Злата мужьями богата. Книга вторая (СИ) - Лактысева Лека - Страница 5

Девушка окинула оценивающим взглядом двух других мужчин, которые усиленно старались не таращиться на нее во все глаза и не хихикать при виде сконфуженного до пунцовых щек сэта Стилгрона, и решила, что показывать номер «эротичное поедание вкусняшек» она им нет будет. Чревато непредсказуемыми последствиями. Но поесть все же стоило: кто знает, когда и чем ей предложат перекусить в следующий раз?

Пристроив на колени прихваченную из кареты сумку, она начала неторопливо, как и положено благородной даме, накалывать на вилку по одному мясные шарики и тщательно их пережевывать. Впрочем, делала она это не для того, чтобы показать свои прекрасные манеры, а чтобы потянуть время: в карету возвращаться не хотелось, а продолжать путь в неизвестность хотелось еще меньше.

«Совень! — звала она мысленно. — Совень! Давай, отзывайся, чего затихарилась? Вот сейчас бы нам с тобой местами поменяться да улететь отсюда».

«Или словить арбалетный болт от того, опасного, — отозвалась сова. — Или ты думаешь, что он безоружен? Вспомни, как твой младший муж, охотник, арбалет прямо из воздуха вынул».

«Да ну… не станут они в меня стрелять, — засомневалась девушка. — Я принцу Максону живая нужна зачем-то».

«Хочешь проверить?» — съязвила птица.

«Пожалуй, нет», — чего-чего, а желания рисковать целостностью своей шкурки у Воскобойниковой не было. Так что она вздохнула потихоньку и продолжила ковыряться в тарелке.

Минут через десять Злата управилась и с мясом, и с запеченными на углях овощами. Заодно убедилась, что двое охранников вновь занялись своими делами: поправляли сбрую ездовых животных, поили их водой.

Протерев пальчики салфеткой, вынула из сумки шкатулку с зеркальцем, откинула крышку и позвала шепотом:

— Алиса! Смотри!

Зеркальце отвечать вслух не стало. Вместо этого Златкино отражение подмигнуло ей и показало поднятый вверх большой палец. Воскобойникова едва не закашлялась от неожиданности. Отодвинула артефакт подальше от лица и стала вертеться вокруг своей оси, словно пытаясь поймать освещение, чтобы получше разглядеть себя в зеркальце.

«Я ужасно выгляжу после сна в карете! — проговорила будто бы про себя. — И как мне теперь без помощи горничной привести себя в порядок перед встречей с принцем?»

Седобровый, похоже, немного оправился от своего провала. Во всяком случае, кипеть негодованием и возмущенно сопеть перестал.

— Вы закончили трапезничать, альда Злата? — обратился он к пленнице.

— Да, благодарю за сытный ужин, сэт Стилгрон, — проворковала пленница, умильно заглядывая в глаза мужчине и отправляя шкатулку обратно в сумку. — Думаю, мы можем отправляться в путь. Ах, как хотелось бы мне проехаться не внутри кареты, а на сидении рядом с вами, догоняя уходящее на закат светило!

— Не увидите вы никакого светила, — проворчал возница. — Нам в обратную сторону.

«Ага! Значит, движемся мы приблизительно на восток», — сообразила Воскобойникова, еще раз убеждаясь в правильности слов Алисы.

В этот раз седобровый, похоже, даже не заметил, что выболтал хитрой девице важные сведения. Он кивнул опасному:

— Проводи альду Злату и помоги ей забраться в карету.

Девушка, разумеется, и сама прекрасно взобралась бы на единственную ступеньку, благо, была не в длинном платье и туфельках, а в штанах и мягких охотничьих полусапожках, подаренных младшим мужем — удобных и практичных. Но возражать предусмотрительно не стала. Оперлась на протянутую ей руку, улыбнулась очаровательно и с благодарностью, отмечая про себя, как напряглась при этом рука опасного и как потемнели его глаза. «Ой, кажись, кто-то ко мне неровно дышит, — отметила про себя Злата. — Надо будет подумать, можно ли этим как-то воспользоваться».

5. Найти и потерять

Ольгрон был молодым, сильным и выносливым оборотнем, но даже его силы имели свои пределы. Постепенно он начал отставать от упряжки, а когда тракт, по которому мчалась карета с пленницей, свернул в глубь леса — он и вовсе потерял похитителей из вида.

Добравшись до места, где в последний раз видел карету, Ол остановился: чтобы попытаться принюхаться и взять след, ему необходимо было отдышаться. Рыжик понимал, что, пока он стоит у развилки — тракт разветвлялся на две дороги через десяток прыжков после того, как уходил в лес — его любимую жену увозят все дальше. Но возница, правивший упряжкой, явно заставил зеброящеров совершить очередной прыжок через портал, так что свежие следы колес обрывались, не доходя до развилки, и не давали угадать, на которую из двух дорог свернули похитители.

— Лучик… я все равно разыщу тебя! — поклялся Ольгрон и медленно побрел по обочине правой дороги.

Обе дороги уходили вперед, на север, только одна постепенно отклонялась к западу, а другая — к востоку, в сторону королевства Зерафири. Так что оборотень, разглядевший даже под иллюзией знаки королевского дома Юстеров на карете похитителей, сделал единственно возможный выбор. Однако ни через сотню, ни через полторы сотни, ни через две сотни прыжков на выбранной им дороге не появились следы колес. А ведь две сотни прыжков иргуара — это самое большое расстояние, на которое могли переместиться через портал зеброящеры вместе с упряжкой!

— Где же ты, Лучик? Куда они повезли тебя? — мысленно обратился к жене рыжик.

Увы! На ответ ему рассчитывать не приходилось… Понимая, что следы нужно искать где-то поблизости от того места, где сейчас находится, Ольгрон принялся кружить по зарослям, постепенно забираясь все глубже в лесную чащобу. Пробираться через непролазные дебри было непросто даже в облике иргуара. Но молодой оборотень был настроен решительно: он не остановится, пока не отыщет следы и не поймет, куда подевались похитители!

Наконец, спустя три четверти часа, звериное чутье вывело Ольгрона на небольшую лужайку. Трава на ней была примята, а в воздухе все еще витали запахи зеброящеров вперемешку с запахами человеческой пищи. К этому букету примешивался слабый, едва уловимый аромат, который заставил то ли заворчать, то ли замурчать огромного рыжего кошака. Это был аромат Златы: ее чудесного тела, ее любимого травяного отвара для ванн…

— Ты была здесь, жена! — выдохнул Ольгрон и принялся тщательно обследовать полянку.

Поиски принесли неожиданный результат: Ол отыскал затерявшийся в траве, притоптанный, почти вдавленный в землю каблуком черный носовой платок с монограммой «Д.Г.» Такими платками пользовался старший муж златы, эльф Дагрон. Похоже, один из платочков своего супруга девушка носила с собой, а теперь вот то ли выронила, то ли нарочно оставила здесь, на лесной лужайке.

Запах платочка, который Злата держала в руках, рассказал Ольгрону кое-что важное: его жена здорова, слегка напряжена, но не в панике, а значит, обращаются с ней хорошо. Это немного утешило молодого мужчину. Он перекинулся в человека, создал двух магических вестников с одинаковыми посланиями для старших мужей.

И тут его самого настиг королевский магический вестник. Ол ткнул пальцем эль-гуха и тот заговорил голосом его величества Мейогрона:

— Княжич Ольгрон! Это секретное послание. Если вы уверены, что сообщение никто не может подслушать, прикоснитесь к эль-гуху еще раз.

Подслушивать вестника в лесной чаще было некому, и Ол снова дотронулся до серебристой головки с двумя голубыми крапинками, чтобы услышать кое-что новое и не очень приятное:

— Ольгрон, твою жену, альду Злату, похитили. Мы были вынуждены задержать магистра Дагрона по подозрению в организации этого похищения, однако догадываемся, что за преступлением стоит совсем другой человек: принц Максон. Когда бросишься спасать свою возлюбленную — постарайся не наделать глупостей, юный княжич!

Эль-гух лопнул, рассеялся облачком пара. Ол сжал кулаки, выдохнул: неужели Злата может надеяться только на него, Ольгрона?

Быстро перекинулся в зверя. Поведя носом по ветру, почуял, что где-то поблизости есть вода и направился в эту сторону: прежде, чем продолжать погоню, ему нужно было если не поесть, то хотя бы напиться.