Семь друзей Аретины (СИ) - Австрийская Анна - Страница 21

— У тебя сложности с похоронами? — задалась я вопросом.

— Нет, — сухо ответили мне.

— Может быть тебе лучше сегодня остаться дома? — предложила я, особо не веря в успех.

Мужчину что-то тревожило и злило, а что я не могла понять.

— Не говори глупости!

Чего и стоило ожидать…

— Хорошо, могу я сопровождать тебя? — второе предложение было спонтанным и неверным. Это я поняла по заледеневшему взгляду направленному на меня.

Пришлось поднять руки в жесте «сдаюсь» и уделить все свое внимание нехитрому завтраку.

— Тебе лучше не показываться сегодня на церемонии, — по окончанию трапезы заметил Лаос.

— Почему? — удивилась я. Неужели и Дэрбле решил отнестись ко мне предвзято?

Он не ответил. Молча, встал и ушел.

— Что с ним сегодня? — спросила я пустоту.

— Знамо дело — работа, — в воздухе сформировался Бублик и довольно уставился на остатки чая Лаоса.

— Работа? Он здесь работает? — эта новость меня поразила.

— А что еще ему делать в этой глухомани? Не девок же кадрить. Хотя… у него и это неплохо получается, — меня смерили неприятным похабным взглядом.

— И что же он делает в Клювино?

Ответить Бублик не успел. Мягкий едва слышный стук в дверь указал нам на гостя. Кто бы это мог быть?

— Пф, опять эта плакса явилась… И чего ей не умиралось спокойно? раз-два-три и ты в земле. А там уж сам решай, нежитью стать или подножным духом.

— Ты очень груб, — не выдержала я скепсиса, и мне это не нравится.

— Я от тебя тоже не в восторге, — последние слова, что я услышала до того, как открыть дверь.

Гостьей оказала Злата. Она в своем длинном черном одеянии, что очень напоминало рясу, смотрелась ужасно, но полностью в соответствии с ситуацией.

— Ох, как хорошо, что ты дома и не спишь.

— Не могу с тобой согласиться, — подавила я зевок. На слова: сон, спать, отдых и подобные им, мой организм реагировал вполне логично — хотел на свидание с подушкой, в объятиях одеяла.

— Скоро похороны и я просто не могу пойти туда одна. Тиночка, я не переживу это в одиночку.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? А как же твои родители и…

— Они там будут, но в другой роли.

— А какие роли бывают на похоронах? — опешила я.

— Я имею в виду, они должны будут держать речь и статус, а я обязательно стану распускать нюни и испорчу всю картинку. В общем не суть… Так ты пойдешь со мной? Пожалуйста… — и глаза моя подружка сделала такие жалобные-жалобные, все равно, что ребенок, ждущий конфетки.

Ну и как ей отказать? Скажи я «нет», была бы бессердечной гадиной.

— Хорошо, я только приведу себя в порядок, — тяжело вздохнула я и скрылась в ванной.

Благо мои вещи вполне подходили для похорон. Я лишь причесалась и умылась после завтрака.

Кладбище, как всегда и бывает, находилось за деревней. Его скрывали от глаз дома и небольшая церковь. Меня поразила ее бедность. Покосившееся на один бок квадратное здание с одним маленьким куполом и высоким черным крестом. Гнилые стены, черные с редкими островками зеленого мха и плесени. Общий вид настолько пугал и отталкивал, что казалось от святого места уже ничего не осталось. А на фоне остальных строений деревни — это просто преступление.

— Золотина, это ваша церковь? — решила уточнить я.

А то мало ли… может это старая и недействующая постройка.

— Да, — смутилась девушка.

Нет слов — одни эмоции.

Даже кладбище выглядело на фоне церквушке облагороженным и добротным. Аккуратные холмики с деревянными крестами прятались в редких деревьях. Место новых могил было видно издалека. Там уже собрались жители деревни.

— Давай не пойдем ближе, — попросила Золя. Я только обрадовалось этому.

Мы остановились между могилок, метрах в двадцати от основного действия. Сначала вещал староста деревни — отец Золи. Он негромко о чем-то говорил рьяно жестикулируя.

— Что он говорит? — нахмурилась я. С наших мест было плохо слышно, что происходит у новых могил.

— Папочка разглагольствует о своей скорби и страданиях. Потом речь возьмет мама от лица женского управления. А потом все остальные желающие. Так утомляют эти пустые слова.

— Пустые?

— Конечно, — зло фыркнула Золя, — никому и дела нет до покойных.

— ТЫ! Как ты посмела явиться? — противный голос Ярины раздался за спиной.

— Что надо? — устало спросила я, оборачиваясь. Все таки врага лучше видеть, а не только слышать.

— Бесовское отродье, — прошипела женщина, брызгая слюной, — уходи со святого места, а то заразишь его.

— Если кто его и заразит, то уж точно не я. Ярина, иди куда шла!

— Тебя приютили, не дали подохнуть на улице, а ты убила… Дрянь, — нечеловеческим голосом прорычала Ярина и занесла руку для удара.

Я успевала увернуться. Но боялась, что женщина заденет Золю.

В один миг все прекратилось. Ярину отбросило назад на несколько метров.

— Что это было? Это ты сделала? — в ужасе спросила Золотина, пятясь от меня.

— Нет, — покачала я головой, — мой хранитель. Я не видела Бублика, но чувствовала его присутствие.

— Наверное, нам лучше уйти…

— Мне лучше уйти, — поправила я девушку, — а ты останься. Тебе нужно попрощаться с подругой.

— А ты справишься?

— Да, со мной все в порядке, — уверила я Золю и пошла в сторону церкви.

— Все равно сгинешь, — плюнула в мю сторону Ярина, никак не унимаясь.

— Однажды ты лопнешь от ярости, — фыркнула я, — она разорвет тебя на части.

Я шла в сторону церкви. Меня трясло от злости на глупую женщину.

— Спасибо, Бублик, — поблагодарила я своего защитника, зная, что он услышит.

— Говорили тебе дома сидеть, а тебя все на приключения тянет. Чувствую, что хранителем мне долго не быть — ты из меня все силы выпьешь.

— Не бухти!

Около церкви я остановилась. Что-то неведомое тянуло меня зайти или просто посидеть на деревянных ступеньках. Обойдя церквушку, я прижалась спиной к цельной черной стене и прикрыла глаза. Так было легко и спокойно на душе при этом, что я потеряла счет времени.

— Аретина, с тобой все хорошо? Нужна помощь?

Это был отец Актоний. Он хмурился и постоянно оглядывался.

— Нет-нет, спасибо. У меня все хорошо, просто… устала.

— Понимаю. Возможно, тебе стоит войти?

— Не уверена, — покачала я головой.

— Тебе это нужно! — настойчиво повторил священнослужитель и взял меня за руку. — У меня есть хороший травяной сбор, который хорошо успокаивает.

Внутри церкви было так же убого, как и снаружи. Редкие иконы да изображение богов на стенах. Ни грамма метала, лишь восковые подтеки и запах ладана.

Половицы нещадно скрипели, будто угрожая не выдержать твой вес. Кое-где были видные дыры в полу и стенах.

— Отец Антоний, можно вопрос? — тихо спросила я.

— Хочешь спросить, почему церковь в таком состоянии? — ни грамма не расстроившись, спросил священнослужитель.

— Да, но я ни в коем разе не хочу вас обидеть.

— Зрелище тебе предстало и, правда отвратительное, — вздохнул отец Антоний и провел меня в небольшую келью.

Одно узкое окно едва справлялось с освещением маленькой узкой комнаты. Все что там умещалось — кровать, стол и два табурета.

— Но Клювино довольно богатая деревня, неужели у старосты нет средств на реконструкцию церковного прихода?

— Дело не в средствах. Церковь умирает и с этим ничего не поделаешь…

— Как это? — не поняла я.

— Еще полгода назад дом божий и не знал гнили и плесени.

— Ничего не понимаю.

— Клювино умирает, а церковь — голова деревни.

Отец Антоний говорил спокойно, но от этого становилось только хуже. Я никогда не понимала церковные порядки, впрочем, и не стремилась к этому (как грешно бы это не звучало), но сейчас это ощущалось острее.

— Ты видишь сколько смертей? Вскоре никого не останется в деревне. Никто не спасется без помощи…

— Божьей?

— Нет. Боги уже не в силах, коль вмешался ад. Жаль, что я не умер первым.