Завещание Якова Брюса (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 4
- Предыдущая
- 4/31
- Следующая
— Но… — попыталась возразить Настя.
— Думаю, с Беловым все хорошо будет, — фальшиво уверил Левшин, уводя невесту друга в сторону от начавшейся суеты. — Вон уже лекарь идет!
Сил сопротивляться не было, и Настя покорно отошла к ближайшему дереву, прислонилась и устало взглянула на траву, бурую от крови.
Тела второго зверя уже нигде не было видно. Вокруг рыжеватого волка суетились солдаты преображенского полка, бережно укладывая огромного зверя на самодельные носилки.
— Гриша-а-а, сынок! — Евдокия Андреевна появилась откуда-то из лесу. Расталкивая всех, кинулась вперед, но тут же застыла, обнаружив сына в обличие зверя.
Женщина побледнела и схватилась за сердце.
— Как же так, — прошептала она, истово крестясь. — Гришенька… как же это…
— Ты, Евдокия Андреевна, сына раньше времени не хорони, — императрица подошла ближе, следом за ней двинулась и свита. — Выживет он.
— Выживет? — растерянно повторила та.
— Думаю да. Анастасия Платоновна сделала для этого все возможное, — граф Шувалов кивком головы указал на Настю, все еще опирающуюся на дерево.
Евдокия Андреевна взглянула на девушку, глаза слегка расширились, узнавая в спасительнице сына нежеланную невестку. Женщина молчала, пытаясь подобрать слова. Молчала и Настя, смотря прямо в глаза матери своего жениха. Тусклые и холодные.
— Ну, что Евдокия Андреевна, смотри, какую я невесту твоему сыну сыскала, — Елисавета Петровна неспешно стала рядом с Беловой и махнула рукой девушке, подзывая.
Пришлось подойти. Настя собиралась сделать реверанс, но, вспомнив, что в мужском костюме, просто поклонилась, копируя поклоны придворных. Императрица едва заметно улыбнулась и вновь обратилась к матери преображенца.
— Вот, Евдокия Андреевна, невестка твоя будущая. Анастасия Збышева. Прошу любить и жаловать, — последние слова прозвучали будто приказ.
Та послушно шагнула к Насте и поцеловала в щеку, точно клюнула. Глаза оставались ледяными.
Елисавета Петровна тем временем подошла к волку, взглянула, нахмурилась и повернулась к преображенцам, вновь принявшим человеческий облик. Неторопливо подошла к ним, заглядывая в глаза.
— Почему не доложили, что Белов караул не сдал? — голос заставил всех поежиться.
— Так это… Григорий же с графом Шуваловым ушел. Мы ж думали, поручение какое, — храбро выступил вперед один из офицеров.
Императрица бросила на него пронзительный взгляд, нахмурилась еще больше:
— Поручение поручением, а устав, насколько мне помниться, никто не отменял!
— Виноваты, матушка…
Высокие, широкоплечие, как на подбор, впрочем, их действительно отбирали, преображенцы стояли, понуро опустив головы, пока невысокая полноватая императрица прохаживалась перед ними.
— Шувалов где? — поинтересовалась государыня, поняв, что на офицерах злость спустить не удастся.
Начальник Тайной канцелярии шагнул вперед и поклонился.
— Ваше величество?
— Я тебе, Александр Иванович, что наказывала? — напустилась на него государыня. — За Збышевой следить! На охоте глаз с нее не спускать! Почему не досмотрел?
— Виноват, — едва заметно переглянувшись с Рассумовским, граф снова поклонился, на этот рас в пояс, как перед иконой. — Готов честной службой искупить свою вину!
— Лоб не разбей на службе то! — напутствовала его императрица, вновь оборачиваясь к преображенцам. — Еще раз такое приключиться — вы у меня все в Сибирь, в кандалах, чтоб неповадно было!
— Матушка, Елисавета Петровна, — Алексей Григорьевич, улучшив момент, подошел и взял свою царственную любовницу за руку. — Ну, не гневись. Молодо-зелено, с кем не бывает. К тому же самого страшного не случилось.
— И ты туда же! — фыркнула та, заметно успокаиваясь. — Заступник нашелся!
— Я ж милостью вашей шеф полка преображенского, вот свои обязанности и исполняю.
— Ты б лучше их исполнял, устав рассказывая. Совсем распустились! Ну ничего, я быстро порядок наведу! — Елисавета Петровна вскинула голову, стараясь понять, где находится солнце. — Высоко еще… Пойдем, что ли, Алексей Григорьевич, на зайца поохотимся. Страсть как убить кого-нибудь хочется, прости господи!
Перекрестившись, императрица направилась к лошади. Свита устремилась за ней, и вскоре на поляне остались лишь Настя, Левшин, Евдокия Андреевна, да Шувалов со своими людьми.
Глава 2
Стараясь избегать неприязненного взгляда свекрови, девушка вновь подошла к волку. Нахмурилась.
— А где второй… — при воспоминании о черном полузвере-получеловеке, голос слегка дрогнул.
— Тело мы убрали. Опознать его не удалось. Пока, — Шувалов подошел и стал рядом, тоже взглянул на преображенца. — Вот дурак. Голова молодая, горячая…
Он махнул рукой, привлекая внимание солдат.
— Отнесите раненого… — граф запнулся и задумчиво посмотрел на женщин. — К Софье Петровне далековато, да и места там нет… в казармы? Так ему присмотр нужен…
— Гришу мы домой заберем, в Питерсбурх, а потом — в имение поедем, — решительно произнесла Евдокия Андреевна. — Хватит. Отслужился.
— Не довезете вы его до Питерсбурха, — резко оборвал женщину начальник Тайной канцелярии. — Слаб он, по дороге помрет! Да к тому же и в облике зверином! Кони почуют, да понесут, как пить дать! Его в ближайший дом надобно и бульончиком куриным недели две поить!
— Может, Анну Михайловну попросить? — упоминание о бульоне заставило Настю вспомнить о Бутурлиных. — Александр Борисович к Григорию расположен, не думаю, что откажут.
— Отказать не откажут, да только не дом получается, а лазарет! — фыркнул Шувалов. — Хотя, может, вы и правы, Анастасия Платоновна. Мне все легче охрану к одному дому приставить!
— Охрану? — Евдокия Андреевна побледнела. — Вы полагаете, Гришенька может быть замешан в чем-то?
— Я это знаю наверняка, — отрезал граф, который терпеть не мог бабские охи да ахи. — И не просто замешан, а по уши увяз!
Женщина мгновенно побледнела, задрожала всем телом и внезапно упала на колени.
— Александр Иванович, Христом богом молю, пощадите!!!
— Это что еще такое? — опешил тот, выдирая руку из цепких женских пальцев, — Евдокия Андреевна, немедленно встаньте!
Та подняла на графа глаза, полные слез:
— С места не сдвинусь, пока не поклянетесь, что Гришу и пальцем не тронете!
— Да вы в своем уме?!
— Будет вам, Александр Иванович, людей пугать, — внезапно успокоившись, Настя подошла к будущей свекрови. — Евдокия Андреевна, вы неправильно поняли его сиятельство, вашему сыну ничего не угрожает. Вернее, угрожает, но именно потому граф и хочет охрану к дому Анны Михайловны приставить. Верно?
Последнее слово девушка сказала с нажимом и выразительно посмотрела на начальника тайной канцелярии. Тот усмехнулся.
— Верно. Далеко пойдете, Анастасия Платоновна!
— Куда мне до вас, Александр Иванович!
— Это правда? — все еще стоя на коленях, Евдокия Андреевна переводила взгляд с Настю на Шувалова. — Моему сыну действительно ничего не угрожает?
— Да я что вам, на святом писании клясться должен, чтобы вы мне поверили?! — взвился граф. — Но если вы не прекратите чушь нести, то я лично придушу, сначала вас, а потом и его! Свалились все на мою голову!
От этих слов и слуги, и солдаты непроизвольно сжались и замерли на местах, понимая, что сейчас под горячую руку лучше не попадаться.
— Александр Иванович, голубчик, что ты так шумишь? — раздалось за спиной у начальника Тайной канцелярии. Он резко обернулся.
Анна Михайловна вышла на поляну и с удивлением посмотрела на собравшихся.
— Настенька, и ты здесь? Мне говорили, вопрос жизни и смерти… — заметив волка, лежавшего на носилках, Бутурлина нахмурилась и направилась к преображенцу. — Гриша?!
Солдаты почтительно расступились перед женой командира. Настя заметила, что двое отвели глаза и зашептали что-то. Наверняка от сглаза. Не обращая на них никакого внимания, ведьма стремительно подошла к зверю, склонилась, провела рукой по косматой шерсти. Глаза удивлённо распахнулись. Бутурлина хмыкнула и повернулась к Насте.
- Предыдущая
- 4/31
- Следующая