Восхождение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 19

Интересно, что ей напела дежурная? Небось подаренную «Шанель» показывала, понюхать давала. Вот девчонка и загорелась – богатый писатель с брутальной физиономией, почему бы не попробовать его соблазнить? Во-первых, будет чего рассказать подругам, во-вторых, может и что-то подарит! Нет, не денег, конечно – что она, проститутка, что ли?! Какой-нибудь памятный подарок!

Нет, надо выбросить все это из головы. Скорее всего, я это напридумал. Кому я, старый башмак, нужен?! Двадцатилетней девчонке – зачем я, если есть комсомольцы, спортсмены, активисты! А я всего лишь богатый писатель, пишущий свои странные сказки. И абсолютно проигрываю молодому, идеологически подкованному комсомольскому вожаку. Наверное.

Со скрипом выбросив из головы эротические мечтания, отправился ужинать, закрыв мою комнату на ключ. В чемодане кроме всего прочего барахла у меня лежала та самая заветная банка из-под печений, содержавшая такие ценности, от которых мутился разум даже у меня. Потому не стоит вводить людей в соблазн и оставлять комнату открытой. Банка конечно замотана, завязана, и так просто в нее не влезешь, но… пусть будет закрыто. Опять же – интеллектуальную стоимость надо беречь? Вдруг великий мордовский лауреат похитит мои рукописи? Или нагадит на них, что ничуть не слаще… и вся работа коту под хвост.

Хе хе хе… я так и представил, как дородный лауреат Мордовии пристраивается анально поглумиться над моими рукописями – и в смех пробило!

Так, улыбаясь, я и вошел в зал столовой. Тут против обеденного времени было почему-то довольно-таки людно, взяв поднос, набрав себе чего душенька желает (а душенька желала блинов с мясом и с творогом, киселя, компота, пирожков с капустой) – я нацелился усестьсязаа тот же самый стол, за которым обедал днем. Там сидел один человек – мужчина средних лет с залысинами на голове – и он уже заканчивал, допивая компот и вылавливая из стакана ложечкой слегка разваренные кусочки яблок. Люблю компот из свежих яблок! Он тоже его любил, потому был очень увлечен процессом и даже не ответил, когда я вежливо спросил разрешения присесть. Уже когда я пожав плечами поставил поднос на стол, мужчина вздрогнул, будто увидел явление Христа народу и смущенно повинился:

– Ох, простите… не заметил. Увлекся мыслями! Обдумываю сюжет романа!

– Дело хорошее – дипломатично заметил я, и усевшись за стол принялся расправляться с содержимым моих тарелок, уже не обращая внимания на случайного собеседника. Только когда тот кашлянул, вероятно привлекая внимание, я отвлекся и вопросительно на него посмотрел.

– Извините, что отвлекаю… вы Карпов, да?

– Я Карпов. И? – довольно-таки невежливо ответил я, и мой собеседник снова смутился:

– Извините… вероятно вы хотели спокойно поужинать, а я тут пристаю… ей-ей не хотел вам помешать! Можно я отниму у вас минуту времени?

Я посмотрел на мужчину, и мне стало немного стыдно – приятный человек, вежливый, культурный, а я сразу в штыки? Надо как-то налаживать отношения с коллегами по цеху, не все же букой сидеть в своем номере!

– Это вы извините – улыбнулся я, пересилив свое раздражение – Просто меня сегодня уже достали… некий скандалист, вот я и ощетиниваюсь на любой чих. Вы не возражаете, я буду есть, пока мы говорим? Что-то проголодался. Сегодня можно сказать весь день работал, вот надо мозгу подкинуть горючки!

– Конечно, конечно! – заторопился мужчина – Я хотел вас пригласить на встречу писателей нашего Дома творчества! Сегодня вечером будет встреча, будем разговаривать о литературе, о ее будущем. Так вот очень хотелось бы услышать мнение такого известного, успешного писателя-фантаста, как вы! У нас тут фантастов можно сказать – вообще нет, так что кому, как не вам, с вашим умением заглядывать в будущее делать прогнозы о будущемлитературы? Было бы очень интересно! Тем более, что как я слышал – вы такая загадочная личность! Человек ниоткуда, потерявший память, и вдруг взорвавшийся, как вулкан, выдавший на-гора фонтан романов, да таких, что ими заинтересовались даже американцы!

– Я вижу, новости тут расходятся очень быстро – усмехнулся я, откусывая сразу половинку пирожка с капустой. Вкусные пирожки – с капустой и яйцами! И самое главное, не пихают везде этот чертов проклятый лук! Ненавижу лук. Нет, не сырой, и не маринованный – жареный и вареный лук. Брр… как я его ненавижу! Смешно, да – видавший виды мужик, прошел огни и воды, и ненавидит жареный лук! А вот ненавижу, и все тут. Запах жареного лука нравится, а сам лук… тьфу!

– Еще как быстро! – хихикнул собеседник – и расскажут, и своего напридумают! Кстати, тут уже говорят, что вы на самом деле секретный шпион, который только прикидывается, что не помнит прошлого. Что вы служили где-то за границей, и чудом ушли из застенков ЦРУ.

– Ага… и потому я пятого июня должен быть в Нью-Йорке на презентации своей книги! Вам не кажется, что это как-то не вяжется? – искренне развеселился я – если ушел из застенков, так зачем туда вернусь?

– А другие говорят, что вы служили во французском иностранном легионе, тоже будучи засланным разведчиком, и воевали в Африке. Потому у вас и шрам на лице!

– Это я с велосипеда упал… в детстве! – невозмутимо пояснил я, разделываясь с блинчиком, отчего мой голос звучал глухо и был риск забрызгать соседа крошками и слюной (вкусно!) – Рраз! И в забор!

– А если вы не помните прошлого, откуда вы знаете, что на велосипеде и в забор? – хихикнул собеседник, и я ухмыльнулся и покаянно потряс головой:

– Точно! Обмишулился! Нелогично. Тогда так – я пьяный шел из ресторана, и… бац! Прямо об трамвай. У трамвая погнул «колбасу», пришлось восстанавливать за свой счет.

– Хе хе… ох, и не простой вы человек, Михаил Семенович! – улыбнулся мужчина – Очень непростой! Точно, разведчик! Потому вас и засекретили, и не дают рассказывать о прошлом!

– Если я вас расскажу о себе, о своем прошлом – вас сразу расстреляют! – пригнувшись к столу шепнул я, и собеседник снова захихикал:

– Хе хе хе… да, с вами интересно общаться! Приходите, а? В двадцать ноль-ноль. Я вам место займу, народу будет – уйма! Я сказал, что попробую вас найти и пригласить. Все и придут – на вас! Пожалуйста, приходите!

– Вы меня знаете, а я вас не знаю. Как мне к вам обращаться?

– Я Паршин Виктор Семенович! Писатель, пишу для подростков, детей – представился мужчина – Звезд с неба не хватаю, но… работаю! Вот, в кои века дали мне путевку в Дом творчества. Ну я и согласился – в самом деле, а почему бы и нет? Кстати, я вашего издателя знаю – Махрова. Мы с вами в одном издательстве печатаемся. Только не пересекались в его коридорах. Махров очень, очень дельный мужик! И человек хороший. Кстати, о вас очень хорошо говорил, мы с ним общались сразу после нового года. Говорит – вы великий фантаст, и у вас великое будущее! О как! Великий! А мне никто и не скажет, что я великий…

Паршин пригорюнился, потом снова улыбнулся и махнул рукой:

– Да что это я… тоску нагоняю! Все у меня хорошо – книжки печатают, гонорары получаю. А что еще писателю нужно? Жив, здоров, жена, сын – разве этого мало?

Я согласился, что это очень даже немало, и заверил, что постараюсь прийти на сборище маститых писателей. Хотя сам еще не знал – пойду туда, или нет. Так-то мне особо стесняться нечего, и за словом в карман я не лезу – опыт общения и с хейтерами и с поклонниками у меня можно сказать огромный. Но… это было ТАМ, а это – ТУТ. Не сболтнуть бы чего-нибудь лишнего… есть у меня такой грешок – начну рассказывать, хрен меня остановишь. В раж войду – и понеслось! А тут… надо себя контролировать. Ни на секунду не забывать – где я, и кто я.

В номере сразу уселся за печатную машинку. До восьми часов времени еще полно, а что делать, кроме как работать? Лечь спать? Для меня, «совы», это очень рано. Тем более, после плотного ужина. Эх, и растолстею я здесь! Кстати, надо будет подумать о том, чтобы заняться физкультурой. Побегать по утрам, точно где-нибудь найдется турник, а то и гири. Иначе снова наберу вес, и мне этого не хочется. Только-только пришел в форму, согнал лишние килограммы. Надо будет узнать у дежурной, как тут с физкультурой дело обстоит. Неужели у них нет даже маленького спортзала? Ну, чтобы писатели не засиживались, разминались! Выясню. Позже. А пока… работать! «Арбайтен! Арбайтен!»