Катарсис (СИ) - Таран Михаил - Страница 91

— Хватит ныть… Собирайся и вали… Сегодня тебе вдвойне повезло. Ты остался в живых и встретил величайшее существо из когда либо существовавших.

— Повезло? Он сказал, что моя дочь погибнет! В истерике кричал пленник.

— Ты только это запомнил? Он сказал тебе гораздо больше, чем тебе следовало бы знать. Если ты из всего сказанного им запомнил только это, то мне наверное следует тебя пристрелить… — Глаза Персивальда поблескивали от гнева.

— Я все запомнил… Выведи меня отсюда, я все сделаю, как сказал этот ангел… — Успокоившись и несколько потупив взор, произнес пленник.

— Это был Архангел… Глупец… — Раздраженно фыркнул Персивальд.

Глава 44 «Дух мятежа»

Остатки легиона выстроились на площади перед храмом, теперь они готовы к сражению, возможно последнему сражению в своей жизни. Рафаил разделил все силы на несколько крупных отрядов, так как сказал ему Самаэль. Ожидание было мучительным, время тянулось как смола. Все эти непростые часы Херувим проводил внутри храма. Он неподвижно стоял в самом центре, словно огромная статуя. Его глаза закрыты, дыхание редкое и поверхностное. Они снова общались с Отцом.

— С возвращением сын! Я рад, что ты занял свое законное место. Рад, что ты вернулся домой.

— Отец, даруй мне силы в этой войне! Я сделаю все, что бы прекратить кровопролитие в небесном царстве и Эдеме.

— Тебе и так нет равных в силе Самаэль. Осталось только поверить в себя…

— Они скоро прибудут, я это чувствую…

— Да, армия мятежников приближается. Они уже рядом… Но там нет Молоха, он расположился в «Зале Созидания», в самом центре небесного города. Отрази наступление мятежников и сам приди к нему с боем…

— Жалкое подобие… Он ответит за все…

— Он силен, тебе надо быть осторожнее с ним. Если поддашься эмоциям и потеряешь контроль над собой, можешь проиграть.

— Это исключено, он мне не ровня…

— Не говори так… Излишняя самоуверенность может тебя погубить…

— Что меня ждет в «Зале Созидания»?

— Ты встретишь там мятежника Вельзевула и у тебя возникнет нестерпимое желание с ним расправиться, но этого делать не стоит… Он труслив и не представляет угрозы для тебя и твоего легиона. Однако он хорош в генной инженерии и может помочь тебе в сотворение тела для Лилит. Ее геномные матрицы сохранились в базе данных и могут быть использованы повторно. После того как ты вернешь душу, ее нужно будет поместить в новое тело. Вельзевул знает, как это сделать…

— Спасибо Отец, твоя мудрость не знает границ!

— И помни… Молох стал архангелом… И теперь он обладает как силой архангела, так и свойственной ему слабостью…

— Что ты имеешь в виду?

Медитация Люцифера была прервана влетевшим в храм Рафаилом.

— Они уже здесь! Вся площадь затянута плотным туманом, их ведет в бой могущественный ангел смерти… Чемпион Молоха… Тебе надо встретить их, может нам удастся избежать сражения… — Голос архангела казался взволнованным.

— Могущественный? — Усмехнулся Самаэль, играючи крутанув в руке копье. — Пойду, взгляну на «могущественного» ангела…

Самодовольные слова Люцифера приободрили Рафаила и они вместе направились к выходу из храма.

Действительно, площадь оказалась затянута густым туманом, из-за которого практически ничего не было видно. Лишь силуэты приближающихся врагов периодически проступали из плотной, белесоватой вуали.

Ангелы легиона охвачены страхом, искажающим их лица в уродливые гримасы ужаса. Вы же легионеры, а не пастухи… подумал Самаэль, с пренебрежением глядя на своих перепуганных воинов.

— Хватит прятаться трусливые шавки! — Зловещим баритоном громыхнул Люцифер и быстро взмахнул руками, словно распахивает тяжелые двустворчатые ворота.

Покровы едкого тумана сорвала шквальная волна холодного ветра. Некоторые из мятежников не устояли и рухнули на брусчатку храмовой площади, на их лицах читалось удивление и растерянность. Во главе мятежной армии стоял высокий, тощий силуэт, в черном мешковатом балахоне. На его голове болтался скрывающий половину лица капюшон. Костлявые, покрытые трупными пятнами руки сжимали косу. Так вот значит ты какой… «Могущественный» ангел смерти… Подумал Самаэль, с трудом сдерживая смех. Люцифер сделал несколько шагов вперед, на встречу мрачной фигуре.

В ответ на это из под капюшона донесся хриплый, чуть слышный голос: — Я Варгол, ангел смерти. Первый чемпион Лорда Молоха! Тысячи черепов жалких сопротивленцев принесены мной в дар новому хозяину небес! А как зовут глупца посмевшего встать на моем пути?

— Мне кажется, ты слишком самоуверен… Мое имя Самаэль…

— Люцифер… Ты еще живой… Пришел занять престол небесного царства? — Жнец немного приподнял свою голову, так что стало видно его запавшие щеки тронутые распадом.

— Для тебя я Лорд Люцифер! Жалкий червь…

Ярость клокотала в душе Херувима, за время его отсутствия ангелы перестали уважать старших… Неприемлемо, недопустимо… Это нужно исправить… Думал Люцифер, шагая на встречу наглому жнецу.

— Смирись, ты не достоин, быть Богом! Твое время ушло… — Чуть слышно прохрипел мрачный ангел.

На Люцифера разом бросилось около десятка разъяренных мятежников, подогреваемые словами своего вождя. Проворно подпрыгнув, Самаэль с невероятной легкостью пронзил своим копьем сразу троих повстанцев, не предусмотрительно выстроившись в один ряд. Копье с хрустом прошло сквозь кристаллическую броню и плоть ангелов, нанизывая их словно на шампур. Все трое надменных глупцов давились и захлебывались собственной кровью, которая стремительно заполняла из бронхи. Они корчились и нелепо подергиваясь как жалкие насекомые в предсмертной агонии.

В это же время, еще пятеро безрассудных ангелов с дикими криками приближались с другой стороны. Самаэль даже не глядя вытянул в их направление руку, после чего словно дергающим за поводья движения вырвал из их ничтожных тел души. Пять обмякших трупов разом рухнули на каменную площадь. Оставшиеся двое ангелов остановились на месте как вкопанные, секунду поколебавшись они принялись пятится назад в строй, решив не испытывать свою судьбу.

— Никто не достоин быть Богом, кроме самого Господа Бога. — Самаэль одним ловким движением стряхнул с копья трупы.

— Видимо вы все забыли кто я такой? Возможно, мне следует напомнить… — Горделивым голосом произнес Люцифер.

— Ты труп… — Жнец быстрым шагом приближался к Херувиму. Жуткая коса уже занесена для первого удара.

— Убить всех! — Теряя самообладание, заорал Самаэль.

Легион неудержимой волной врезался в ряды мятежных ангелов. Удачные построения, клином разделяли неорганизованные колонны повстанцев, нивелируя их численное преимущество.

Лезвие косы чуть было не отрубило ноги разъяренному Херувиму. Самаэль в последний момент отскочил назад, наблюдая как смертоносное лезвие высекает искры из брусчатки.

Варгол стремительно развернул свое оружие и снова нанес удар. На этот раз лезвие двигалось прямо в живот Люцифера, но тот остановил его встречным ударом копья. После чего жнец замешкался и Самаэль с размаху ударил его кулаком в лицо. Ангел упал, выронив из рук свое оружие. Тяжелый сапог архангела раздавил череп «могущественного» чемпиона как переспелый арбуз. Фрагменты его мозга вместе с брызгами крови разлетелись на несколько метров вокруг.

Оглянувшись, Люцифер увидел кровопролитную бойню. Легионеры убивали мятежников, мятежники убивали легионеров. Рафаил как тяжелый танк проходил сквозь плотные ряды повстанцев, разрубая их на части, однако он уже был ранен и истекал кровью…

С этим пора кончать… Подумал Самаэль и взмыл в воздух. Вначале, подобно стервятнику он несколько минут кружил над полем битвы, а затем стремительно спикировал в самый центр сражения. После его приземления находящиеся поблизости ангелы разлетелись в разные стороны как тряпичные куклы.

Это было просто, никто из них ничего не мог противопоставить Люциферу. Копье играючи разрывало плоть мятежников, его кулаки раскалывали черепа одним ударом, души сами покидали тела повстанцев по одному мановению руки Херувима. Только начав получать удовольствие от этой резни он понял, что больше никто из его противников даже не пытается оказывать сопротивление. Все мятежники, уже стояли на коленях, низко склонив головы и отдавая свои жизни ему на милость. Они сдались, признали свою ничтожность… С презрением подумал Самаэль. И по его лицу снова скользнула самодовольная улыбка.