Князь Мещерский (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 63

Короче, все у всех хорошо, только у меня хреново. Пуля британцев, угодившая в левую кисть, сломала пястные кости указательного и среднего пальцев. Плохо сломала, с осколками. Из раны их вытащили, руку забинтовали, тем и ограничились. Не до того было, пациент балансировал на грани жизни и смерти. Кости срослись неправильно, пальцы утратили прежнюю подвижность. Вилку в левой руке удержу, но и только. Так что я более не хирург. И не целитель – исчез дар. Сколько не пытался пробудить свечение после ранения – фиг вам! Оттого и выздоравливал долго, в полной мере ощутив на себе прелести здешней медицины. Когда осознал потерю, едва не застрелился. Хорошо, что Ольга была рядом. Терпеливо выслушивала мои жалобы, потакала капризам, окружила заботой и лаской. Не ожидал такого от царевны. Скольких искалеченных в войнах офицеров бросили жены и невесты в моем мире! Насмотрелся… Здесь не так, но все равно хреново. Кем я буду теперь? Церемониальной фигурой при жене, вешалкой для мундира и орденов? В своем мире приходилось видеть по телевизору мужей королев и принцесс. Даже там мне было жалко этих мужиков, исполняющих роль самцов-производителей при деятельных женах. Нет, они чего-то копошились, возглавляли какие-то фонды и общества, но даже дураку было ясно – мебель. Дорогая и красивая, но всего лишь элемент декора. Возможно, кому-то нравится такая роль, но не мне. К другому привык. Тоска…

Стук в дверь. Кого принесло? Ольга не стучит, открывает сразу, а посетители ко мне не ходят – любимая оградила. Боится за мое здоровье. Хотя физически я оправился…

– Войдите!

Дверь распахивается…

– Здравствуйте, государыня!

– Добрый день, Валериан Витольдович!

Мария вошла в комнату и остановилась передо мной.

– Как ваше здоровье?

– Хорошо, государыня.

– Выглядите неважно.

– Душа болит.

– Отчего?

– Я более не хирург. Вот! – я продемонстрировал искалеченную ладонь. – И целительский дар исчез. С чего радоваться?

– Присядем! – Мария указала на кресла.

Мы разместились в них.

– Скажите, Валериан Витольдович, вы думали над тем, как и почему оказались в этом мире? И, главное, зачем?

– Думал, государыня.

– И к какому выводу пришли?

Я развел руками.

– А вот у меня он есть. Ничего во Вселенной не происходит помимо воли Творца. Он сохранил вам жизнь и направил сюда не только из любви к людям, хотя она у него безгранична. Он счел вас достойным исполнить его волю. А именно: нести добро погрязшему в грехах человечеству. Пока вы следовали предназначению: спасали жизни, облегчали страдания, подавали пример милосердия, он сохранял за вами дар. Но потом вы ввязались в несвойственное для врача дело: стали пытать людей, а затем и вовсе организовали убийство британского премьера. Я корю себя за то, что позволила это совершить. Покушение на вас и потеря дара – это знак: нельзя идти против воли Всевышнего.

Любопытная теория. Не хуже, но и не лучше других.

– Вы деятельный человек, Валериан Витольдович. Я сама такая и понимаю вашу грусть по утраченному занятию. Но вы зря удручаете себя тоской. Позвольте спросить: сколько операций в год вы могли провести? В самых лучших обстоятельствах?

– Полторы-две тысячи, если на фронте.

– Пусть будет три, – щедро предложила Мария. – А в империи сто семьдесят миллионов подданных. Кто спасет их жизни?

– Я не единственный хирург в России.

– Во-первых, их мало, во-вторых, далеко не все из них могут оперировать, как вы. У нас не хватает врачей и больниц, фельдшеров и медицинских сестер. Нет в должном количестве лекарств, а те, что есть, не всегда помогают. Нужно приводить эти дела в порядок. Во время войны было не до того, но сейчас пора. Сегодня я подписала указ о создании в России министерства здравоохранения[88]. Его главой назначен тайный советник князь Мещерский.

– Почему я? Не, скажем, Вельяминов?

– Николай Александрович отказался – не молод, чувствует себя неважно. Он и с должности начальника Главного санитарного управления запросился.

– Хватает других замечательных врачей.

– Они рекомендовали вас. Если вы считаете, что я приняла решение, исходя их чувств, скажем, из желания угодить дочери, то ошибаетесь. Вчера в Кремле прошло совещание медицинской общественности России. На него пригласили главных хирургов фронтов, Вельяминова и других известных врачей. Я сообщила им о создании министерства и попросила порекомендовать кандидатуру его главы. Все единодушно предложили вас. Я, признаться, была удивлена. Указав на ваш возраст, попросила подумать. Николай Александрович ответил на это так: «Да, князь молод. Но он не только замечательный хирург и автор новых методик. У меня сложилось мнение, что он единственный из нас, кто имеет ясное представление, как должно развиваться медицине. Не знаю, откуда у него это знание, но факт налицо». Остальные с этим согласились.

– Но я командовал ничем крупнее медицинского батальона! Из меня плохой организатор.

– Вам и не нужно. Найдите людей, которые станут этим заниматься. Давайте им поручения и контролируйте исполнение. Не понимаю ваших сомнений, Валериан Витольдович! Некогда я спросила вас, какой видите цель своего пребывания в этой России. Вы ответили, что хотите сделать российскую медицину лучшей в мире. Что ж… Я даю вам шанс, используйте его.

Мария встала, я вскочил следом.

– Приступайте к своим обязанностям, господин министр! Время не ждет.

Она направилась к двери, но на половине пути остановилась и обернулась.

– И уберите это тоскливое выражение с лица, Валериан Витольдович! Министр должен подавать пример бодрости и оптимизма.

Она внезапно подмигнула, после чего скрылась за дверь. Я некоторое время стоял, ошарашенный, затем вернулся к окну. Картина там изменилась. Дворники убирали снег деревянными лопатами, сбрасывая его по сторонам дорожек. В отдалении проехали сани, груженные мороженой рыбой и мешками – повезли провизию на кухню. Печатая шаг по расчищенной мостовой, прошел взвод гвардейцев – смена караулов. Жизнь продолжается. Как там дальше у поэта?

Конец третьей книги и цикла. Продолжения не планируется. Причина проста: не имею ни малейшего представления, о чем дальше писать. Однако возможность вернуться к циклу за собой оставляю: вдруг осенит?

Не прощаюсь. В работе роман нового цикла, уже написаны первые главы. До скорой встречи и спасибо всем!

Автор.