Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия - Страница 43

Боянка отпустив мою руку, прошла в избу, я пошла в следом.

— Боян, там у нас поросята разбежались, матушка просила, помочь их поймать… — проговорила я тихо, поглядывая на сестру, не зная, что еще можно сказать в данный момент.

Кивнув, Боянка прошла за печку, достала из сундука свежую рубаху и сарафан, сняла порванные, грязные вещи и одела чистые. Немного поправив волосы, она пошла на улицу. Я отправилась за ней. Сестрица завидев у загона матушку, направилась к ней.

— Сколько еще ловить осталось? — подходя ближе, спросила Боянка с суровым выражением на лице, будто зная, что сейчас начнутся расспросы и заранее не желая отвечать.

Матушка стояла не глядя в ее сторону, но обернувшись на дочь, охнула, увидев царапины и ссадины на щеках. Подскочив к сестрице и схватив ее за голову, она стала вертеть ее и рассматривать поврежденную лицо:

— Доча, что случилось? Тебя будто кошки подрали! — обеспокоенно воскликнула матушка, разглядывая насупленную девочку.

— Ничего… так, с Янкой подралась… — буркнула, не желая развивать тему Боянка.

— Ты с каких это пор, у меня в драчунья затесалась? — возмущаясь, кричала матушка, явно не зная, как реагировать на слова дочери.

Из пустого денника в нашу сторону за ногу тащил поросенка Зелеслав. Мальчик был уже весь вывален в пыли, запыхавшийся, но был доволен и, по- моему, даже счастлив. Наверняка, такие догонялки со свинками были ему в радость, он и так по нескольку часов в день торчит у них в загоне. Увидев нашу троицу, он сначала прошел мимо, не обращая на нас внимания, затем резко остановившись, обернулся на подранную Боянку.

— Да-а-а, картина была нелицеприятной, не могу сказать, что выглядело незаметно. Даже издалека можно было увидеть красные и немного кровоточащие царапины. — думала я, тоже рассматривая сестру.

Боянка заметив внимание брата насупившись, так и продолжила молчать, отводя взгляд в сторону, с таким выражением лица, что было ясно ни за что не ответит… Матушка тяжело вздохнув, пробормотала:

— Беда беду накликает… — и отпустив сестру, пошла искать других поросят, отложив выяснения на потом.

Боянка потоптавшись на месте, спросила, стоявшего неподалеку и округлившего рот Зелеслава:

— Сколько еще просят осталось? — раздраженно и устало сказала девочка.

— Еще четверо, пять мы уже поймали хвала богам… — ответил Зелеслав, пытаясь сделать, не заинтересованное Боянкиной внешностью, выражение лица.

Сестрица кивнув, отправилась высматривать свою добычу. Я пошла вместе с ней, обойдя дальнюю часть двора и продвигаясь в сторону бани, мимо ограждающего огород забора, я приметила в щели между досками, какое-то быстрое движение. Пройдя в калитку на огород, увидела трех, из сбежавших четверых, поросят, перерывающих грядки.

Шокированно остолбенев, я разглядывая наш разворошенный огород, земля была взрыта и потоптана, многие саженцы были выдраны. Мне хотелось одновременно плакать и убить этих мерзких поросят собственными руками. Я была в ярости.

— Сколько сил и труда мы сюда вложили… а сколько ведер воды из колодца натаскали… — думала я, всплеснув руками и разъяренная, кинулась на улепетывающих поросят:

— Это, как же так? Я столько труда сюда вложила, ходила полола траву, а они все за пять минут перекопали… — кричала, чуть не плача я, бегая между оставшимися рядками. — Свиньи вы несчастные! Да, как же вы сюда добрались? — вопила я, размахивая руками, подбирая с земли комья и швыряя в метающихся свинок.

Со двора на мои крики сбежались родные. Матушка замерев на секунду от шока, рванула за пробегающим мимо нее поросенком, и загнав его в угол, чудом, ухватила за ногу. Передав его, подбежавшей Боянке, припустила за следующим, загнав его в дальнюю часть огорода, мама падая на землю, ухватила его в обнимку за пузо. Поросенок противно визжа, принялся вырываться, мешая матушке встать. Хорошо, что подоспел Зелеслав и забрал подсвинка. Матушка поднялась с земли, устало вздохнула, но улыбнулась, увидев, что Боянка поймала третьего беглеца.

Братец отнес свиненка, которого поймала матушка, в клетку и очертя голову побежал от загона в сторону хлодника, видимо, завидел последнего пакостника. Я немного успокоившись от неудачной попытки растерзать мерзавцев, какая-то опустошенная и уставшая, села на землю и расплакалась.

— Еще даже не обед, а столько всего произошло… — думала я, рассматривая сквозь слезы испорченный огород. Батька уехал, Боянка подралась, еще и свиньи эти…и огород…

— О-о-ох, — провыла я, попытавшись успокоится.

Матушка подошла ко мне, села рядом и обняв за плечи, сильно прижала к себе и улыбаясь спросила:

— Ну, чего ты ревешь?

— Огоро-о-од жалко-о-о… — не прекращая плакать, промямлила я.

— Ну ничего, — как-то утешающе сказала она. — это теперь, уже ничем не исправишь, придется заново сажать… Я у Квасены саженцев попрошу, чтоб семена не проращивать, хоть время немного выиграем… — проговорила матушка, поглаживая меня по голове.

Поближе к обнимающимся нам, подошли Боянка и Зелеслав:

— Все мам, всех переловили… хорошо, что со двора не сбежали… — проговорил довольный поимкой мальчик, затыкая, большие пальцы рук, за пояс рубахи.

Боянка молча уселась с другой стороны от матушки. Она обняла и ее, и нахмурившись спросила:

— Чего у тебя стряслось то? Чего с Янкой не поделили? Она вроде не задира… значит, ты первая начала… — размышляла матушка, видя вновь, скорчившую моську дочь. Отпустив ее из объятий, мама отвернулась и стала рассматривать стену бани, находящуюся прямо напротив нас.

— Да ладно? Что правда, Янка тебя так подрала? Я подумал Варена, например, вы с ней вечно ссоритесь… — прикидывал Зелеслав, смотря на нас.

Я сидела и уже прекратив плакать, утирала мокрые от слез щеки. Помолчав немного и тяжко вздохнув, Боянка проговорила:

— Ее Мстишко до дома провожал, а она сегодня стояла и подружкам хвастала… Говорит любовь у них, по осени свадьбу сыграют… — грустно и безразлично ответила сестра со слезами в голосе, подгибая колени и кладя на них подбородок. — Врет она все! Не люба она ему! — рассердившись выкрикнула девочка.

Матушка беспомощно на нее смотрела. Я прекратив утерать слезы, тоже посмотрела на расстроенную Боянку.

— А тебе то, что? — спросил Зелеслав не понимая того, что с ней творится.

— Ничего. — буркнула сестрица, резко отвернувшись и яростно полыхнув взглядом, на непонимающего ее чувств к Мстишко, брата.

— Да-а-а любовь зла, полюбишь и нарциссичного козла. — думала я о Боянкиной проблеме. — Первая любовь — это тебе не шутки… А, что делать?…

— Доч, ты пойми… если б ты ему люба была, он бы с тобой гулял… а не с другими… — сказала матушка, обнимая сестрицу. — Нечего тосковать о том, что не твое, так только беду накликаешь… — целуя ее волосы, сказала мама.

— Ладно, хватит сидеть, пойдемте поснидаем и отдохнем, а то дел еще столько, что не переделать. — сказала женщина поднимаясь с земли и отряхая подол.

Зелеслав развернулся и пошел в сторону избы, мы с Боянкой поднялись с земли и отряхнув подолы, пошли следом.

Войдя в избу, увидели матушку хлопочущую у печи и брата стоявшего на лавке, и достающего с полок посуду, сами, тоже взялись помогать накрывать на стол. Закончив, сели завтракать или точнее уже обедать, потому что время было к полудню. Поев, разошлись кто-куда: Зелеслав пошел давать воду поросятам, Боянка унесла мыть грязную посуду к колодцу, а матушка решила, что стоит заняться стиркой, раз уж все равно со мной после обеда к реке идти. Я же, направилась к своей лавке.

— До чего странен детский организм…Когда я еще в прежней жизни была маленькой, даже как-то не задумывалась о том, что детям нужно отдыхать болыие, чем взрослому человеку. Вот, вроде только что, по двору носилась как ни в чем не бывало, а тут слегка перекусив, ужасно начало клонить в сон. Если б могла и за столом уснула… — думала я, взбираясь на свою постель, чтоб вздремнуть. Лежа, я смотрела на подоконник, на котором стояла и подмигивала мне глазками- изумрудами деревянная лисичка. Так незаметно для себя и провалилась в зеленый омут этих волшебных глаз.