Учитель танцев (третья скрижаль завета) - де Куатьэ Анхель - Страница 2

• Предыдущая
• 2/22
• Следующая

Чем старше душа, тем больше жизней она прожила. И тем сложнее задачи, которые ей приходится решать. Иногда эти задачи так сложны, что управиться с ними силами одной жизни невозможно, и вам нужна еще одна, другая ваша жизнь. У человека, которого я называю «учителем танцев», очень «старая» душа. А задача, которую ему пришлось решать, — одна из самых трудных. И он решил ее только благодаря тому, что заимствовал опыт своей параллельной жизни.

Догадываюсь, что все это звучит достаточно странно. Но и поиски третьей Скрижали Завета были непростым делом. И сейчас обо всем этом вам предстоит узнать…

Знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа.

Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который учил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали.

Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу. Покайся; а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих.

Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает.

Откровение святого Иоанна Богослова, 2:12-17

В шутку я называю Данилу «материалистом», он в шутку обижается. Данила не верит ничему, что не прочувствовал на собственном опыте. А почему, собственно, он должен верить чьим-то россказням? Где доказательства?

Впрочем, и со своим личным опытом Данила обходится весьма строго. Откуда он может знать, что ему только почудилось, а что было на самом деле? Где тут критерий? Как понять, где с тобой говорит судьба, а где — простая случайность?

Понимаешь, я должен все проверить, —говорит Данила, потирая затылок. — Ну правда! Я так устроен. Нельзя просто так со всем соглашаться. Во всем, с чем мы сталкиваемся, должна быть своя внутренняя логика. Даже если это очень странные вещи… Не смейся!

Я не смеюсь! — отвечаю я и продолжаю смеяться.

Да, Анхель, да! И если я ее ухватываю, если я вижу эту внутреннюю логику, то я и понимаю больше. Я бы многого не понял, если бы с самого начала бездумно верил всему, что ты говоришь.

Я делаю вид, что обижаюсь.

— Не обижайся, — просит Данила и теребит меня за плечо. — Пойми меня правильно.

Я говорю, что понимаю и не обижаюсь. Признаться, мне забавно слушать его рассуждения, видеть его старание, его желание докопаться до истины. Мой друг с настойчивостью любопытного ребенка изучает все то новое, с чем он теперь сталкивается.

Мои рассказы об индейцах, о наших богах и священных ритуалах он слушает, слегка щурясь и приподнимая одну бровь. Словно бы взвешивает на весах здравого рассуждения каждое мое слово.

Когда я перехожу к сновидениям, рассказываю ему о способах контроля над ними, он оживляется. Данила уже не раз путешествовал в своих и чужих снах, а потому здесь ему легче меня понять.

Я приглядываюсь к нему, и меня завораживает эта его, такая странная, такая истовая страсть к познанию сути явлений. Он не хочет, чтобы ему их описывали. Он хочет их пощупать, пережить и уловить то, что скрыто за видимой реальностью.

Вчера ему на глаза попалась тоненькая книжечка 1919 года издания — «Лекция академика С. Ф. Ольденбурга о жизни Будды — индийского Учителя Жизни». Он принялся ее читать, вспоминая Агвана — маленького монаха, с которым он когда-то отправился на поиски скрижалей.

— Как книжка? — спросил я его вечером.

И Данила пересказал мне ее содержание.

В сущности, он прочитал сказку. Но пересказывая ее, он выглядел настолько серьезным и сосредоточенным, что можно было подумать, будто бы он читает доклад на научной конференции.

«В городе Капилавасту, — начал Данила,

— жена царя Шуддоданы увидела чудесный сон. Ей снилось, что боги перенесли ее в Гималаи. Здесь они омыли ее тело в священном озере Анаватапта и одели в небесные одежды. Царица возлегла на ложе под тенистым деревом и тут белый слон вошел в ее правый бок.

Утром царица рассказала царю о том, что видела во сне. И царь спросил своих звездочетов:

Что значит этот странный сон?

У царицы родится сын, — сказали они.

—Если он останется в миру, то будет царем всей земли, а если станет отшельником будет Буддою. Своим учением он просветит весь мир.

Прошло девять месяцев. Новорожденного царевича нарекли Сиддхартха, что значит — «цели достигший». Царь и царица были счастливы. Но сердце отца было неспокойно. Отшельник Асита — пророк и ясновидец — покинул свое пристанище и пришел во дворец, чтобы поклониться родившемуся божеству.

—Что побудит моего сына стать отшельником —спросил царь у Аситы.

Четыре встречи, о государь! — ответил мудрец.

О каких встречах, Асита, ты говоришь?

С бедняком, стариком, больным и покойником…

Но не успел Асита закончить свою мысль, как услышал грозный голос царя:

—Этих встреч никогда не будет в жизни моего сына! Он останется в миру и будет пра вить миром!

С тех пор Сиддхартха воспитывался, не покидая царского дворца. Жизнь царевича была счастливой, и ничто не омрачало его существования. Всего было у него вдоволь, а сам он был силен, умен и красив.

Он мог общаться с умнейшими людьми и проводить свое время так, как ему хотелось. Царевна Гопа, самая красивая из женщин, стала его женой и родила ему сына. Но Сиддхартха не выглядел счастливым.

Что с тобой? — спросила Сиддхартху Гопа. — Почему ты несчастен?

Если бы я знал ответ, — грустно улыбнулся Сиддхартха, — я был бы счастлив.

Гопа задумалась.

Может быть, тебе надо посмотреть мир? — спросила она.

Мир? — удивился Сиддхартха.

Да, тот, что лежит за стенами твоего дворца, — ответила прекрасная царевна, и лицо ее стало печальным.

—Да, я должен посмотреть мир! — ответил Сиддхартха и этой же ночью бежал из дворца.

Чудовищная картина открылась ему, когда он оказался в городе, которым ему предстояло когда-нибудь править.

Что ты делаешь? — спросил Сиддхарт ха у человека, стоящего на улице с протянутой рукой.

Я изнемогаю от голода и прошу милостыню, я не ел уже целую неделю. Я очень страдаю, — ответил ему тот.

Что с тобой? — спросил Сиддхартха у человека, который корчился в судорогах, лежа на дороге.

Я мучаюсь от боли. Я поражен тяжелой болезнью, она лишает меня сил. Я очень страдаю, — ответил тот.

Что это происходит? — спросил Сиддхартха у людей, которые несли тело какого-то человека.

Мы хороним нашего отца и мужа. Он умер сегодня, и все мы когда-нибудь умрем, и мысль об этом терзает наши сердца. Мы очень страдаем, — ответили ему люди.

Никогда прежде Сиддхартха не видел ни бедности, ни болезней, ни смерти. Теперь мир открылся ему в своем истинном виде. И он был полон страдания. Страшная правда…

Как бы ни хотел Сиддхартха, он уже не мог вернуться к себе во дворец. Сердце его исполнилось тоской и стремлением познать истину, понять, в чем смысл жизни. Сиддхартха решил стать отшельником и аскетом.

«Нужно умертвить свою желающую плоть, — подумал Сиддхартха. — Свободный от желаний — свободен и от страдания».

Таким казался ему кратчайший путь к истине.

Три года царевич провел в медитации. Он сидел в позе лотоса в глухом лесу, ел листья деревьев и пил дождевую воду, которая сама падала ему в рот. Его тело стало почти прозрачным от истощения, но он не прекращал своей медитации.

Сиддхартха чувствовал — истина где-то рядом. Но его смерть была ближе. Истина играла со смертью наперегонки. Его сознание отключалось, мысль превратилась в тонкую нить: «Мир — это страдание… Страдание от желаний… Нужно убить желание…».

— Нет, — воскликнул вдруг Сиддхартха. — Убить желание — значит убить жизнь! Но как узнать истину жизни вне ее самой? Это невозможно! Господи, что же я делаю?! Я пытаюсь убить жизнь, ища ее смысл!

• Предыдущая
• 2/22
• Следующая