Кое-что об архимагах (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 28

Лания зашипела от ненависти, припоминая складный вид старика и иные его предложения – якобы в обмен на помилование.

– Тетя Ланя, болит чего? – рядом присела Арика и вдумчиво принялась работать – споро, грамотно, не хуже взрослой.

– Спасибо, милая, уже не болит, – Лания оторвалась от работы и погладила русую голову девочки.

– Дядя обязательно выздоровеет, – категорично произнесла девочка.

– Конечно, красавица, – грустно согласилась она.

– Вы не поняли, Лания Асбель, – взгляд маленькой Арики подавлял. Лания в панике отметила, что не может дышать – просто недостаточно воли! – Он будет здоров. От вас требуется эффективная работа на результат, а не переживания.

– Что? – волна чего-то над мирового схлынула, словно и не было ничего.

Вокруг так же светило солнышко, лежали вещи – как и раньше – прямо на земле, деловито принюхивался сидя в конуре пес, а девочка рядом напевала незамысловатую песенку. Словно схлынул ночной кошмар, оставив в уме какие-то глупые несвязные фразы – и как можно было этого испугаться?

– Все будет хорошо, тетя! – воскликнула девочка и мило улыбнулась.

Лания ответила ей очередной лаской, легко подхватила мотив песенки и продолжила работу. Странно, но все тяжелые мысли и переживания куда-то исчезли, уступив место невероятной энергии и теплой радости, а все попытки вспомнить недавние страхи неожиданно завершались светлыми образами и твердой уверенностью завести ребенка.

К ночи работу завершить не удалось – тяжелые вещи так и остались лежать, дожидаясь утра. Разместились удачно – семейной паре отдали кровать, для матери раскатали несколько пуховых одеял на полу, а дети, хоть и с перебранкой – не могли решить, кто в каком порядке спать будет, устроились на печи. В итоге центральное место занял Фил, разумно рассудив, что уж если приснится демону ночной кошмар – то достанется вообще всем, а так в центре было теплее и удобнее всего. Впрочем, полноценно выспаться в эту ночь все же получилось.

– Проснитесь! Да просыпайтесь же!

– Да все-все, хватит толкаться. Что случилось? – полусонный архимаг слегка приподнялся и посмотрел в сторону окна.

– Как вы можете спать, когда в нескольких метрах от вас вход в преисподнюю? – возмущенно зашептала Аркадия.

– Ты весь день терпела что ли? – широко зевнул Фил.

– Хам! – в темноте не было заметно, как девочка покраснела.

– Заходишь в огород и решаешь все свои проблемы, – архимаг тут же перевернулся на другой бок, – направо не ходи, там муравейник.

– Спасибо, – неловко шепнула Аркадия и зашлепала босыми ногами в сторону выхода. Скрипнула внутренняя дверь, за ней внешняя.

– Дед, спишь?

– Ну что еще? – недовольно проворчал он.

– Так слева же крапива?

– А я сказал идти налево?

– Э, нет, – после некоторой паузы ответил Фил.

– Ну и спи.

Через некоторое время могучий рев легонько сотряс стены дома. Тут же проснулись старшие, защелкало кресало, загорелась масляная лампадка (досталась с остальным имуществом лесника), но после недолгих вглядываний в темноту – естественно, не выходя наружу – все вновь легли спать.

В общей суете в дом незаметно зашла Аркадия, забралась на свое место на печи и молча свернулась калачиком.

– Де-ед, а дед?

– Говори, – тяжело вздохнул архимаг.

– Кажется, у нас теперь два выхода в ад.

Было у ночного происшествия и другая сторона – основательно подвыпившие деревенские вдруг поняли, что сильно злы на лесоруба и надо бы с ним посчитаться. Особенно поддерживали эту мысль незадачливые грабители – совали под нос собутыльникам свежие синяки на локтях и плечах и требовали возмездия. В общем, кровь, сильно разбавленная брагой, забурлила. И почти было постучалась вся компания в подворье родственницы лесоруба, как раздался дикий рев – будто бы прямо над ухом каждого из них. Моментально протрезвевшие селяне тут же одумались, поняли всю глубину своего падения и медленно пошли по домам – нелепо передвигая ногами, дабы не растрясти содержимое штанов.

На старом подворье лесоруба Гектор методично и без малейших усилий разбирал дом, аккуратно складируя и помечая бревна.

Если прочертить от селения до ближайшего города прямую линию, потом причудливо исказить ее, огибая пролески, чащобу, неудобные холмы, овраги, озерца и ручьи, потом еще раз покорежить получившуюся кривую, оттянув некоторые ее части в сторону удобных для привалов мест, получится самая лучшая дорога для пешего и конного. Где-то там, на одной пятой пути, в месте, где путь примыкал к участку лесу, опытный охотник наверняка бы насторожился, завидев поломанные кусты и следы когтей на сухой осенней земле, еще не тронутой скорыми ливнями. И наверняка никто из людей разумных, с головой на плечах, не сунулся бы внутрь чащобы – зачем рисковать своей жизнью из любопытства?

Демоноволк обедал сельским гонцом и его конем без свидетелей, тщательно пережевывая одежду, вместе с конвертами в ней. Госпожа велела, чтобы этот человек исчез и миньон поспешил выполнить приказ. Награда не заставила себя ждать – вместе с удовольствием от еды, существо корчилось от наслаждения – новое преобразование даровало силу, увеличило размеры, подарило осознание того, каким же глупым он был на предыдущем ранге. Вместе с возвышением над собой-прежним в физическом плане, появилась способность мыслить и оценивать бесконечную мудрость госпожи. И как могут считать себя великими ее жалкие спутники, не способные просчитывать поступки какого-то жалкого хозяина мелкой деревеньки? Слишком заигрались в детей. Он бы с радостью разорвал им глотки, но госпожа не велит и не ему сомневаться в поступках той, что уже открыла вторую Каверну Мощи, прямо на глазах врагов – без единого на то их сопротивления.

– Я исправился и обрел новый смысл в жизни. Извините, мне нужно работать, – могучий бас Гектор внушал, как и сама кряжистая фигура бывшего кулачного бойца. Огромное бревно на левом плече, прямо поверх рабочей рубахи, придавало словам весомости – килограмм в шестьдесят в весовом эквиваленте.

Словом, очередной местный, из числа «старых знакомых» внушился, открыл рот и задумчиво зачесал затылок – то ли прикидывал, как надо было до такого допиться, то ли «а не упало ли это самое бревнышко на голову куму».

Друзей у Гектора оказалось много, и все они, общей компанией, пришли вытаскивать старого товарища из объятий коварной «белочки», или, на самый край – из лап чертей – если рекомый кум не закусывал. Да вот не походило это на болезнь разума – выглядел Гектор здоровым, трезвым и говорил на удивление внятно, но почему-то без мата. Тут уже общественность коллективно зачесала голову, подсылая время от времени кого-нибудь справиться – не очнулся ли здоровяк? Гектор завершал разговор одинаково – вот и на этот раз…

– Пригнись! – хором заорали со стороны небольшой завалинки, где проходил стихийный сбор сочувствующих неожиданному недугу.

Переговорщик успел в самый последний момент присесть, отчего голова его таки разминулась с концом бревна – Гектор развернулся и пошел работать.

Не все были достаточно шустры, хоть и предупреждали каждого – но как тут вспомнишь напоминание, когда такое происходит? Тех, кому повезло меньше, шустро оттаскивали к остальным и лечили сугубо народными средствами. Счастливчики же угощались просто так. В итоге голова кружилась и ноги не держали у тех и тех.

– Пять – три, – с досадой пробурчал на заборе детский голос. Следом треснул о лоб щелбан и раздалось недовольное шипение, – Дед, нечестно!

Компания архимагов отдыхала – прямо на вершине трехметрового ограждения, за ночь поднятого сильным и неутомимым зомби. Мать и тетя с рассветом ушли в поле, оставив детей следить за больным дядькой. Мужчин не тревожили – в честь чуда выдали выходной. Да и какие из них работники, после вчерашнего и хмельного..

– И зачем нам вообще забор? – проворчала Аркадия, стрельнув глазами на потирающего лоб Фила. Попытка залезть вслед за остальными завершилось испачканным смолой платьем, что совсем не прибавило настроения.