Влюбись в меня заново (СИ) - "Crystal Vision" - Страница 20

Я вспомнила колибри. Птичка вылуплялась из яйца и превращалась во взрослую особь, после чего обратно — в яйцо. Разве сосуд показывает прошлое и будущее? Скорее, время. Сосуд — это время, которое показывает изменение объекта, а не прошлое и будущее. Но сказать об этом Солу я не решилась, нельзя было вмешиваться.

— Итак, запиши вывод, — чуть успокоившись, произнёс Сол. — Сосуд не может показать прошлое и будущее неживого организма.

Я послушно записала, сказанное профессором и выжидающе посмотрела на него.

— Итак, закрепим этот вывод…

До самого обеда мы занимались экспериментом номер девять. Профессор кидал в сосуд неживую материю, а я записывала результат. Каждый раз сосуд выталкивал обратно изменившийся объект. Гвоздь поржавел, чернила в чернильнице засохли, чистый лист пергамента потрепался и стал крошиться, глиняная чашка потрескалась.

Задумчиво жуя красную рыбу, профессор даже не обратил внимания на то, что я не взяла сладкое на десерт. А я вспомнила об этом только, когда уже почти закончила с обедом. Всё это время мы не разговаривали. Скорее всего, Сол Крокер был полностью поглощён мыслями об экспериментах, а я просто устала от писанины и наблюдений, потому заслуженно пользовалась небольшим отдыхом. В столовой сидело ещё два человека через пять столиков от нас. Должно быть, они были такими же трудоголиками, как и Сол.

После обеда, слава Мерлину, мы закончили с экспериментами и стали наводить порядок на полках с книгами. По словам профессора, Бродерик Боуд и Аспен Пламли, цитирую профессора: «эти двое нерях», (должно быть, его коллеги по работе), устроили бардак и не потрудились прибраться. Я узнала, что профессор был убеждённым перфекционистом, потому как книги были расставлены по его требованию в алфавитном порядке и по отраслям аккуратно друг к дружке. По словам Крокера, Бродерик страдал склерозом и мог спокойно унести одну из драгоценных книг к себе домой, забыв вернуть её на место.

Честно говоря, вторая половина дня меня порадовала гораздо больше, чем первая, потому что я заприметила несколько полезных книг, касающихся маховика времени, из которых я могла почерпнуть полезную для себя информацию. Ровно в пять часов вечера Сол сказал мне, что я могу быть свободна, а сам остался работать дальше. Действительно, трудоголик.

Оказавшись на улице, я жадно вдохнула свежий воздух и направилась к ближайшей станции метро. У меня возникла идея. Пожалуй, я могу сказать родителям, что перебираюсь на каникулы к своей знакомой, а потом сразу же от неё уехать в Хогвартс. Потому как если я буду отлучаться каждый день с девяти до пяти «в гости», это будет выглядеть, по меньшей мере, странным, и родители могут заподозрить неладное. Вот только их волнения мне не хватало.

Мне пришлось подождать ещё час, чтобы снова стать собой внешне, затем я переоделась и возвратилась домой.

Оказавшись в своей комнате, я начала запихивать вещи обратно в свою детскую сумочку, после чего направилась в гостиную, где родители смотрели телевизор.

— Мам, пап, — с порога начала я, не потрудившись извиниться, что отвлекаю их от просмотра. — Пенелопа позвала меня к себе в гости пожить на все каникулы, вы не против?

Мама удивлённо воскликнула и обернулась ко мне, а папа выключил звук у телевизора.

После часа уговоров и убеждений, я смогла добиться разрешения у родителей, но, честно говоря, они были расстроены тем, что каникулы я проведу вдали от них. Я обещала приехать на субботу и воскресенье перед тем, как отправлюсь в Хогвартс. Пришлось позволить отцу подвезти меня к дому Пенелопы, которую я совершенно забыла предупредить о том, что собираюсь пожить у неё.

Я позвонила в дверь крошечного жёлтого домика, и, через какое-то время мне открыли.

— Гермиона? — жуя кекс, спросила Пенелопа, запахивая потуже бежевый халат.

— Пенелопа, можно мне пожить у вас? — с порога спросила я. — Не могли бы вы меня пропустить в дом, сзади на меня смотрит отец.

— Пожить? — Пенелопа перестала жевать и с недоумением уставилась на меня, а затем мне за спину, где в припаркованной ближе к тротуару машине сидел отец и пристально наблюдал за происходящим.

Я обернулась и, улыбнувшись, помахала папе рукой. Пенелопа рассеянно повторила мой жест и наконец впустила меня вместе с моими пожитками.

Пришлось ей всё объяснить про родителей, прежде чем она по-настоящему впустила меня в дом.

— Я думала уехать к родителям в Шотландию, но Альбус предупредил меня, что тебе, возможно, понадобиться помощь, так что…

Пенелопа смущённо закрыла полусобранный чемодан и растерянно посмотрела на меня.

Я мельком оглядела дом. В нём был уютный бардак.

— Проголодалась? — спросила Пенелопа. — Я испекла лимонный кекс.

— Пожалуй, — согласилась я, вспомнив, что даже не поужинала у родителей.

Кухня была небольшая, в ярких тонах, вся заставленная цветами в горшках на вязаных салфетках, а на полках в шкафчике стояла целая коллекция интересных по форме кружек и бокалов. Стены были обклеены постерами из магловских журналов, на которых были изображены девушки.

Пенелопа налила крепкого чая в красную чашку в виде сердечка и отрезала мне кусочек кекса.

— Как первый день? — поинтересовалась она.

— Почти освоилась, — сказала я. — Правда, мистер Крокер работает сейчас над сосудом времени…

— Сосуд времени? — переспросила Пенелопа. — А, сосуд будущего и прошлого? Да-да. Его на днях привезли к нам из старинного заброшенного особняка. Сол понятия не имеет, как он работает и для чего создан, поэтому проводит эксперименты… Начальство попросило оставить временно работу над всем остальным и вплотную заняться этими исследованиями.

— Хм, — я задумалась. Возможно, к маховикам времени он тогда вернётся не скоро. Но оставлять затею с перевоплощениями я пока не намерена, так как в Отделе находится много полезной литературы. — А до этого вы с чем работали?

— Сол долгое время помогал коллеге, который трудился над усовершенствованием Омута памяти. А я наводила порядок в помещении.

— А с маховиками работали? — уточнила я.

— Маховиками времени? — переспросила Пенелопа, задрав глаза к потолку. — Помнится, в начале, как я стала работать ассистенткой, профессор проводил какие-то эксперименты. Но потом мы никогда не возвращались к маховикам. Это же законченный проект. Он не требует больше исследований.

— Правда? — с иронией спросила я. — А ты хорошо знаешь действия маховика?

— Ну, он перемещает человека во времени на несколько часов в прошлое. Честно говоря, никогда не интересовалась. Всегда хотела работать в Отделе регулирования магических популяций…

— Ясно, — разочарованно произнесла я и спросила разрешения принять ванну.

Ярко-розовый цвет ванной комнаты почти что резал глаза. Лаванда бы сейчас визжала от восторга. Я наполнила ванну водой, в которую добавила чуть-чуть густой жидкости из бутылочки с этикеткой «Весёлые пузырьки». Вскоре я почти пожалела об этом, так как пена выросла до невообразимых размеров, и мне пришлось следить, как бы всё это воздушное сооружение не заполонило маленькое пространство ванной комнаты. Скинув одежду, я с удовольствием окунулась в тёплую воду, утопая в белой пене. Несколько минут мне бы не помешало расслабиться и ни о чём не думать. Но мозг категорически отказывался меня слушаться, вновь и вновь возвращаясь к событиям сегодняшнего дня. Я открыла глаза и стала рассматривать ванную комнату, вскоре переключившись на созерцание различной формы бутылочек и склянок с разнообразной жидкостью, но это не помогло.

Успею ли я за две недели найти все интересующие меня ответы и решить свою проблему? А если нет, то что мне делать? Просить Пенелопу? Но её нельзя посвящать в подробности моей проблемы. Интересно, что наговорил ей Дамблдор про меня.

Когда я вышла из ванной, обернувшись полотенцем, то увидела, что Пенелопа читает журнал, лёжа на диване в гостиной, одновременно жуя при этом шоколадную лягушку.

— Спать? — спросила она.