Время для стали (СИ) - Петриков Денис Юрьевич - Страница 34

Виктор смотрел на мясо, мясо "смотрело" на Виктора. Мясу осталось недолго, ведь сейчас Виктор получит от Ламира не первой чистоты вилку с ножом и вопьётся ими в розоватую полупрозрачную массу, похожую на вырезку какой-то исполинской рыбины. Точнее не рыбины: догадывается он кому принадлежит данный деликатес, не дурак. Ну и ладно, вон, едят же азиаты саранчу и не морщатся, а там, считай, один хитин, а здесь, м-м-м… А как пахнет, фантастика.

"Сектанта", как выяснилось в процессе завязавшегося разговора, звали непривычным именем Ламир, и сейчас разговорившийся хозяин сгружал Виктору килотонны бесценной информации, которую разогнанный мозг моментально анализировал и раскладывал по полочкам.

Чёрная жемчужина творила чудеса. Очень хотелось обозвать принятый полчаса назад шарик наркотиком, но нет, он таковым не являлся, пусть и давал огромное количество бонусов. Бодрость, ясность, энергия, счастье. Но счастье не химическое, а некое следствие телесной и умственной полноты. А ещё, по словам Ламира, жемчуг усиливал полученные в этом мире сверхспособности, а если таковых не имелось, он давал шанс их получить. Заодно, если верить услышанному, на жемчуге список полезностей этого мира на заканчивался.

Получив вилку и нож, молодой человек набросился на мясо, вкус которого очень напоминал креветок, точнее даже рака. Ничего себе такой рачий хвостик килограмма на два с половиной. Но он заслужил, более того, весьма скромная компенсация за пережитые мучения.

— У инсектов, не у всех, а лишь у тех, которые размером с собаку и больше, в центре нервного узла, или, если привычнее, мозга, находится костяной шарик размером с грецкий орех, — вещал мужчина. — Скорлупа шарика тонкая и обычно белая, внутри находится розоватая масса, а в её центре иногда встречается жемчуг. Чем сильнее и крупнее тварь, тем больше шанс обнаружить жемчужину. Жемчуг бывает трёх видов — чёрный, красный и белый, последний в одиночку добыть не реально, он встречается лишь в самых сильных насекомых, настоящих монстрах. Да и чёрный попадается редко, тот, который я тебе отдал, добыт из довольно крупного «краба». Опасные твари, очень крепкие панцири и клешни трубу стальную перекусывают, единственная их слабость, довольно медлительные, отчего предпочитают нападать прямо из песка. Идешь ты как ни в чём не бывало, и тут раз, и уже по пояс в земле, а нога твоя прорезана клешнёй до кости.

— Крабы нападают только ночью? — прожевав солидный кусок, поинтересовался Виктор.

— Нет и днём тоже, — с трудом сдержав хихиканье, ответил Ламир, который, похоже, из за всех сил старался сохранять серьёзность.

— Как я, так и мои знакомые, много ходили по пустыне днём, но ничего такого не встретили, — указал на видимую нестыковку в словах собеседника молодой человек.

— Есть полис, вокруг каждого полиса расположены четыре станции, — начал мужчина слегка издалека, — так вот, это называется сектор. Так как ближайший к нам полис 17, то и сектор значит 17. Но ещё есть квадраты — объединения полисов. В одном квадрате 12 секторов, то есть 12 полисов и 48 станций. Твоя станция находится во втором квадрате, в семнадцатом секторе. Понятно?

Виктору было понятно, голова сейчас работала хорошо, но один момент требовал уточнения.

— А почему тогда наша станция 12? Спросил он.

— Смотри, в квадрате двенадцать секторов, и они делятся на четыре группы, второй квадрат это полисы 13-14-17-18 — первая группа, 15-16-19-20 — вторая группа и так далее, до 28. На слух оно может тяжеловато, но графически очень просто. Соответственно в каждой группе из четырёх полисов, станции нумеруются с 1 по 12. В 13 секторе находятся станции с 1 по 4, в 14 секторе с 4 по 8, в 17, с 9 по 12. Нумерация по часовой стрелке. Возьми лист бумаги, раздели его на 12 равных квадратов и впиши в него номера с 13 по 28, получишь дополнительно четыре группы по четыре полиса, а все вместе они составляют второй квадрат, понятно?

— Вроде да, — чавкая, кивнул едок.

— Но это сейчас не сильно важно, тебе другое знать надо. Про орехи в черепах инсектов понял? Так вот, под скорлупой мякоть, а из мякоти делается живчик, не знаю откуда название пошло, из книжки какой-то вроде, но на форпосте его так называют. А из скорлупы варят раствор маны. Это тоже с форпоста, из библии наверно взяли. Живчик многократно повышает выносливость и регенерацию, а раствор маны увеличивает силу пси навыков и разной откровенной магии, да и время восстановления сокращает.

— А что за место такое этот форпост? — поинтересовался молодой человек.

— Хи-хи-хи, — не выдержав, хихикнул Ламир, — ох уж эта молодёжь, — покачал головой он. — Журавль в небе для вас куда привлекательнее чем синица в руках. — Есть такое понятие как «Глобальный сектор», он отделён от остальной территории планеты цепочкой гор. В горах есть проходы, их и закрывают форпосты. Глобальные сектора словно отделены крепостными стенами, с несколькими «воротами». Все думают, что враждебный мир там, за пределами стен полисов и станций, но когда посмотришь на то, что лезет с той стороны гор, начинаешь понимать, что мы здесь как сыр в масле катаемся. Форпосты довольно населены, тот, о котором я говорю сейчас, насчитывает более тысячи человек. Этим людям, как ты, надеюсь, понял, поставлена довольно конкретная задача: они сдерживают то, что пытается прорваться внутрь сектора, а именно, волны ужасающих инсектов.

— А сколько всего форпостов.

— Я бывал только на северном, так местные называют ближайший к нам. «Северный» примыкает к первому квадрату.

— А вы давно здесь? — поинтересовался Виктор.

— Что-то более двух лет. Я один из первых, первые начали появляться здесь примерно два с половиной года назад.

— А что это вообще за место? Я имею ввиду в целом, — задал Виктор весьма важный для себя вопрос.

— Основных мнений о происходящем два, — задумчиво хихикнув, чем поразил собеседника, который и представить не мог, что хихикать можно задумчиво, начал отвечать Ламир, — первая версия, что мы в одном из бесконечных вариантов чистилища, а вторая, не очень мне понятная, что это некая игра. Искусственная реальность. Бред по мне, но некоторые люди в секторах и форпосте утверждали, что посещали подобные миры при жизни.

— А в каком году вы умерли? — решил уточнить молодой человек.

— Я не помню, но я умер, когда история была другая. А ещё я умер безумным, всё смешалось, но всё же те обрывки, которые я помню, абсолютно не совпадают с той историей, какая описана в ваших исторических книгах.

— А примерно когда?

— Думаю что-то около 1780–1790…

— Ого, — поразился Виктор. — Вы не похожи на «древнего человека».

— Вот в этом и первая нестыковка. Отчего-то все думают, что я должен быть либо тупым крестьянином, либо высокопарным французишкой, — хихикнул мужчина.

— А можно ещё вопрос, почему вы отдали мне чёрную жемчужину? Да и информация об этих орехах очень ценная.

— Жемчуг бесполезно принимать чаще чем раз в месяц, а я наловчился добывать, у меня ещё есть. А на счёт информации, так я всем её рассказываю, жаль только последние года полтора ни с кем не общался. Были попытки заглянуть на станции и полис, но во втором квадрате народ «дикий» и пуганый, не пустили меня никуда, даже обстреляли разок. Да и мне одному хорошо, в этом мире одиночество меня не стесняет, а лишь укрепляет разум. Может надоест, конечно, лет так через десять, но пока лучше так.

— Так почему мы не встретили «крабов»? — вернулся к важному вопросу Виктор.

— Потому что в границе квадратов насекомые днём неактивны, вообще неактивны, что-то на них влияет. Но стоит из квадрата выйти, как всё меняется. Мы сейчас у самой границы второго квадрата, слегка за его пределами и понять находишься ли ты в квадрате или покинул его территорию очень легко: поверхность пустыни внутри секторов ровная, нет барханов и «волн», ещё почти нет ветра, только под утро дует слегка, следы заметает, хи-хи. Ты извини, что я хихикаю, не всё ещё со мной в порядке, да и непривычно мне с людьми.