Двое: я и моя тень (СИ) - "AttaTroll" - Страница 38

К тому же велосипед можно занести в квартиру, зная, что отсюда-то его потащат в последнюю очередь. А машина? Они горели как души грешников: каждую ночь четырёхколёсные факелы нет-нет да освещали улицы, подсвечивая путь в ад.

И уже подходила к концу вторая неделя с момента избиения в подворотне. Со дня на день Лизи собиралась выходить на новую работу. Она мало тратила из того, что лежало на счету: в основном на еду, и то не так часто. И чем ближе был заветный день, тем задумчивее становился Артур, а ведь когда Лизи только рассказала ему о том, что её приняли, он разделил с ней радость, поздравил с этим немаленьким достижением, улыбался вместе с ней, но постепенно градус его восторга таял. Он слушал о новой работе без былого энтузиазма и не скрывал этого.

Воскресное утро порадовало солнцем, и ничто не предвещало беды. Лизи потянулась и посмотрела на Артура. Он уже не спал, листал какие-то бумаги.

— Хочу тебя кое о чём попросить, — вместо привычного «С добрым утром» прозвучали слова, которые Лизи не очень любила слышать, тем более тон ей не понравился сразу.

— О чём?

— Я не хочу, чтобы ты ходила на эту работу. По крайней мере не сейчас.

Лизи села, чувствуя большую нестерпимую обиду, окатившую пронизывающим холодом. Она подтянула одеяло и спросила:

— А на что я буду жить?

Артур посмотрел на неё и удивлённо ответил:

— У меня есть деньги. Разве ты в чём-то нуждаешься? Или я тебе отказываю?

Эти слова отозвались колючей яростью и нешуточной обидой в сердце Лизи, потому что она, казалось, только начала выбираться из ямы по имени Готэм, отвоевала себя у страха, покрытого сюрреализмом и беспросветностью, как вдруг Артур взял ножницы и захотел обрезать крылья. Какого хрена он молчал две недели? Почему в последний момент рубанул? Лизи долго подбирала слова, но так и не могла найти верные. Ей показалось, что она даже забыла, как дышать, а навернувшиеся слёзы душили.

— По… Почему ты так со мной поступаешь? — чтобы не разреветься, она подняла лицо к потолку и зажмурилась.

А когда посмотрела сквозь мутную пелену на Артура, увидела, что он сидел обескураженный. Удивлённый. Как будто правда не знал, что ответить.

— В городе небезопасно, — неуверенно протянул он. — Ты только не подумай, что я хочу тебе что-то запрещать. Это не так! Просто…

— Что просто? — закричала Лизи и тут же приподняла руки, давая понять, что она спокойна.

Она не любила сюрпризы, особенно такие хреновые. В первые секунды она пообещала держать свои эмоции в кулаке, но тут же всё покатилось в тартарары. Спокойствие лопнуло, как мыльный пузырь, и злость вперемешку с обидой захлестнули её.

— Но ведь ты говорил, что можешь встречать меня.

Артур вздохнул.

— Всё не так просто, я не могу рисковать тобой. Ты хочешь работать? Отлично. Давай посмотрим, что есть в этом районе.

Лизи мрачно посмотрела на Артура. Он это серьёзно? Да, Нижний город — район спокойный, в отдалении от основной части, окраина и тихая гавань, мечта, к тому же протестное движение долетало сюда пока только раскатистым эхом, лишь отзвуками городской войны. Если в самом Нижнем городе нет-нет да вспыхивали народные волнения, то до окраины пока что почти не добирались: таяли, выплеснув ярость на магазины и парочку-другую машин. Да, неровен час, всё вспыхнет и здесь, это лишь вопрос времени. Почему всё так сложно?

До Ист-Энда в условиях сложившейся ситуации — как до Луны через минный Млечный путь. Надо пересечь почти весь город. Да, Лизи это пугало, но она решила не нагнетать обстановку и не показывать страх Артуру. В конце концов, она ведь не пешком собралась ходить, а ездить на поезде, и не абы как, а первым классом. Самой собой, придётся залезть в грязные деньги, так и лежавшие мёртвым грузом на счету, но можно уговорить свою пока ещё дремавшую совесть не грызть в будущем так сильно. Придержать коней.

Лизи посмотрела на Артура. Какая работа найдётся в Даймонде, где основные направления — это прокуренные бары, шумные вечеринки и парочка-другая театров? Стоит ли говорить о том, что оставшиеся на плаву более или менее благополучные горожане не желали ездить на велосипедах, когда под рукой есть верный четырёхколёсный респектабельный друг. К тому же Лизи изучила вакансии вдоль и поперёк: официантки, горничные, менеджеры, продавцы. Одни и те же слова мелькали из объявления в объявление, из газеты в газету, и столбы пестрели теми же должностями — ничего хоть сколько-нибудь достойного и интересного. Какой тогда смысл в увольнении из банка, если надо было лезть в ту же петлю только с другим мылом?

— Мы что-нибудь обязательно придумаем, но обещай мне, что ты не пойдёшь на эту работу.

Лизи пожала плечами.

— Ладно.

В понедельник Артур ушёл рано — раньше обычного, у Лизи остался в распоряжении весь день. За эти две недели она исходила Даймонд вдоль и поперёк, чувствуя себя в безопасности, но в то же время в хитрой ловушке. Она могла позволить себе утренний кофе на террасе в местной пекарне: листать свежий номер газеты, хрустеть горячей булочкой и не думать ни о чём. Артур обещал ей беззаботную жизнь — и он её дал. Он не оставлял её ни на одну ночь, всегда возвращался, принимал душ и нырял под одеяло. Иногда просто прижимался, и они так и спали до утра, а порой будил, чтобы рассказать, как скучал весь день и думал только о ней.

Фактически он ничего и не запрещал, с удовольствием любовался новыми нарядами Лизи, но при этом её всё время грызла мысль, что это неправильно.

Но сегодня, вместо ритуального кофе и привычной утренней газеты, Лизи вскочила с постели, оделась и, на скорую руку приведя себя в порядок, ринулась на станцию, чтобы успеть на поезд. Она неслась через парк, будто сам дьявол наступал ей на пятки, обещая пережевать и не поперхнуться. Зачем-то вместо рюкзака она в спешке схватила сумочку, и теперь та постоянно сползала с плеча. Лизи перехватила её подмышку и неслась как угорелая.

Поезд уже стоял на станции, все пассажиры расселись по местам, а женский голос, больше похожий на голос робота в глубокой депрессии, объявил, что отправление уже вот-вот, прямо сейчас, ни секундой позже, и Лизи, едва не теряя сознание, из последних сил вскочила на ступеньку и ввалилась в вагон. Прислонившись к стене, она громко дышала, чувствуя, что или упадёт и умрёт прямо здесь и сейчас, или закричит от радости, что успела, дайте только воздуха побольше, минуту-другую подождите. Сердце рвалось из груди от радости и от невыносимой пробежки.

И уже потом, растрёпанная, переполненная счастьем и тревогой, Лизи нашла свободное место и плюхнулась. Сосед — пожилой, седой мужчина в дорогом классическом костюме — одарил её удивлённым взглядом и отвернулся. Впрочем, ни ненависти, ни брезгливости Лизи не увидела: это была обязанность любого сколько-нибудь воспитанного человека — просто не пялиться.

Хорошо. Она решилась, поплыла против течения, сделала всё с точностью до наоборот, это не так страшно. А вот что она скажет Артуру, как будет вести двойную игру, чтобы скрыть работу? Может, и не придётся его обманывать: Артур часто уходил рано утром, а возвращался уже ближе к полуночи. Разве у него было время замечать такие мелочи, как отсутствие Лизи? Даже Джокер с его странной, извращённой любовью уделял ей куда больше времени и внимания, хотя Лизи в первые дни переезда надеялась, что он не узнает её новый адрес. Но такова жизнь. Кажется, так любил говорить Артур. Вечера без него стали тоскливыми, полными одиночества. Один раз ей даже захотелось бросить всё, забыть про страх и уйти в ночь на поиски своего кошмара в красном костюме, когда и он по какой-то причине не приходил.

Но все страхи развеялись, как только Лизи добралась до новой работы и переступила порог ремонтной мастерской «Крути педали». Руки помнили всё, а взгляд светился от счастья только от одного вида велосипедов. Мастерская расположилась в здании бывшей обувной фабрики и занимала два небольших помещения на первом этаже. Остальные квадратные метры поделили между собой офисы, фирмочки и разномастные магазины. И это к удивлению привлекало людей: непроходимым и богом забытым местом бывшую фабрику язык не поворачивался назвать. А на обеде — боже, храни адекватное начальство! — Лизи выбралась в местный парк и любовалась урбанистическими видами района. Посмотрите только: всё дышало, жило, стремилось увидеть завтрашний день и будущее вообще, а многочисленные старенькие постройки, порой тесно жавшиеся друг к другу, не пустовали — везде кипела жизнь. На заброшенном упавшем когда-то давно кране устроили выставку в стиле «стрит стайл» из фотографий с видами на Готэм: разные ракурсы, дневные и ночные фото, работяги, простые прохожие, метро, закоулки и одинокие фонари. Чего только не было на фотографиях!