вырваться. - Пусти! Что я тебя уговариваю, как…

Губы, прижавшиеся к щеке, были теплыми, сухими и совсем немного шершавыми. В этом поцелуе поровну смешались извинение и предложение - уже его.

О том, что поцелуи здесь тоже имели значение и то, что казалось Соне обычным и совершенно невинным, для Ашая могло таким и не оказаться, девочке как-то рассказала Машехра.

Соня фыркнула, отворачиваясь и делая вид, что ничего не происходит, все нормально, и вообще она на коленях у Ашая сидела потому что устала настолько сильно, что не смогла пройти пару метров до кресла.

И смотреть на него она точно не станет!

- Свет мой, взгляни на меня… - тепло дыша на ухо, попросил Ашай. - Соня…

По спине пробежали волной мурашки, и заалели, кажется, не только щеки, но и уши, и лоб, и шея.

- Что тебе? - обиженно буркнула девочка.

- Посмотри на меня…

- Ни. За. Что, - по слогам произнесла Соня. И вопреки собственному утверждению - посмотрела.

- Соня, - буквы перекатились на языке тягуче и сладко, словно льющийся из банки мед. Ашай теперь целовал ее так, словно права заявлял. Куда-то пропали вопросы и сомнения, стерлась, как не было, граница, которую он расчертил между ними.

Соня откинула назад голову, подставив под голодные губы шею. Раньше щекотно было, теперь - нет. Она радостно рассмеялась, чувствуя, как истаяли обида и страх, слушая, как отразилось в нем эхо ее голоса. Соня попыталась упереться руками Ашаю в плечи, найти опору: мир вокруг закружился каруселью. Она чувствовала себя почти пьяной и отчаянно счастливой. Соня провела раскрытыми ладонями по груди Ашая, считая ребра и удары сердца, и наконец вцепилась в его жилетку, которую неизвестно как умудрилась расстегнуть.

- Терпение, мой свет, только терпение… - хриплым, севшим на несколько тонов голосом прошептал Ашай, целуя ее в скулу.

- Нет уж, здесь это точно не благо! - заспорила Соня, не желая отступать: ей так много и так давно хотелось, а теперь, когда стало можно, Ашай ускользал от ее прикосновений, словно в дальних предках у него были не бабочки, а морские угри! Соня, поняв это, недовольно зашипела, безмолвно потребовала передумать, разрешить, отпустить себя и ее.

Дрожащие, в мозолях от работы с оружием руки забрались ей под кофту, провели по спине от копчика до лопаток, с силой дернули мешающую застежку. Соня громко ойкнула, когда разгоряченной кожи коснулся холодный металл: больно.

Ей было тревожно и сладко, а еще очень правильно. Какие сны! Не было, не видела, не знала, ни один сон в подметки не годился реальности! Соня заерзала у Ашая на бедрах, чтобы хоть немного притупить всколыхнувшийся жар, но в ответ ее притиснули к себе так, что в легких разом кончился воздух.

- Свет мой, у меня, конечно, хорошая выдержка, но не настолько…

Соня не ответила: попыталась прижаться ближе, почти уронив их обоих. Ей не нужно было его терпение, не сегодня и не здесь. Стон Ашая, какой-то болезненный и отчаянный, потерялся в ее поцелуе.

Он позвал Соню по имени, читая каждую букву в нем словно молитву: самую желанную, самую сильную и отчаянную из существующих. Одежда мешалась, путалась, лезла под руки, когда больше всего на свете было необходимо почувствовать тепло Сониного тела, прикоснуться к бархатно-нежной коже.

Как мог, как смел только он подумать, что она может его не желать? Если сейчас она вся звенела этим желанием и счастьем?

Ашай приподнял Соню над собой, провел губами по тяжелым грудям, забрал в рот темную бусину соска, одновременно пытаясь распутать коварный узел на поясе. Вот уж когда впору возносить благодарности матушке-природе за то, что у него четыре руки!

- Ты такая красивая! Боги, какая же ты красивая! - целуя родинку на животе, лаская взглядом, прошептал он.

Его, вся его!

Он чуткими пальцами пересчитал у Сони позвонки, огладил ладонями бедра, обхватил талию…

- Пожалуйста… Пожалуйста, Ашай!

- Сейчас, мой свет, моя ласковая, солнечная девочка…

Ашай замотал головой: надо удержаться, обязательно нужно удержаться на этой грани, не потерять себя, он же ей кости сломает! Его Соня не ведала, что творила с ним, на что толкала…

Он посмотрел на нее - прилипшие ко лбу рыжеватые волосы, горящий на щеках румянец, приоткрытый полный рот, покатые плечи - но увидел только бирюзово-голубые глаза с огромными зрачками.

- Ашай…

- Соня…

Он прижался лбом к ее лбу, придержал за бедра, направляя себя и ее.

Потолок вдруг оказался над головой, и Соня нашла себя лежащей на спине и придавленной горячим жилистым телом. Она всхлипнула от резкого движения, выгнулась, захлебнувшись воздухом. Было не больно - непривычно, странно, но совершенно не больно. Соня рассмеялась, счастливо и радостно, очертила ладонями острые скулы, брови, приникла торопливым поцелуем к губам.

- А-шай, самый лучший, самый чудесный инопланетянин, - каждый слог - поцелуй: в подбородок, плечо, висок, шею, кончик носа, щеку, - мой А-шай…

Соня обхватила его руками за шею, подаваясь навстречу его движениям: взгляд у Ашая стал совершенно расфокусированным. Она зарылась пальцами в тяжелые темные волосы, дернула за одну из многочисленных кос: Соне было мало такого Ашая. Ей остро захотелось сделать так, чтобы ему стало хорошо, чтобы все проблемы улетели из его головы далеко-далеко. Чтобы он вообще ни о чем не думал.

Пусть на Земле, там, в прошлой жизни, девчонки в классе, из тех, кто уже распрощался с детством, рассказывали, что высшее удовольствие, когда все для тебя одной. Соня и тогда не верила, а сейчас - тем более. Ей необходимо было отдать, все без остатка - ему.

- Свет мой, - нашел вслепую ее губы Ашай, прижался к ним, разделив один глоток воздуха на двоих. - Соня… Что же ты творишь со мной…

- Люблю тебя… люблю-люблю-люблю…

В ней было так много этой любви, она переливалась через край, сияла золотой пылью в воздухе. Как пыльца, покрывающая напряженные и мелко подрагивающие крылья Ашая.

Каждое ее движение - его, каждый его ответ - ее.

Ашай невесомо поцеловал ее за ухом, прикусил соленую кожу, и от этого простого действия Соня вскрикнула, тоненько и жалобно, чувствуя, как все тело скрутила судорога… Ответную она опознала по закаменевшему под руками телу и долгому выдоху, и прежде чем мир исчез за золотой завесой, успела подумать: ‘Как же хорошо, что вместе…’

*

А через две недели начались состязания. И если бы Ашаю не нужно было выходить на Арену и сражаться с претендентом на место Тай-до-рю, то у Сони оказались бы все шансы пропустить сие знаменательное событие. Они с Ашаем просто бы не пришли, предпочли бы провести этот день дома, вдвоем, а не на виду у сотен зрителей.

Ашай улыбнулся, глядя на то, как Соня отводила глаза и пыталась поправить на шее шарф. К ее сожалению и его радости, официальное одеяние шей-ти отличалось очень глубоким вырезом, почти не оставляя возможности хоть как-то прикрыть следы ‘преступлений’.

- Это все ты виноват, - Соня обреченно сдернула с себя тонкий прозрачный шарфик, который больше привлекал внимания к тому месту, которое Соня упорно надеялась скрыть.