Совести нет (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 15

— Д-да, вчера еще. — Кивнула директорша. — А вы разве родственница? Насколько мне известно, у Коленьки никого не осталось.

— Я его тетя. — Вновь улыбнулась и подмигнула парню. Бледный ребенок приободрился и часто закивал.

— Но нам ничего не известно о близких родственниках….

— А я пятиюродная тетя брата жены его дяди. — Перебила ее. — Вряд ли я считаюсь близкой родственницей, но Коля меня хорошо знает и хочет со мной жить.

Коля снова быстро закивал головой.

— Тетя Маша хорошая. — Решил он подать голос.

Женщина задумчиво посмотрела на нас.

— А ваш муж не будет против? — Она впилась взглядом в Хохрикова.

— Не буду. — Быстро ответил Яшка. — И я гражданский муж. — Добавил он, уловив мой угрожающий взгляд.

Людмила Иосифовна сдалась. Нашла Колины документы и передала нам под расписку. Затем набросала на бумаге справку по нужной форме. А еще задала странный вопрос.

— Вы оставите Николая в интернате на период обучения?

Мы с Яковом переглянулись. Она что, серьезно?

— У нас нормальная школа. Он без проблем поучится там. — Сообщила директрисе.

— Но как же. У мальчика серьезные отклонения. Ему нужно учиться в специализированном учреждении….

Я нахохлилась.

— Частичная глухота, которую исправил хороший слуховой аппарат, не повод записывать ребенка в инвалиды. — Я шагнула к столу.

— Маш, не надо. — Яшка положил руку мне на плечо, пытаясь остановить меня.

Я подчинилась, стараясь успокоиться.

— Знаете, советую вам относиться к своим воспитанникам, как к нормальным людям. — Не удержалась я, взяла Колю за руку и вышла из кабинета.

Странная женщина. Без проблем выдала нам документы, но при этом строила из себя благородную мученицу, якобы заботящуюся о детях. Бесит.

— Маш, успокойся. Нам еще к соцработникам надо. Там все куда сложнее будет. — Предупредил Хохриков.

Я это прекрасно понимала. Колька облегченно выдохнул, когда мы сели в машину, и я была с ним солидарна. Мрачное место. Брр.

У вычурного стеклянного административного здания, где базировался десант из социально активных баб, нас ждал старый знакомый Гека, который после той… аварии, где я потеряла предыдущую машину, увозил нас домой.

— О, привет. — Обрадовалась я. — Как жена? Все еще крепко держит за… ошейник? — Я покосилась на Кольку, не желая, чтобы он услышал нехорошие слова.

Тип в дорогом деловом костюме мягко улыбнулся.

— Не только за ошейник, но и за другие интересные места. Вы готовы? Идемте. — И повел нас в недра здания к выдрам, которые нас будут отговаривать от ребенка.

Теток собралось аж девять штук. Все в мешковатых офисных костюмах и с одинаковой мордой лица. Тоже мученицы, блин. Кажется, таких специально в подобные места набирают, чтоб мордуленция посердобольнее была.

— Расслабься. — Шепнул Хохриков, подталкивая нас с Колькой внутрь кабинета.

Расслабилась я уже минут через десять, так как на этот цирк с серьезной миной смотреть было нереально.

— Почему мать ребенка нигде не упомянула о вас? — Задала главная тетка очередной каверзный с ее точки зрения вопрос.

Подобные вопросы мне уже задавали минут пять. Этими работницами бы пленных пытать. Хотя, я на более жестоких допросах бывала.

— А вы часто с ней общались? — Улыбнулась я.

Тетка нахмурилась.

— Нет, но пару раз перед ее смертью мы беседовали с ней. О вас она не упомянула ни разу. — Услышала я в ответ.

— Я недавно переехала. Возможно, она не знала, что я здесь. Меня Коленька пару дней назад только отыскал. — Сказала я, улыбнувшись.

Женщины тихо перешептывались, изучая документы.

— У вас были проблемы с психикой…, - протянула одна из них. Этакая мышь в очках с неправильным прикусом.

— А вас когда-нибудь пытались изнасиловать? — Перебила я ее. Мышь вздрогнула. Да уж, такую пока насилуешь, она тебе все девять кругов Алигьери процитирует по памяти. — Там приложена справка о моем душевном здравии в данный момент.

Тетки синхронно нахмурились. Не понимаю. Неужели им настолько важно отправить ни в чем неповинного ребенка в приют? Что не так? Схватила со стола папку с документами на ребенка и вчиталась, отмахнувшись от очередного вопроса. Ага, нашла. На ребенке квартира в Питере. Расслабилась и подняла голову, показывая, что готова внимать дальше.

— Так как Николаю уже есть десять лет, то мы должны послушать его мнение. — Решила главная тетка. — Коля, ты можешь подтвердить, что эта женщина тебе знакома и является твоей дальней родственницей?

Я скрестила пальцы, надеясь, что ребенок умеет врать.

— Да. — Глухо ответил он.

Тетки переглянулись.

— А ты хочешь жить с ней? Она одинока и до нас дошли слухи о ее странном поведении….

— Тетя Маша хорошая. Я хочу с ней жить. — Неожиданно четко произнес Коля. — Она меня ножи в мишень метать учит. — А вот это было уже лишним.

Морды у теток вытянулись. Я прикинулась шлангом, а Хохриков уронил лицо на ладонь.

— Николай, а ты уверен, что она не охотится за твоим наследством? — Встряла Мышь.

— Наследством? — Кажется, ребенок сам не в курсе, чего ему там упало.

Я вздохнула.

— Две квартиры в Москве, принадлежащие мне, вполне покроют стоимость одной квартиры в Питере. — Съязвила, не удержавшись.

Колька удивился, но промолчал, позволяя мне и дальше импровизировать. Доставала я этих работниц социальной сферы долго и со вкусом. Понимаю, что они должны были проверить опекуна от и до, но нарвались они знатно. Попало и Хохрикову, когда я узнала, что он подал документы на усыновление Коли вместе с моими. Именно усыновление. И теперь мы числимся, как «гражданские супруги с правом на воспитание усыновленного ребенка». И то это все прокатило лишь после вмешательства брутального парня в дизайнерском костюмчике.

— Маш, не дуйся. Тебе одной ребенка бы никто не отдал даже после вмешательства Корсарова. — Уговаривал меня Хохриков, ведя машину к ближайшему торговому центру.

— Ты — свинья, Яшка. — Вспылила я. — Нельзя так грязно пытаться меня к себе привязать. Ладно, хоть фамилию мою дали, а то был бы Колька Хохриков….

— Маш, я благополучный человек с хорошим официальным заработком. А тебя недавно из больницы выписали после пыток….

— Это шовинизм. — Проворчала я, выходя из машины. — И тетки эти дуры, повелись на твою лысину. — Яков закатил глаза, но решил промолчать.

Счастливый Колька радостно примерял вещи, сказав, что после первого перевода «детских денег» мне все отдаст. Мда, наивность редкая. Сколько там этих денег-то? Копейки. Надо на карманные расходы их ему определить.

Закупились мы знатно. Ребенку осенью в школу идти, так что вещей набрали: и сейчас носить, и на вырост. Так же я привела ребенка к Стасу, чтоб тот постриг светлые вихры.

— Счастлива? — Усмехнулся Хохриков, когда я смотрела, как голубоволосый парикмахер кружит вокруг ребенка, организовывая на его голове модельную стрижку.

— Да. — Кивнула.

Он тихо хмыкнул.

— Скажешь, что задумала твоя мстительная натура? — Поинтересовался он.

— До вечера доживешь — узнаешь. — Я ласково улыбнулась и похлопала ресницами.

Яков

Марья изводила меня своим загадочным видом, пока мы ехали домой. Решил сегодня больше не есть, так как боялся, что она мне слабительным все вместо приправ посыплет. А мне такого счастья не очень хотелось.

Забросив Машку с Колькой домой, отправился на стройку. Степан позвонил, сказал, что привезли новое оборудование. Да и траншеи под трубы уже прокопали. Еще нужно проконтролировать установку фильтров.

Когда приехал на место, то с удивлением увидел Виталика, который носился по ангару с оборудованием, распределяя людей и выдавая задания.

— Что случилось? — Спросил после рукопожатия.

— Нужно за следующие две недели доделать третий цех, а потом я заберу людей. Новый заказ на еще один коттеджный поселок. — Он громко выдохнул и выругался. — Я думал, что Анжелика — зло. Но нет, зло наступило, когда она с Олькой спелась. Эти двое решили из поселка сделать малоэтажный городок. У нас еще три поля пока не застроены, но такими темпами они закончатся через пару лет. Что потом будем делать, не понимаю.