Нечисть в мегаполисе (СИ) - Калина Анна - Страница 9

— Сто лет не был в кино, — задумчиво протянул Кирилл, изучая афишу.

— А что мешает сходить? — я не понимаю походов в кино, по мне лучше смотреть кино дома.

— Сложно найти единомышленника по фильму. — Кирилл криво улыбнулся, покосившись на меня. — А в одиночку ходить скучно.

— Ну Марк, я думаю, не откажется, — ляпнула я, вызвав в ответ добродушный смех.

— Ася, в наше время двое хорошо одетых мужчин, которые вместе идут в кино, становятся жертвами малоприятных сплетен. Думаю, Марк откажется.

— В таком контексте я его понимаю. — засмеялась я в ответ.

— А как ты теперь относишься к походам в кино?

— Я их теперь не люблю, — честно и без задней мысли выдала я.

— И в чем причина? Раньше ты бежала на премьеру быстрее лани.

— Старею, — вздохнула я. — Терпеть не могу, когда кто-то хрустит попкорном над ухом, или отпускает тупые шуточки на весь зал, или перегораживает пол-экрана башкой, или в туалет по сто раз за фильм ходит, — я со злобой вспоминала все свои походы в кино, ни один из них не проходил гладко. — Туда ходят, только когда фильм лишь предлог. А хорошее кино надо смотреть дома и в хорошей компании.

— А я уже надеялся, что ты составишь мне компанию, — Кирилл деланно равнодушно пожал плечами и снова уставился на дорогу. — Как в старые добрые времена.

Я от растерянности принялась изучать лениво ползущий поток машин. И как мне это понимать? Ну, впрочем, по старой дружбе люди в кино ходят? Нет? Ведь в детстве мы ходили уже в кино… Ну нам тогда было по 10 лет, но ходили же. От этих мыслей я растерялась еще больше. Мысль, что мы пойдем в кино как друзья, меня не радовала. А ведь должна? Или нет? И чего это я?

— Ну если приглашаешь, то могу потерпеть неудобства. Но тогда уж и фильм должен быть не такой, — я зло кивнула на ненавистный баннер.

— Сама выберешь, — согласно кивнул Кирилл. По моим наблюдениям, он тоже заметно нервничал. Тоже не хочет идти в кино как друзья? Или, наоборот, хочет?

Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча под звуки мелодий из радио. Спустя еще час авто Кирилла плавно заруливало во двор моего дома. Кирилл вышел из машины, галантно распахнул дверь и помог мне выбраться. Я по возможности попыталась грациозно вылезти из машины. За час с лишним тряски в пробках ноги напрочь затекли и гнуться отказались категорически. Мы стояли, неловко переминаясь ноги на ногу, как двое подростков на школьной дискотеке. Я рассеянно подняла глаза к окнам своей квартиры. Свет не горел. Зато у окна явственно виднелись две любопытные фигуры. Семен стоял на подоконнике, всем своим телом прижавшись к стеклу, расплющив и без того увесистый нос до состояния лепешки. Федя же пошел дальше и наполовину высунулся сквозь стекло, блекло фосфоресцируя в вечерних сумерках. Я с раздражением глядела на своих домочадцев, радуясь лишь тому, что вижу этот цирк одна я. Пальцы в кармане сами сложились в неприличную комбинацию, и я приложила титанические усилия, чтобы не ткнуть ее в направлении без меры любопытной нечисти.

— Так что, сходим в кино на выходных? — Кирилл держался настолько непринужденно, что я стала сомневаться в своих домыслах.

— Можно, — рассеянно согласилась я, но память вовремя предоставила мне напоминание о данном маме обещании. — Ой. Нет. В выходные я к родителям еду. Я обещала. Извини.

— Ничего. В другой раз, — Кирилл с явным разочарованием вздохнул. Опять дернул плечом. Нервничает. — Тогда до понедельника.

— Да. До встречи, — закивала я и двинулась к подъезду.

Да уж, ночка мне предстоит бессонная, столько нужно обдумать.

***

Утром я сонно тащилась к метро, щурясь от набиравшего жар солнца. Мои родители решили сбежать из городской духоты на дачу, и теперь мне предстоял долгий путь в душной междугородной маршрутке. Но перед этим надо было заехать к родителям домой и захватить пару забытых при сборах вещей. В пакетесоблазнительно шуршала коробка мармелада «лимонные дольки», горячо любимое лакомство нашего домового Кондрата. Он верно служил многим поколениям нашей семьи, и в детстве меня иногда оставляли на его попечение, когда мать или бабушка были заняты делами. Немногие дети могли похвастаться, что таблице умножения и стишкам про Мойдодыра их обучил домовой.

Я осторожно открыла дверь родительской квартиры, боясь задеть ведро с водой или еще какую-то утварь. В отсутствие хозяев домовые часто затевают уборку. Вы не замечали, как иногда после вашего долгого отсутствия в квартире нет ни пылинки, посуда в серванте не запылилась, как долго не пачкаются окна? Вы думаете на хорошие окна, полироль, моющее средство, а на самом деле ваш маленький помощник выбивался из сил, надраивая квартиру к вашему приезду. Да и зачастую мелкой уборкой они занимаются в любую удобную для них минуту. Протирают зеркала, гоняют тараканов (если они есть, а может, потому их у вас и нет), моют полы, ванную, снимают паутину. Вы даже не представляете, какая кипит работа, когда вас нет дома. А вот если в вашей квартире не все так гладко, значит, домовой на вас в обиде или того хуже — ушел он от вас. Кондрат грохотал посудой на кухне, тщательно перемывая все столовые приборы из ящика стола. Я прошла на звук, аккуратно, под стеночкой, стараясь не натоптать в прихожей.

— Привет, — приветствовала я домового, выгружая содержимое сумок на стол.

— Здоров, — прошамкал Кондрат, раскладывая вилки и ложки по отдельным ячейкам. — Что-то ты поздновато. Дрыхла, небось.

— Угу. Людям иногда надо спать, — огрызнулась я. — Это для тебя 9 утра — поздно, а для меня это рань несусветная.

— Распустилась молодежь, — вздохнул домовой, забираясь на кухонный диванчик. — Вот я помню…

— Вставали с петухами, за водой шли к колодцу, печь топили, — скороговоркой перебила я домового, ворчливость — главная отличительная черта домовой нечисти. Все они: домовые, волосатки, дворовые и домашние кикиморы — не прочь поворчать и попричитать. — Мне уже об этом говорили.

— Вредная ты Аська, не возьмут тебя замуж, — вздохнул Кондрат, подбираясь к заветной коробке.

— С таким багажом и не удивительно! Вы, домовые, народ прожорливый, — с улыбкой призналась я, наблюдая, как домовой набивает рот мармеладом.

— Ладно, не дуйся, — заулыбался Кондрат. — Ты лучше давай поешь и поезжай, а то к вечеру доберешься. Все нужное в пакете в коридоре. Твоя мать голову бы забыла, если бы не я.

— Это у нас семейное, — гордо выдала я. — Я уже позавтракала. Меня Сеня кормил.

— Этот накормит. Вон что от тебя осталось! Кожа да кости, — Кондрат пододвинул ко мне тарелку, накрытую полотенцем. Аромат наводил на мысли о пирожках. — Я матери говорил, не к добру девку одну жить отпускать. И вот отощала, не высыпаешься, а там гастрит, и…

— И останусь я в девках куковать, — согласно кивнула я, продолжая давно заученную фразу. Пирожки оказались с черникой, я алчно ухватила следующий, не дожевав предыдущий.

— Боюсь, что ведьминский род на тебе того, — кивнул Кондрат. — Не стоило твоей бабке тебя так баловать. Ты это, кончай жевать. Ехай давай.

— Выгоняешь? — притворно обиделась я.

— Да мне-то что, — пожал плечами домовой. — Тебе в раскаленной жестянке по солнцепеку трястись.

— А сам чего на дачу не поехал? — крикнула я из прихожей. — Сам ведь про колодец и петухов только что распинался.

— А квартиру на кого оставить? — всполошился Кондрат. — Воры, бомжи или, того хуже, дети соседские. Двери загадят, окна побьют.

— Ух, и страсти ты придумал! Не снесет нашу квартиру за неделю. А от воров родители еще год назад сигнализацию поставили.

— Угу, и приедут они с отцом в пыльную квартиру. А так я тут похозяйничаю, к приезду стол накрою, — мечтательно затянул домовой, выходя ко мне в прихожую.

— А мне кажется, что колодцы и клозет во дворе для тебя такая же дикость, как и для меня, — злорадно сверкнула глазами я.

— Когда кажется, креститься надо, — обиделся уличенный во лжи Кондрат. — Поезжай. А то до вечера не доедешь.

— Ну, всего тебе, злюка, — я ласково потрепала домового по пыльной шевелюре и, подхватив сумки, вышла вон.