Влюбись в меня заново (СИ) - "Crystal Vision" - Страница 208

Северус сначала пытался меня успокоить, отстраниться, но я жадно притянула его к себе, остервенело смела все бумаги на пол и сняла с себя халат. Он уступил под моим напором, но слишком медленно целовал меня, недостаточно крепко обнимал и притягивал к себе. Злость не внутри, злость снаружи: она проявилась у меня в резких движениях, нетерпении, я царапала ему кожу. Северус терпел, но осторожничал, он явно был обеспокоен, потому что в его поцелуях и объятьях не было страсти, которая мне сейчас так нужна, в которую я готова была окунуться с головой.

Я заметила не сразу, что уже не целую его, а просто всхлипываю в его рот, до меня медленно дошло, что его щеки мокрые от моих слез.

Я все еще крепко держала его за воротник. Северус укутал меня в халат и прижал к себе.

Я знаю, о чем он думал: он раскаивался, что пошел на уступки. А еще, возможно, задумывался над тем, чтобы отдать меня в Мунго.

Эта мысль преследовала меня и на следующий день. Я подозрительно на него смотрела во время завтрака. Вчера он перебирал какие-то бумаги — собирал на меня информацию? Досье? Почему я не могла спросить об этом прямо?

Но он перед уходом все так же нежно поцеловал меня в лоб и пообещал скоро вернуться. Нет, я не пленница, дом не был закрыт, но я начала подмечать детали: летучий порох явно куда-то запрятан. Его нигде не было, я обшарила уже всю каминную полку.

После сонного оцепенения, в котором я находилась много дней, наступила активная фаза действий. Я нашла письма на том же столике. Жадно искала на конверте символы — палочку с перекрещенной костью, но не нашла. Северус спрятал от меня письмо, или его не было? Только письмо из Хогвартса. Письмо от Гарри. Джинни. Рона.

Я неаккуратно и спешно вскрыла конверт из школы, но там были лишь общие фразы: «в связи…», «временно приостановлена…», «будем рады видеть вас…»

Я схватила письмо и кинула в камин. Оно загорелось, языки пламени охватили пергамент, и он сгорел за считанные секунды, огонь поглотил его без остатка, как поглотил Выручай-комнату и весь восьмой этаж. Огонь мог стать избавлением. И для меня, и для Северуса. Он даст ему жизнь, ведь жертва времени все еще не была мной принесена.

Мне хотелось плакать, хотелось сотрясаться от рыданий, но слезы не шли. Наверное, больше ничего не осталось.

Внезапная мысль испугала — я снова схожу с ума?

Я инстинктивно дотронулась до шеи — нет никакой цепочки, маховик времени разбился. А моя волшебная палочка? Где она?.. Неужели она все еще лежит на лодочной станции, там, где… Там.

Я не должна допустить этого. Я слишком долго спала. Я не могу сойти с ума, опять оказаться в безвыходном положении. Опять наломать дров.

В этот раз я ждала Северуса как никогда. Стоило ему появиться в дверях, и я тотчас накинулась на него.

— Волшебная палочка. Где она? И порох, ты спрятал от меня? Мне нужно узнать все. Я хочу знать.

Северус явно забеспокоился, увидев в моих глазах неистовый огонь, но не подал вида — слишком хорошо держал себя в руках. Он спокойно начал раздеваться, а я вся дрожала в это время и сгорала от нетерпения. Я готова была сама сорвать с него мантию и кинуть портфель в угол. Почему он так долго возился?

Он молча куда-то ушел, и я поспешила было за ним, но в последний момент остановила себя. Не делай глупостей. Не нервничай. Не сходи с ума.

Северус вернулся с толстой пачкой газет.

— Здесь все выпуски. Но я бы не советовал читать, как обычно, половина из того, что написано — полная ерунда.

— Я буду делить слова Скитер надвое, — пообещала я и с жадностью выхватила у него из рук газеты.

А потом закрылась на целую ночь в комнате и читала, читала, читала. Вчитывалась в каждую строчку, собирала их в одно целое, и до меня медленно доходил смысл. Я начала с первого номера, когда еще мало что было ясно. И в каждом новом «Пророке» появлялось все больше и больше подробностей, оно и понятно — проводились расследования, шел суд, давались показания. Я нашла информацию и о себе. Сначала не хотела читать, но не смогла «пройти мимо». «Жестокость Того-Кого-Нельзя-Называть не прошла бесследно. Не все смогли оправиться от потрясения, вот и юная участница битвы за Хогвартс, Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера…».

Я смотрела на колдографии и меня пробирала дрожь. Люди в светлых мантиях, наверное, это сотрудники Министерства, расчищали палочками снег, искали останки и складывали их на повозки, запряженные фестралами.

Я набралась храбрости и начала читать некролог. Слишком длинный список, но я продолжала читать, затаив дыхание, вернее, боясь дышать, боясь моргать, чтобы не сбиться. Я выхватила из бесконечного перечня имя и неожиданно вздрогнула: Драко Малфой.

— Драко Малфой, — трясущимися руками я положила газету перед Северусом.

Это было уже глубокой ночью, но он не спал. Он знал, что я читаю и понимал, что в любую секунду могу сорваться.

— Здесь какая-то неразбериха. Почему его судят, он же умер?.. Что за процесс над его матерью… Отца отправили в Азкабан?

— Он… — я видела, какие глубокие тени залегли под глазами Северуса. Он устало провел рукой по лицу, пытаясь взбодриться хоть на секунду. В его чашке остывший кофе. — В Визенгамоте думают, что он соучастник пожирателей смерти. Что он пытался провести их в замок. Но в любом случае, они уже ничего не смогут доказать: его тело все обуглилось.

— Что?..

— Он сгорел, — Северус кивнул на газету. — Там же написано. Его нашли в «Горбин и Бэркес». Точнее, то, что от него осталось. Метки не видно. Хозяин дал показания — пожиратели смерти в последнее время активно интересовались Исчезательным шкафом, второй такой находился в сгоревшей Выручай-комнате.

Северус сорвался с дивана, увидев, что я оседаю на пол.

Сандра оказалась права. Малфой был всё еще внутри. Скорее всего, Исчезательный шкаф работал неисправно. А я собственноручно…

Из меня вырвался новый звук — то ли плач, то ли писк. Я только чувствовала сильные руки, утешающие меня. Северус тоже все понял.

***

Раньше я любила весну. Она всегда дарила мне ощущение чего-то нового, яркого, каких-то чудес. Но как давно это было?

В этот раз я не почувствовала никакого всплеска энергии.

Медленно я приходила в себя. Проходила вереница дней, позади — литры выпитых зелий, сваренных Северусом, сотни его объятий. Он не торопил меня и никуда не гнал. Он просто ждал и надеялся, что я оживу.

Поначалу Северус спросил, не хочу ли я, чтобы меня осмотрел специалист, не целители, нет, хотя бы Помфри, но я так вцепилась в его руку и так задрожала, кричала и отнекивалась, что он тут же сдался и забросил эту идею. Он сам меня выхаживал, словно тяжелобольную, коей я на самом деле и являлась.

Я уже не сидела у камина, я занималась привычными и новыми для меня делами — проверяла работы студентов, помогала Северусу, я протирала пыль и все это без волшебной палочки. Северус сказал, что ее не нашли. Время от времени я ненадолго покидала дом, чтобы просто дойти до магазина и купить еды, которую затем приготовила бы на ужин. Я будто училась жить заново. Во мне разливалось теплотой неясное спокойствие, но я точно знала, что являлось причиной: Северусу больше ничто не угрожало. И цена этому не только чужая жизнь, но и моя совесть.

Я не хотела возвращаться в Хогвартс. Возможно, когда-нибудь, но только не сейчас. Мне нужно было еще немного времени. Я знала, что многое должна: поговорить с друзьями, поддержать Джека Фосетта, увидеть родителей, попросить у всех прощения: живых и мертвых.

Северус становился с каждым днем мне все ближе. Он растерял на время весь свой сарказм, стал заботливым и терпеливым, и я решила, что вскоре обязательно скажу ему, чтобы он был самим собой.

Но что если он и так стал самим собой? Он улыбался, когда я прикасалась к его волосам, и все так же возмущался умом студентов, когда видел в пергаментах слишком много красных чернил — моих исправлений. Мы часто занимались зельями — у него в доме оборудованная лаборатория из старой родительской спальни. А еще много книг. И часто по вечерам мы просто читали.