Око Волка (СИ) - Кузнецов Михаил "" - Страница 11

И во всем этом великолепии не было ни души, кроме метрдотеля, ставшего за стойкой «ресепшена». Крепкий статный мужчина средних лет, облаченный в черный фрак с галстуком-бабочкой, что-то методично вбивал в компьютер и не обращал внимания на вошедших.

Джон закурил сигарету и подошел к метрдотелю.

— Красиво у вас тут, — сказал он, облокотившись на стойку.

— Восемнадцатый век, — ответил тот хорошо поставленным и приятным баритоном. — Мастер — Илья Божинский. Мебель специально по заказу царицы Елизаветы Петровны Романовой, красный дуб и индийский шелк. Отделка мастера Кирилла Богемного, инкрустация золотом, римским фарфором. У нас не курят, — все это метрдотель пропел на одном дыхании, даже не подняв головы.

— Думаю, нам можно, — ответил Эд, показав удостоверение ФСБ.

— Нет, нельзя, — метрдотель так и не оторвал взгляд от монитора.

— А если хорошо подумать? — Джон достал из внутреннего кармана карточку-пропуск, что выдал Бони.

Метрдотель поднял глаза, такие же черные, как и его фрак. Изучив карточку, перевел взгляд на Эда, проследил за его неловкими манипуляциями с удостоверением и такой же картой, а когда Эд показал, то долго ее читал.

— Очевидно, риск вам не мешает, — наконец сказал он, опуская глаза к монитору.

Черный длинный хвост со стрелкой на конце сначала змейкой поднялся к плечу метрдотеля, потом протянулся к шкафчику, что висел на стене. Оттуда хвост достал ключ и протянул его Джону.

— С момента, как вы войдете в клуб, отель «Тысяча девятьсот семнадцатый» не несет ответственность за безопасность ваших жизней. В клубе вы окажетесь одни, и даже Господь не услышит ваших молитв, — снова уставившись в монитор, метрдотель показал хвостом на роскошную боковую лестницу. — Поднимитесь на второй этаж и сразу в правый коридор.

Джон отстранился от стойки и пошел к лестнице. Эд же, перед тем, как пойти за учителем, задержался у метрдотеля. Мужчина стоял и молча печатал, уставившись в монитор, даже не моргая. Эд несколько раз щелкнул у его уха — никакой реакции. Провел рукой перед глазами — нет реакции. Вздохнув, он потряс мужчину за плечо. Метрдотель поднял на волка черный взгляд, и Эд отшатнулся, словно его ударила какая-то сила. Дыхание перехватило, в уши начал вгрызаться жуткий звон, а голова заболела, будто об нее разбили бутылку. Эд отступил и встряхнулся. Все тут же спало, а метрдотель будто не отвлекался от монитора.

Эд быстро зашагал к лестнице, нащупывая рукоять пистолета. На лестнице, покуривая, его ждал Джон.

— Ну что, проверил вменяемость этого парня? — спросил он.

— Да уж… — протянул Эд, оглядываясь назад.

Лестница изгибалась в середине, будто неправильно переламывалась, уходя влево углом. До второго этажа она была ровной и прямой, если не считать перелома, а ее мраморные ступени покрывал толстый алый ковер. Однако выше второго этажа она уходила какая-то кривая, и чем выше шла, тем сильнее гнулась, ломалась и перекручивалась. Эд посмотрел ввысь — лестница терялась в темноте.

— Оптическая иллюзия, — сказал Джон, встав рядом. — Лестница дальше третьего этажа не поднимается, а только сужается и упирается в потолок.

Он затушил сигарету о мраморный бортик и кинул окурок вниз, потом, ехидно улыбнувшись, пошел к дверям второго этажа. Коридор, который метрдотель назвал правым, уходил в обе стороны, терялся где-то вдали. Может быть, это тоже была оптическая иллюзия, но чертовски хорошо поставленная. Казалось, отделка отеля стала еще роскошнее, а зеркала висели через каждые два метра. Чем дальше детективы уходили, тем тоньше, чаще и четче вились узоры на стенах, и тем темнее становилось. Свет будто уходил из коридора: люстры светили, но не освещали.

В один момент, дверь впереди открылась, и из нее вышел мужчина, одетый в черный фрак. Он открыл дверь напротив той, из которой вышел и встал возле нее, загораживая коридор. Детективы встали в десятке шагов от открытой двери. Эд принюхался.

— Метрдотель из холла, — пробормотал он. — Как он так быстро поднялся?

Джон не ответил. Он двинулся к застывшему метрдотелю, заглянул в распахнутую дверь. Новый коридор плавно уходил куда-то влево, темнея все больше. Наставник посмотрел сначала на метрдотеля, потом на Эда, кивнул ученику, чтобы тот шел за ним.

Как только детективы вошли в новый коридор, дверь за ними с треском захлопнулась. Новый коридор стал ломать систему узоров на стенах, что были ранее. Теперь они то изгибались плавно, то ломались, и шли зигзагами. Зеркала кривились, мутнели, отражали неверные очертания. Дверь впереди опять распахнулась, и вышел все тот же метрдотель, открыл дверь напротив. Детективы вошли в нее, пошли по уходящему вправо коридору, еще больше ломающему систему предыдущего. И снова вышел метрдотель, открыв дверь.

— Что тут творится, Джон? — спросил Эд, нащупывая рукоять пистолета. Коридор, по которому они шли теперь, был похож на когда-то распрямленную, а потом вновь сжатую пружину. — Кто этот мужик во фраке?

— Это бес, — голос наставника прозвучал сдавленно и угрюмо. — Отголосок древней веры. Очень опасная тварь, намного опаснее вампиров, оборотней, колдунов и всех, с кем ты сталкивался раньше. Он сродни джинам, только другой природы.

— У него хвост, как у Володи из морга. Он тоже бес?

— Нет. Володя — чертик, маленький дьяволенок. Бесы внешне похожи, но они другие.

— И как с ними бороться?

— Никак, — Джон закурил сигарету. Коридор давно ушел в полумрак, и свет от настенных ламп тихо пульсировал. — Беса не ранишь, не сбежишь. Фактически его даже нет в нашем мире… Физическом Сущем, как эфирные называют наш мир. Бесы, как и джины, рождены фантазией, искренней верой людей в них.

— А мы? Мы ведь тоже фантазия, — Эд посмотрел в обе стороны коридора, пустого и хмурого.

— Нет, парень, мы — легенды. Чудовища типа нас появились задолго до веры людей.

— Я читал эту теорию, — кивнул Эд.

Джон остановился.

— Нет, это не теория. Так было на самом деле. В мире много сил, которые помнят начало всего — надо лишь уметь их слушать. Уверен, скоро мы навестим одного из подобных старцев.

— В каком смысле?

Джон хмыкнул и достал бутылку виски из внутреннего кармана.

— Как переводится sanguinem fervere?

— «Буйство крови».

— Верно. Самые слабые и глупые среди вампирских родов. А знаешь, кто такие malitia rskal?

— Древний род вампиров. Вроде как они появились еще раньше sanguinem fervere. Говорят, их давно истребили.

— Истребили… — повторил Джон и тоже огляделся. — Вот что: та клыкастая из клуба сказала, что к ней приходил старый вампир другого рода. Понимаешь, другого рода, не sanguinem fervere.

— Считаешь, это malitia rskal?

— Не знаю. Надеюсь, что нет, — Джон принюхался. — Здесь что-то затевается, ты чуешь?

— Да. Чудовища волнуются.

— Именно. Волнуются. Но есть что-то еще… — наставник постоял с минуту. — Ладно, идем.

Бес-метрдотель снова открыл дверь, только в этот раз коридор упирался в тупик — виднелось впереди небольшое окно, из которого лился ровный свет. Джон сразу вошел в коридор, но Эд замешкался. Он украдкой глянул на беса, а тот на него. И в это мгновение, что их взгляды встретились, видение истинной формы метрдотеля захлестнуло сознание Эда. Клыкастая безносая морда с огромными загнутыми рогами яростно взвизгнула, перед тем как исчезнуть. Всего мгновение, но Эд, здоровенный волк-оборотень, чуть не впал в панику перед смиренным на вид метрдотелем. Он высился недвижимым обелиском и его черный хвост яростно хлестал воздух. Эд поспешил за наставником в тупиковый коридор.

Джон уверенно прошел в конец коридора, к окну. Эд, проследовав за ним, выглянул на улицу.

— Луна, — пробормотал он. — Мы проходили тут весь день.

— Это не важно, — ответил Джон.

Он, не моргая, смотрел на ключ метрдотеля. Из простого и плоского он превратился массивный ключище с набалдашником в виде человеческой головы. Глаза головы были чуть приоткрыты, изо рта вываливался язык, а буйную шевелюру распарывали два рога. Эд перевел взгляд с ключа на дверь, перед которой стоял Джон. Она, тяжелая, стальная, вся побитая и изодранная, словно вторя ключу, была украшена орнаментами разных времен. Он видел здесь и древний Китай, и классическое Средневековье, и эпоху Возрождения, и снова античный Рим. Персонажи разных эпох сливались в одну картину непрерывной войны и смерти, и на каждом из множества лиц читались скорбь и отчаяние. Но самое странное было то, что Эд не заметил дверь, когда подошел к окну. Ее будто и не было.