Герой (ЛП) - Янг Саманта - Страница 52

Я все еще была сбита с толку.

— И что?

— А то, что за неделю до этого ты купила мне кучу подушек и разного дерьма, которые не нужны мне ни в квартире, ни в офисе.

Я ухмыльнулась. Я сделала это, потому что наконец-то почувствовала уверенность, что смогу привнести немного «гнездования» в его жизнь.

— Это звучит скорее не как подарок, а как раздражающий фактор.

Кейн рассмеялся.

— Правда. Но это все равно подарок. И ты сделала его просто так. Платье? Оно просто так. — Его взгляд неожиданно начал тлеть, и я растаяла под ним. — И потому, что я хочу тебя в нем трахнуть.

Приятная дрожь пробежала по моему телу от этой мысли.

— Так это подарок для нас обоих?

— Да. Тот, который, надеюсь, задаст направление.

Я рассмеялась и хотела уже прильнуть к нему, напрочь забыв, где мы находимся.

— Алекса?

Меня остановил знакомый голос. Пульс участился, когда развернувшись, я увидела дедушку.

Несмотря на телефонные разговоры, мы не виделись несколько недель. Откровения Кейна удержали меня от организации тет-а-тет с дедушкой. Не так давно я им дорожила. Но, узнав правду, боялась встречи, поэтому откладывала ее снова и снова. Я подозревала, что дедушка винит мои отношения с Кейном в установившейся дистанции между нами. Это только усилило его неодобрение. Видя выражение лица дедушки, когда он переводил взгляд с меня на босса, я поняла, что осуждение не уменьшилось. Я всегда думала, что его чувства продиктованы беспокойством за меня, но теперь сомневалась и в этом. Дедушка действительно волновался за меня или просто переживал, что моя близость с Кейном раскроет похороненные секреты?

— Дед...

Я резко прервалась при внезапном появлении бабушки, выходящей из ювелирного магазина рядом с нами. Я пыталась скрыть реакцию, притворяясь, что сердце не выскакивает из груди.

Лицо Адель Голланд еще сохраняло следы красоты, которой она обладала в юности. Ее стиль, идеально уложенные светло-пепельные волосы, и хрустально-голубые глаза были по-прежнему очень привлекательны. Она посмотрела на мужа, потом на меня и растерянно нахмурилась. Кейн отстранился, удерживая ее взгляд, и она побледнела, когда пришло понимание.

Конечно, она знала, кто такой Кейн. Я наблюдала, как она предположила, что он стал причиной неловкости, повисшей в воздухе.

— Эдвард? — вопросительно прошептала она, выглядя встревоженной и напуганной, и гораздо меньше напоминая леди-дракона, которой ее все называли.

— Что ж, нам, пожалуй, пора. — Дедушка прочистил горло и резко кивнул нам. — Мистер Каррауэй, мисс.

Он взял бабушку за руку и провел мимо нас.

Я таращилась на место, где он только что стоял, и изо всех сил игнорировала боль, растекшуюся по моим венам. В голове раздался коварный шепот, который издевался надо мной: «Недостаточно любима отцом, матерью, дедушкой... Кейном».

Я чувствовала себя одинокой. Одинокой, нелюбимой и не доверяющей к кому-либо.

— Алекса?

Взгляд Кейна заволокло яростью. При виде этого я стряхнула боль и подарила ему фальшивую улыбку. Это разозлило его еще больше.

Без единого слова он пошел в противоположную сторону от той, в которой скрылись дедушка с бабушкой. Медленным шагом я направилась следом.

А потом он резко развернулся и пошел ко мне. Черты его лица выражали решимость, он грубо дернул меня к себе и обрушил на меня свой рот. В глубине моего горла зародился удивленный возглас, прежде чем инстинкты взяли верх. Я не могла не ответить на его поцелуй.

Когда он, наконец, отпустил меня, мы оба тяжело дышали. Кейн погладил мою щеку большим пальцем, его глаза все еще переполняли страсть и злость.

— Я могу показать фак тому, кто это увидел.

Я обняла его и, к моему удовольствию, Кейн крепко сжал меня в ответ.

Стоя на Чарльз-стрит в его объятиях, я утопала в эмоциях. Я не только сегодня осознала, что люблю его, но еще и наконец поняла, почему он ненавидит держать в секрете наши отношения.

Кейн понимал, что его откровение о дедушке сделало со мной, видел, как на меня влияет то, что дедушка не может признать меня публично. И, думаю, он чувствовал, что я сомневалась в дедушкиной любви ко мне.

И он не хотел становиться парнем, который ведет себя со мной точно так же. Кейн не стеснялся быть со мной, знать меня, хотеть меня в своей жизни.

Я крепче обняла его.

Может, господи, всего лишь может быть... я не единственная, кто влюблен.

Глава 22

— Вы потрясающе выглядите. Дайте, я сфотографирую вас вдвоем.

Эффи взяла в руки айфон и начала щелкать прежде, чем мы успели запротестовать. Я еле сдержала смех, взглянув на Кейна. У него на лице было написано, что он держит себя в руках только потому, что это Эффи. В последнее время рядом с соседкой он часто так выглядел.

— Думаешь, она считает, что мы идем на выпускной? — поддразнила я.

Он метнул на меня взгляд.

— Прекрати.

— Кейн, хватит хмуриться, — отчитала его Эффи через всю комнату.

Я фыркнула, схватила его за руку и улыбнулась на камеру.

Старушка так сильно смеялась, что я сомневалась, что хотя бы одна фотография получится четкой.

— Вы такие забавные.

Кейн вырвался из моей хватки, бросив на нас предупреждающий взгляд. Однако все знали, что это наигранно. Думаю, втайне ему нравились наши подшучивания.

— Я вызову машину. — Он вышел, выглядя очень напряженным.

Ну ладно, возможно, сегодня шутки ему не нравятся.

Мы оделись в официальном стиле: он в красивый черный костюм от Ральфа Лорена, а я в платье от Дженни Пэкхэм. Две недели назад я совершила ошибку, показав его Эффи, а та, в свою очередь, рассказала Кейну — и он купил мне его.

Я попыталась спорить по телефону. Не хотелось, чтобы он думал, что я жду от него дорогие подарки. Однако мне уже довелось выяснить на примере самолета и ситуации с отелем в Сиэттле, что Кейн не спорит по вопросу денег. Он лишь сказал последнее слово и отключился. Это сильно раздражало. Но не тогда, когда красивое платье появилось на моем пороге.

Поэтому хоть убей, но иногда я бываю легкомысленной. Я несколько лет проработала с фотографом, в основном в сфере моды. Видела множество деталей одежды всевозможного дизайна и очень ценила проявление творчества в их создании. К тому же мы говорим о Дженни Пэкхэм. Бледно-зеленое платье олицетворяло собой бессмертную классику: облегающий силуэт идеально подходил моей высокой фигуре, пояс деликатно украшался серебряным бисером, глубокий, но все еще классический вырез, а также подол платья были усыпаны серебром.

Я чувствовала себя принцессой. Но Кейн отнюдь не вел себя как рыцарь на белом коне.

Последние несколько недель, проведенные вместе, оказались потрясающими. Вихрь страсти, близость, смех... я никогда не чувствовала себя счастливее. И думаю, Кейн ощущал то же самое, но сегодня вечером он был задумчив. Я гадала, связано ли это с нашим последним разговором.

Сегодня нас пригласили на вечер Ванессы Ван Хей Делейни, посвященный болезни Альцгеймера. Его организовали Мишель и Эдгар Делейни, дети Ванессы, женщины, которая оставалась столпом британского общества на протяжении пятидесяти лет, прежде чем у нее диагностировали Альцгеймера. Она умерла через несколько лет болезни, и с тех пор каждый год семья Делейни проводит вечер памяти, а собранные средства отдает в фонд лечения болезни Альцгеймера. Среди приглашенных находилась вся элита Бостона, а потому это был один из немногих случаев, когда Кейн не возражал афишировать свой вклад в благотворительность. Сегодня все сильные и влиятельные горожане делали то же самое. Его репутацию это не затронет.

Это первое мероприятие, на котором я собиралась присутствовать в качестве его девушки, и мы обсуждали, что подумают люди. Мы не планировали оглашать наши настоящие отношения, особенно при журналистах, но уверена, что Кейн столкнется с излишним любопытством. Я просила не говорить, что мы встречаемся, пока не появится шанс обсудить все с дедушкой. На самом деле, мне вообще не хотелось идти на вечер, но Кейн все больше расстраивался из-за окружавшей нас секретности. Ситуация вызывала ощущение, будто мы занимаемся чем-то постыдным. Поэтому я согласилась присутствовать в качестве его секретаря, пока не смогу поговорить с дедушкой и предупредить, что его родственники могут услышать про меня. Кейн не обрадовался компромиссу, но согласился.