Невинная для дракона (СИ) - Богатова Властелина - Страница 31

Я вернулась к трюмо, заглядывая в зеркало. Если Айелий здесь, то он, наверное, уже должен знать о моем прибытии. Не успела после долгого пути привести себя в божеский вид и освоиться в новом жилище, как в дверь осторожно постучали — на этот раз пришел лакей, оповестить о том, что Арас ждет меня. От этого известия и такой скорой встречи все внутри будто инеем покрылось. Я не помнила, как Элин помогла переодеться в платье, не нарядное, но и не повседневное, уложила волосы, немного подрумянила слишком бледные щеки — все действия казались пустыми и ненужным, даже абсурдными — зачем это все? Зачем нужно прихорашиваться для того, кто обманом заманил сюда? Хотя, если бы не желание его сиятельства, я бы никогда не встретилась с Айелием.

От мысли о графе сердце стало еще тяжелей. Сейчас те ночи, что я провела с ним, казались сном, мороком, будто то случилось не наяву, а где-то за гранью жизни. Но то пламя, что породила его страсть, жило во мне, выжигая дотла, и с каждым днем, и чем дальше я от графа была, тем ярче оно становилось. И лучше не искушать себя, не мучать, не думать о нем. По крайней мере, не сейчас, когда мне нужно смотреть в глаза другому мужчине, чтобы тот не догадался ни о чем.

Дубовая дверь раскрылась передо мной, вынуждая очнуться от оцепенения. Вдохнув глубоко, я вошла в апартаменты герцога. Внутри было настолько сумрачно, что после дневного света глазам пришлось привыкнуть к контрасту, чтобы хоть что-то рассмотреть. А когда зрение восстановилось, невольно покачнулась от той силы, которой давили меня темные глаза мужчины, что сидел в широком кресле с кожаной обивкой. Если раньше мне казалось, что опаснее Джерта нет мужчины, то я глубоко ошибалась — он водил взглядом, а мне казалось, что мою кожу царапали чьи-то острые когти. И дело было не в его внешности — статный в зрелом возрасте герцог имел весьма резкие черты, но это его ничуть не портило, а дело было в той особенной силе, как и у Айелия, что бушевала в его взгляде, яростно вырываясь наружу и направляясь прямиком ко мне, обездвиживая, беря в плен, выворачивая наизнанку. В этот момент мне показалось, что он видит все: мою связь с графом, нашу близость, проникает в самые потаенные уголки моего сердца.

Я поздно спохватилась, поторопившись поклониться — недовольство читалось в его остром взгляде, в изгибе тонких губ, напряжении пальцев рук, крылья его длинного носа затрепетали. Волнение накрыло меня с головой, казалось, что я нырнула в кипящий котел, хотелось сорваться с места и бежать прочь. Не знаю, каким усилием воли я заставила себя стоять на месте. В затуманенный волнением рассудок прокралось изначальное намерение узнать — зачем я нужна его сиятельству?

— Сколько же много я о вас наслышан, Урана, — гулко вибрировал его голос.

Невольно приподняла брови, хотя чему удивляться? Герцога я ни разу не видела, так что ж говорить о нем, чьи интересы и общество гораздо выше моих? Но это вызывало еще большее недоумение — зачем все-таки я ему нужна?

— Увиденное соответствует вашим представлением? — мысленно корила себя за столько скользкие вопросы, но волнение заставляло хоть что-то ответить.

— С чего вы взяли, что я что-то представлял? — усмехнулся герцог.

На меня будто кандалы нацепили, и их тяжесть прибила к полу, лицо мое запылало, верно, от стыда — и в самом деле, с чего я это взяла? Но…

— В таком случае позвольте спросить, ваше сиятельство, зачем вы за мной послали?

Apac поднялся, а у меня колени подогнулись, и комната поплыла — ощущение, что на меня что-то давит, только усилилось. Герцог обошел стол, медленно приблизился ко мне, выбивая пол из-под ног своим холодным видом, обдавая запахом коры дуба, горьковатым, будто настоявшимся.

— Держать в неведении я вас не собираюсь, хотя, признаюсь, вы заслужили мое неодобрение, — едкая и опасная ухмылка отпечаталась клеймом в груди. — А тем более, когда вы являетесь ценным живым артефактом.

— О чем вы?

— Я готов простить вам и то, что вы — женщина моего помощника…

Я мгновение я даже оглохла.

— …Если вы добровольно согласитесь без капризов и неожиданных поступков стать моей избранной, я смягчу наказание графу.

— Какое наказание?

— У вас умные глаза, Урана, не стройте из себя жертву, — герцог вдруг отступил, взял что-то со стола. Я словно примерзла ступнями к полу, когда Арас развернул пергамент, уставившись на меня в ожидании. Сложно сказать, что я испытывала, глядя на изображенного мной носителя огня — по моему лицу будто пощечинами прошлись, я пылала гневом, что Хорас позволил себе хозяйничать в чужом поместье, и жгучим невыносимым стыдом. — Вы так краснеете, Урана, что я готов поверить вашей столько откровенной скромности.

— О каком артефакте вы говорите? — пыталась я взять себя в руки, чтобы не упустить важное.

— Об этом, — он взглянул на полотно, — у вас дар, но вы применяете его в том русле, в каком можете, когда были невинны.

Я сглотнула липкий ком, что застрял в горле ничего не понимая.

— Я не собираюсь с вами это обсуждать.

Герцог отложил полотно.

— Советую подумать и не усугублять того, что вы и так натворили, миледи. Ступайте…

Я оцепенела и не слышала его слов.

— …Ну же, — сказал чуть настойчивее, но тон небрежности не покидал его голос, будто я назойливая помеха, с которой он хочет поскорее разобраться, — вон.

Я вздрогнула так, словно мне и впрямь залепили пощечину, развернулась и пошла к двери, стараясь не пуститься в бег и сохранить хоть каплю достоинства. В голове шумело, и сердце билось резко и больно. Но хуже всего — я совершенно потеряла нить понимая происходящего. Какой артефакт? И дар… О каком еще даре идет речь?

Арас так и не давал мне ответа и к себе меня не звал. Я готов был сорваться с места и наплевать на все клятвы. Пройдя галереи, направляясь к другу, с которым договорился пообедать, а заодно обсудить детали предстоящего сбора Ордена, я вышел в крытый переход.

Сегодняшняя ночь была адской. Меня будто выпотрошили всего, разорвав на лоскуты, и утром я понял, что с Ураной что-то случилось. Скорее бы прошел этот чертов сбор — оставаться на Крионе было невыносимо, даже не знаю, какая сила воли смогла меня остановить, не дала сорваться с места. Масло в огонь подпила и весть от Сайма, что Арас вдруг призвал к себе Хораса, и отрава гнева сожрала меня изнутри, выела внутренности — зачем он вдруг ему понадобился? Все это не нравилось мне, и невозможность отправиться за Ураной окончательно выбила из колеи. В любом случае нужно дождаться это проклятое собрание, тогда у меня будет возможность публично заявить о своем уходе, и Арасу ничего не останется, как принять решение под давлением правящих. Орден наслышан о моих заслугах перед герцогом и не сможет не поддержать меня. Тем более… Тем более, когда вперед выходит Хорас. Что, если появление Хораса не пагубно? Не значит ли оно, что Арас призвал его на мое место? В любом случае выходит, что он уже решил что-то. Я стоял на башне и размышлял обо всем этом, пока во внутреннем дворе не началась суета. С высоты узнал виконта — откуда он здесь?

Пока я спускался, он уже готовился выезжать. Раньше наша дружба казалась нерушимой, пока я окончательно не перешел в услужение Араса. Хорас выплеснул все свое призрение по этому поводу, и с тех пор наша связь оборвалась. Последний раз, когда я его видел, прошло около пята лет. Я знал, что Хорас нашел свое призвание в судоходном ремесле, и в итоге его нанял почтенный герцог, пусть не такой влиятельный, как Арас, но вполне состоятельный лорд. Поэтому меня вдвойне насторожило его появление в замке. Пройдя еще один полутемный, но открытый переход с деревянной кровлей, я спустился вниз, настигая виконта.

— Ааа, — усмехнулся он, заметив меня, сощурил глаза на солнце, принялся надевать перчатки. — Старый знакомый, — поприветствовал так, будто и впрямь был рад меня видеть, но прохлада голоса и небрежный взгляд говорил совсем о противоположном.