Не буди лихо (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 9

Александра не могла знать об этом разговоре отца и графа Орлова, но явственно почувствовала на себе его последствия. Отец то угрожал, то упрашивал, пока, наконец, не пустил в ход последний, главный козырь.

— Ты ведь знаешь, Сашенька, я болен и возможно недолго пробуду с вами. Граф, если ты выйдешь за него замуж, станет для вас с Мишей надежной опорой как в финансовом, так и в моральном плане. Ты же знаешь, твой брат слишком тяжело перенес кончину вашей матушки… После моей смерти вы останетесь совсем одни.

Александра еще колебалась, но вскоре здоровье Павла Юрьевича резко ухудшилось, он как-то внезапно слег и буквально за несколько дней из крепкого, вполне здорового с виду мужчины превратился в дряхлого старика. Тогда-то у ложа умирающего отца рыдающая Саша и поклялась принять предложение графа Василия Станиславовича Орлова… Иногда она думала: что чувствует ее отец, там, на небесах, видя, во что после этого превратилась ее жизнь, а главное — жизнь Миши, ради которого Павел Юрьевич и подталкивал ее к этому шагу.

Александра зажмурилась, и все равно слезы брызнули из ее глаз. Десять лет. Десять лет! Только подушка да в какой-то степени старая нянюшка знали, чего ей это все стоило. Ее давний отказ выйти замуж, как оказалось, задел графа Орлова значительно больше, чем это вообще можно было себе представить. И выяснилось это в первый же вечер после свадьбы, как только они остались наедине… Она так никогда и не узнала, что такое нежность, супружеская любовь, радость материнства. Зато безумие, гнев, насилие стали для нее воздухом, которым она была вынуждена учиться дышать.

И теперь Игорь Викентьевич… Как он целовал ее! Как горячи были его слова! Как жадны руки! Почему-то именно они вызывали в Александре совершенно непонятные ей тревожные чувства, сути которых она не понимала и боялась.

Внезапно перед ее внутренним взором возникли крупные кисти Чемесова, его сильные породистые пальцы со сбитыми в кровь суставами, которые он смущенно прятал от генеральши. Чайная чашка тончайшего английского фарфора казалась в его руках такой хрупкой… А он держал ее так осторожно, бережно… Почему-то именно это видение принесло ей чувство защищенности. Она вдруг увидела себя этой самой чашкой с голубыми незабудками, ей стало хорошо и покойно… Через минуту графиня Орлова уже спала.

Снов своих она не запомнила, но проснулась измученной, полной неясной тревоги. Утро едва начиналось. Александра поднялась, торопливо ополоснулась, привела себя в порядок и поспешила в госпиталь к брату. Она не призналась бы даже себе самой, что ей просто страшно при свете дня взглянуть в лицо Игорю Викентьевичу.

Миша еще спал, и Александра тихонько присела у окна, задумчиво глядя на пустынную улицу. Внезапно дверь в палату отворилась, она вздрогнула, обернувшись, но это был только доктор Родионов.

— Александра Павловна! Неужели это вы? Рань-то какая! Поди, и не позавтракали. Ничего не хочу слышать! Пойдемте в мой кабинет, я вас чайком угощу, жена домашних пирожков с собой собрала. Я тоже не ел еще. Не могу, если приходится слишком рано вставать. Пойдемте, пойдемте. Ваш обормот еще час точно проспит.

Через несколько минут Александра уже уютно устроилась в небольшом захламленном кабинете Юрия Николаевича, грея руки о простой стеклянный стакан, в котором переливался теплым коньячно-солнечным огнем ароматный чай. Он оказался очень сладким, обжигающе горячим и невероятно крепким. Александра никогда не пила такого.

— Специально для Ивана держу. Он пьет именно такой чай, — наблюдая за гостьей, негромко проговорил Родионов.

— Вы давно знаете его?

— Достаточно для того, чтобы с уверенностью считать своим настоящим другом.

— Как вы встретились?

— Еще студентами. Представьте себе, подрались на одной вечеринке. Естественно из-за дамы, и конечно оба были изрядно навеселе… Надо признать, он тогда меня здорово отделал. Во-от… С тех пор и дружим.

Александра рассмеялась. Она попыталась представить себе молодого Ивана Димитриевича, который тузит столь же юного Юрия Николаевича…

— Я вам не верю! Подружиться оттого, что подрались?

— Выходит, что так, — Родионов мечтательно улыбался вспоминая.

— А что же дама? — осторожно спросила графиня.

— Стала моей женой, — и веселый доктор подмигнул своей визави совершенно плутовски.

— Вы счастливый человек, Юрий Николаевич… А у меня нет друзей. Настоящих друзей, как вы говорите. Родители умерли… Остался только Миша.

Родионов отметил, что погибшего мужа она даже не упомянула, словно вычеркнула его из своей жизни, отмела, стерла из памяти.

— Михаил Павлович? — переспросил он. — Да он поправится в два счета! Вот увидите! И совершенно ни к чему изводить себя голодом и круглосуточным сидением у его постели. А что касается друзей… Хотите, я стану вашим другом?

Александра удивленно взглянула в лицо врачу — нет, он не шутил и не кривил душой.

— Спасибо, — пролепетала она робко и вдруг нерешительно подалась вперед, при этом яркая краска смущения залила ее тонкое лицо.

— Что-то не так? — заботливо склоняясь к молодой женщине, спросил Родионов.

— Нет-нет. Просто… Мне необходим ваш совет, Юрий Николаевич… — графиня с трудом выдавливала из себя слова.

Ей было очень стыдно, но жизненно необходимо проверить то, что в пылу страсти сказал ей Орлов.

— Мы же договорились, что будем друзьями, — мягко ободрил ее Родионов, и Александра решилась.

— Понимаете, мой муж… Мой покойный муж… Я не смогла подарить ему наследника. Мне недавно сказали… Простите, Юрий Николаевич, это очень личный вопрос… Правда ли, что это может быть не только по моей вине? — под конец она говорила так тихо, что Юрий Николаевич едва разбирал ее слова.

— Совершенно справедливо, Александра Павловна, хотя мужчины и не любят признавать это. Говорю вам это уже не как друг, а как врач с многолетним опытом. Множество случаев, когда женщина, считавшаяся совершенно бесплодной в первом браке, награждала своего второго супруга многочисленным здоровеньким потомством. А бывает и так — жили вместе много лет, были бездетны, развелись из-за этого — и на тебе! У обоих во втором браке появляются малыши. Видно, в чем-то не подходили друг другу просто на физиологическом уровне. Дело это еще мало изученное.

— Спасибо, — улыбаясь робко и благодарно, проговорила графиня.

— Так что, Бог даст, и у вас появится ребеночек. Однако не будем ставить телегу впереди лошади. Сначала ведь еще нужно встретить человека, который с удовольствием разделил бы с вами эту радость. Или он уже найден? — Родионов лукаво взглянул в глаза молодой женщине.

Она занервничала и отрицательно качнула головой.

— Нет. Наверно, нет. Да и как я могу вновь выходить замуж? Заставлять надеяться, ждать… А вдруг бесплодна все-таки я?

— А вдруг нет? — Юрий Николаевич помолчал, а потом, положив свою мягкую ладонь на стиснутые руки графини, негромко произнес, — Я ошибаюсь, или этот наш разговор спровоцирован каким-то конкретным событием, Александра Павловна? Что-то случилось?

— Да. То есть, нет… — молодая женщина вновь замялась и, явно желая сменить тему, спросила. — А у вас есть детки?

— Есть. Двое. А еще один в проекте, — Родионов, смеясь, поводил перед собой руками, обрисовывая размеры живота своей супруги.

— Я бы хотела познакомиться с вашей семьей.

— Так приходите к нам в гости!

— Как-нибудь обязательно…

— Нет. Так не годится. Давайте вот что решим. Сегодня у нас уже пятнадцатое декабря… Вот и отлично! Приходите к нам на рождественского гуся! Часиков эдак в шесть вечера. Ну, придете?

— Я, право, не знаю. Траур… Да и праздник семейный…

— Глупости. Что ж раз траур, человеку и поесть с друзьями нельзя? Михаил Павлович будет еще в больнице. Я не смогу отпустить его так скоро… А гости у нас на Рождество — в традиции. Или вас удерживает что-то еще? Тогда не стесняйтесь, так и скажите.

— Нет-нет. Наоборот, Юрий Николаевич. Я очень благодарна вам за ваше искреннее участие… Право, мне его очень не хватает, особенно сейчас, когда Миша в больнице…