Когда придёт весна + бонусы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 22

— Конечно, — откликнулся куратор совершенно спокойно.

Это равнодушие задело. Даже обидно стало на мгновение. Но этого промежутка времени хватило, чтобы я быстро выпалила:

— И вы мне совсем не нравитесь.

Произнесла и застыла, ожидая ответной реакции.

А он…

Он взял и рассмеялся.

Никогда не слышала, как куратор смеётся. Мы с ним для этого мало знакомы и почти не общались. Если подумать, я раньше даже улыбку не видела. Презрительные смешки не в счёт. Думаю, он вообще редко смеётся, характер не тот. А тут вдруг взял и расхохотался. Причём так заразительно, что я с трудом смогла сдержать ответную улыбку.

— Отлично, Лика, — отсмеявшись, произнёс Обсидиан.

— Издеваетесь?

— Нет. Прекрасно понимаю твои чувства. Я тоже не в восторге от подобной перспективы.

Обида вновь захлестнула волной. И пусть логичнее в данной ситуации было вздохнуть с облегчением и посмеяться в ответ, а потом повернуться на другой бок и уснуть, но я хотела знать причины.

— Почему?

— Потому что у меня были совершенно иные планы, цели, стремления и желания. А теперь… — он замолчал, рассеяно глядя перед собой.

— А теперь? — прошептала я, невольно подаваясь вперёд.

Но мгновение откровенности закончилось. Мужчина вновь закрылся.

— Теперь я куратор группы студентов магической Академии, которых необходимо выучить и по окончании двух месяцев отправить домой. Всех. Живых и невредимых.

Мне показалось или там был скрытый подтекст?

— Может быть иначе?

Мой вопрос словно выдернул его из не слишком приятных раздумий, потому что куратор дернулся и непонимающе на меня глянул.

— Что?

— Нам угрожает какая-то опасность?

Клянусь, я увидела, как промелькнула тень по его лицу. Пролетела и пропала. Передо мной снова был невозмутимый Обсидиан.

— Зная вашу везучесть, могу точно утверждать, что всё может быть. А теперь спать, Серая. Пусть лихорадки у вас нет, но вы еще слишком слабы.

— Мастер…

— Что ещё, Серая? — в голосе отчётливо слышалась усталость.

Мне даже жалко его стало. Столько бед и проблем на него обрушилось. Жил себе не тужил в жаркой пустыни, чай пил, травки какие вдыхал. А тут раз — и мало того, что надо следить за восемью Магами, еще внучка старосты пропала, а одна из студенток каким-то чудом подхватила предсказательный дар, который быстро выгорел. Такого и врагу не пожелаешь.

— Мастер, а вы научите меня делать такую защиту? Ведь теперь, когда я больше не буду падать в обмороки от ваших прикосновений, нет причин отказать.

А Обсидиан так посмотрел, что я чуть с головой не укрылась одеялом.

— Серая, зачем тебе это?

— Что значит зачем? — возмутилась я, пытаясь скрыть смущение за бравадой.

— Ты же всё равно выйдешь замуж, родишь кучу детишек и засядешь за вышиванием у окна. Зачем тебе забивать голову ненужными знаниями?

— Ну, знаете. Если бы я хотела замуж, то осталась бы дома. Женихов там достаточно.

Но это его нисколько не убедило.

— Тайфун богатый наследник, — неожиданно произнёс куратор, а я покраснела.

— И что? На что вы намекаете?

— И его семья очень традиционна. Они никогда не позволят замужней девушке заниматься магией. А тем более ходить в штанах перед другими мужчинами.

Я покраснела еще сильнее и независимо вздёрнула подбородок.

— Намёки о наших отношениях с Дареном не делают вам чести, — сухо ответила ему. — Вы же отлично знаете, что это всё слухи, распускаемые Адриэтт и Тарком.

— Только слухи?

Взгляд чёрных глаз гипнотизировал, вызывал непонятную дрожь и сухость во рту. Не должен куратор так смотреть на свою студентку. И студентка не должна так реагировать на это.

— Зачем вы спрашиваете? Вы же сами сказали, что тоже не хотите того будущего.

— Разве? — неожиданно дерзко хмыкнул Обсидиан. — Разве я сказал, что не хочу этого?

Я задумалась, пытаясь вспомнить дословно его фразу и не могла.

— Что вы хотите этим сказать? — в конце концов, поинтересовалась у него.

— Я сказал, что не в восторге от данного развития событий. Но ни слова о собственном желании.

Я сглотнула.

— Вы… вы сами себе противоречите, — пролепетала в ответ, не зная куда деться. — И меня еще запутали.

Он нехотя отвернулся и устало произнёс.

— Ложитесь, Серая. И не волнуйтесь, на вашу честь я покушаться не собираюсь.

Не успела я вздохнуть с облегчением, как он добавил:

— Пока вы сами этого не захотите.

Отвечать на столь двусмысленную фразу я не стала. Просто фыркнула, укуталась в одеяло и повернулась на другой бок.

Наверное, я действительно устала, потому что уснула почти сразу.

А под утро, когда солнце лениво поднималось над горизонтом, сквозь дымку сна, балансируя на грани, я почувствовала нежное прикосновение к щеке и услышала тихое:

— Тьяро мей.

Следующая неделя пролетела довольно быстро.

Проснувшись после нашего ночного разговора рано утром, куратора я уже не застала. Рядом с моей лавкой у самого изголовья стоял один из наших табуретов, на котором был небольшой деревянный поднос с порцией противной настойки, большим расстегаем и крынкой свежего молока.

Не успела я позавтракать, как, постучав, зашёл Эльяр. После осмотра, парень разрешил мне переодеться и выйти на улицу подышать свежим весенним воздухом. И я с радостью воспользовалась этим предложениям. И пусть мне не разрешили ничего делать, но это лучше, чем лежать целый день и смотреть в потолок.

На третий день после исчезновения Молли в деревню пришли Звероловы, которые долго о чём-то разговаривали с Обсидианом у него в домике, а потом ушли в лес. До этого провели большую лекцию, рассказывающую о правилах поведения, и напустили страха и тумана.

Я там не присутствовала, обо всём рассказывал Дарен, который теперь часто приходил в гости и приносил какие-то мелочи — румяный пирожок, мочёное яблоко или полевой цветок, который вдевал мне в косу. Это было приятно и немного неловко. И дело было не в ребятах, которые косились на нас и фыркали. К такому обращению я уже привыкла. Меня больше беспокоил куратор. Он ни слова не говорил, но смотрел так, что сердце ёкало.

Вроде бы не должны меня беспокоить эти взгляды, а по-другому реагировать не получалось.

Теперь, когда поисками Молли занимались Звероловы, возобновились тренировки и лекции. Времени свободного почти не было, но жаловаться никто не спешил. Знали, что может быть только хуже.

И вот вчера, спустя три дня безуспешных поисков, вернулись Звероловы.

— Не нашли, — произнёс Дарен.

Это я знала и без него. Потому что даже если бы захотели, то найти ничего не смогли. Биа отлично умел заметать следы.

Мы сидели с ним на скамейке после вечерней тренировки и смотрели вслед группе мужчин, которые направились в сторону дома старосты.

— И что теперь будет?

— Теперь её признают мёртвой. Поисков больше не будет.

— Бедная Хизер, — прошептала я.

И словно в подтверждение моих слов внезапно раздался полный мучительной боли женский крик. Я вздрогнула и дёрнулась, будто собираясь пойти туда и хоть как-то утешить бедную женщину.

— Не надо, — прошептал боевик, держа меня за руку. — С ней семья — муж, дети. Они помогут ей справиться с горем. Мы там чужие.

Крики стихли, но легче от этого не стало. Не было сил просто сидеть и делать вид, что всё нормально. Ведь я могла облегчить её страдания… и в то же время могла увеличить их в несколько раз. Что страшнее — знать, что твоя дочь мертва или что она стала зверем? Я не знала ответа на этот вопрос. И задавать его не собиралась. Всё будет, как решат Боги.

— Я пойду, — решительно встав, произнесла я и сделала шаг в сторону нашего домика.

— Лика, подожди, — Дарен оказался быстрее.

Вскочил следом и неожиданно крепко схватил за руку, удерживая на месте.

— Что-то случилось?

Ладонь у него была тёплая и немного шершавая.