Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия - Страница 48

— Сколько?

— Де-вя-ть. — по слогам, с натугой ответила Боянка, меся тесто.

— А, как так девять? Не семь? Точно? — спрашивала я.

— Точно… — ответила сестра.

Попытавшись смириться с новыми мировыми обстоятельствами, я дальше перебирая крупу, уточнила:

— А, как называются?

— Ох, ну вот сейчас прямо отвечать нужно? Не подождешь? — спросила притомившись Боянка, молотя тесто.

— Нет, давай сейчас… А то потом ты на реку убежишь и не ответишь… — сказала, со знанием дела, я.

— У Зелеслава или матушки спросишь… — пробухтела девочка.

— Нет, я потом забуду, давай щас. — не отступала я.

— Ну понедельник, вторник, тритейник, четверг, пятница, шестица, седмица, осьмица и неделя. — с остановкой после каждого слова, отвечала сестрица.

— Да, уж… — сидела я, ошалев и примеряясь с действительностью.

— Ну тут хотя бы ничего сильно сложного, наша среда — тритейник, ну и плюс три дополнительных названных по числу дня. И конец неделя. Проще простого. — думала я.

За печкой раздался шорох и к нам выскочила проснувшаяся, и перепуганная матушка. Остановившись, она увидела сидевшую за столом меня, с облегчением выдохнула и кинулась меня обнимать, и расцеловывать мои щеки.

— Слава богу мы не просыпали крупу, что я перебирала, а то потом еще и с ней возни… — размышляла я, обнимая женщину в ответ и радостно ей улыбаясь.

Матушка, натешившись здоровой и довольной мной, спросила:

— Ты как? Давно проснулась? — присаживаясь на лавку, уточнила женщина.

— Не очень, мы только корову подоить успели и все… — ответила я, прижимаясь к ней.

— Батюшки! Точно корова… — всплеснула матушка руками. — А я и забыла совсем… Вот вы хозяюшки мои… Помощницы… — говорила она, ласкова смотря на отставляющую хлеб к печи Боянку и поглаживая меня по голове.

— Зелеслав, что скотине дает? — спросила мама оглядевшись.

— Да, он тоже не так давно встал… — ответила Боянка, закидывая поленья в печь и растапливая ее.

— Ну молодцы детишки… Выручили… — довольно говорила матушка.

Я заметив, что она уже спокойна, принялась дальше перебирать крупу:

— Что сегодня делать будем? — спросила я, чтоб хоть о чем-то поговорить и отвлечь матушку от мыслей.

— Да думаю к Квасене сходим, саженцев попросим… Нужно огород поправить… А то есть не чего станет… — улыбаясь, наметила план на день женщина.

Затем встала и пошла одевать сарафан за печь, к нам-то она в одной рубахе ниже колен выскочила. Одевшись матушка вышла из-за печи, переплетая косу.

Поспав, она выглядела намного лучше. Видимо волнения на ней сильно сказались, что она так изменилась во сне, зато сейчас снова красавица.

Матушка плетя косу, пошла на улицу. Я закончила перебирать крупу, пересыпала все в миску и подвинула на ближний к Боянке край стола. Она поставив на стол котелок, плеснула в него воды, высыпала кашу, кинула в нее ложку какого-то жира и посолив, поставила в печь. Я пошла за печку, чтоб забрать свою берегиню, подойдя к кровати, подпрыгнула на нее и свесив ноги дотянулась до статуэтки. Взяла ее в руки, прижав к себе поближе поцеловала лисью мордочку, благодаря про себя. Ведь она обо мне позаботилась, иначе я бы вряд ли вчера справилась. Пройдя к своей постели, взобралась на лавку и поставила лисичку на подоконник.

— Интересно, как ее зовут? — думала я, поглаживая теплое дерево.

— Боян, а как лисичку зовут? — спросила я, копошащуюся позади меня сестру.

— А мне по чем знать? Я, что на ведающую похожа? — прикрикнула недовольно девочка. — Не мешай…

Вернулась матушка, поглядев вокруг и не найдя чем заняться, пошла застилать постель.

— Мам, а как таких лисичек зовут? — спросила я, оборачиваясь на поправляющую кровать женщину.

— Ну даже не знаю… Бабка моя ее кумой звала… А там сама решай… Можешь новое имя придумать — ответила она улыбаясь и посматривая в окно за моей спиной.

Повернувшись обратно к лисичке, я долго ее разглядывала думая, как же назвать мою спасительницу и помощницу?

— Кума… Больше на прозвище похоже, а мне хочется, чтоб у нее было имя… — размышляла я про себя, смотря в изумрудные глазки и опять провалившись в них, краем сознания услышала:

— «Василиса»… — будто шепоток или легкое дуновение ветерка.

— Мам, а Василисой можно? — решила уточнить я.

— А почему нет? — весело ответила матушка, проходя мимо меня к Боянке. — Хорошее имя…Ты ж ведающая, значит любое понравившееся подойдет…

Я посмотрев на лисичку, пробормотала:

— Ты теперь Василиса…

И в ответ на мои слова, берегиня мигнула мне изумрудами-глазок, будто одобряя.

Я удовлетворенная принятым решением, собралась отправится под яблоню и сделать гимнастику. Запускать себя не стоит, а то вчера ее так и пропустила… Хотя беготню по огороду за свинками можно считать разминкой, так что день зря не пропал.

Спрыгнув с лавки, я пошла на улицу, добравшись до своей яблони начала делать зарядку: с приседаниями, махами ног и наклонами. Позанимавшись минут пятнадцать уставшая, но благодушная, прилегла на травку, передохнуть.

Мои занятия уже принесли мне огромную пользу… Я уже не такая толстенькая, как была поначалу, конечно то, что есть еще не норма, но я к ней стремлюсь и уже чувствую себя вполне здоровым ребенком. Ручки свободно берут мелкие предметы, ноги налиты силой, практически нет одышки… Значит я все делаю верно… Как и сказала Сения, я сама знаю, что мне нужно, чтоб привести себя в порядок.

Полежав какое-то время, я увидела Боянку, идущую в мою сторону:

— Утреничать пойдем… Зелеслав, где? — спросила сестра, оглядывая двор.

— Не знаю, не видела… Может у поросят сидит, или в амбаре… — ответила задумавшись я.

Девочка пошла на поиски, я поднявшись отряхнула подол и направилась в избу. Войдя внутрь, увидела накрытый стол и сидящую на лавке матушку, тоскливо глядевшую в окно:

— Что такое мам? — спросила я, взбираясь на лавку рядом.

— Да ничего… Кактам сваты наши? — спросила она печально.

— Ну хочешь, я Василису спрошу потом? — сказала я, беря матушкину ладонь утешая, — Может она, как в прошлый раз покажет, что у них там?

— Хорошо бы было… — ответила матушка улыбаясь и поглядывая на меня.

Вошли Боянка и Зелеслав, мы расселись и стали завтракать. Сегодня у нас была: каша, молоко, свежий хлеб, и вареная репа, которая видимо никогда не закончится.

— Но спасибо ей за это, потому что это витамины, а они мне сейчас, ох как нужны…

— радовалась я нашей частой на столе гостье.

Закончив завтракать, Боянка ушла мыть посуду, Зелеслав пошел убирать у коров в сарае, а матушка отправились к Квасене, договорится на счет саженцев.

Я же присела на свою лавку и взяв Василиску в руки, про себя стала упрашивать ее, показать мне родных… Промучившись где-то с час, но так и не добившись результата, я уставшая и раздраженная бухнулась на подушку, положив статуэтку рядом. Я рассматривала ее какое-то время, пока не задремала.

Мне снова снился переливающийся лес. И опять я шла по тропинке не известно куда и откуда. Побывав здесь в прошлый раз и впечатлявшись своим неестественным отражением, я решила больше не ходить к реке, если вдруг наткнусь на нее и свернув с тропинки пошла в сторону расступающихся в дали, на вид хвойных, разноцветных деревьев. Я шла очень долго, но деревья так и не приблизились ни на метр. Приняв бесцельность такого блуждания на месте, остановившись, села в тень под ближайший куст и переводила дух.

— Что это за странное место? — размышляла я, поглядывая по сторонам.

Вот слева от меня, у какой-то сиреневой толи осины, толи березы мелькнуло что- то… Я подскочив ломанулась в ту сторону, чтоб узнать, что там было. Подойдя к дереву, увидела в земле отпечатки лап, уходящих в растущие неподалеку кусты, похожие на ракит.

Пройдя к кустам ближе и заглянув под крайние ветки, приподняв их, увидела лисичку с тремя зелеными, как трава глазами, таращившуюся на меня. Я испугавшись, отскочила на пару шагов и замерла наблюдая, как лисичка осторожно выходит из-под куста.