Город Бессмертных. Трилогия (СИ) - Дессан Даниэль - Страница 18

— Никаких заклинаний, даю слово, — холодно усмехнулся Эллагир, сжимая кулаки. — Пусть трус, который открывает рот, только для того, чтобы оскорбить девушку, выйдет сюда без доспехов, как я. Нас рассудит поединок. Настолько честный, насколько бой между воином и человеком, не обучавшимся военному ремеслу, вообще может быть таковым.

— Yerrha equillia! — со вздохом, в очередной раз произнесла Альрин, положив юноше ладонь на здоровый, в два дюйма в поперечнике, синяк. — Ну зачем ты с ним связался?

— Хошел накажашь шукина шына, — невнятно отозвался чародей, осторожно пробуя языком разбитую губу. — И докажашь што мы — лушше.

— Докажал? — не удержался от поддевки Эннареон, разминая в кашицу листья ночного огнецвета, помогающего от ушибов и ран. — Если у тебя преимущество, глупо от него отказываться!

— То есть, шарахнуть заклинанием с безопасного расстояния? — скептически хмыкнул Тангор.

— Разумеется! — воскликнул эльф в раздражении, что не все понимают такие очевидные вещи.

— Заклинанием… Да хоть бы дубиной по башке! — пробормотала Альрин злобно.

— Вы не терпите воинов? Почему? — с любопытством спросила Лисси.

— И верно, с чего бы? — саркастически воскликнула чародейка, махнув рукой в сторону только что исцеленного друга.

Земля, где он сидел, восстанавливая силы, все еще была влажной от свежей крови.

— Вояки боятся нас, потому что магия сильнее меча и быстрее стрел, — пояснил Эллагир, усмехнувшись. — Но при этом презирают. Им кажется, будто наши умения появляются сами собой. Будто нет ни изнуряющих многочасовых тренировок, ни жестоких испытаний. А главный их довод — мол, чары — изначально подлое оружие. Использовать которое — настоящий позор!

— А разве нет? — встрял Тангор с вопросом. — Можно швырнуть заклятье из-за угла и убежать, сверкая пятками. Но применить магию в честной рубке, меч в меч? Вот уж вряд ли!

Молодой маг возмущенно открыл рот, чтобы разразиться ответной тирадой, но Альрин тихонько заметила:

— Пустое, милый. Он ведь вояка.

Лисси хихикнула. Гном поначалу хотел рассердиться, но вместо этого махнул рукой и проворчал:

— Оно и к лучшему. И так фокусников развелось — ступить некуда.

Эннареон задумчиво посмотрел на звездное небо и промолвил:

— У моего народа есть песнь об одной битве, вошедшей в легенды, — он прикрыл глаза, вспоминая. — В песни говорится о полководце Каллериане, равно известном и воинскими умениями, и чародейством.

— Уже смешно! — фыркнул Тангор, но эльф не дал себя сбить:

— Он создал заклинание, которое даже ты счел бы честным. Оно наделяет меч и его обладателя невероятными способностями к бою. Но цена безмерно высока…

— Сколько, если золотом? — попытался сострить гном и натянуто рассмеялся.

На лицах остальных не промелькнуло даже тени улыбки.

— Однажды Каллериан шел с небольшим отрядом. Пятнадцать эльфов, считая самого полководца и его любимую. Аэльдиара только-только получила право зваться воином, да и остальные не могли еще похвастаться мастерством, — Эннареон вздохнул. — Отряд окружило целое полчище варваров. И Каллериан применил свое заклинание. Он в одиночку одолел две сотни врагов, за одну короткую жаркую схватку, — эльф сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, но больше ничем не выдал своих эмоций. — Но бой оказался последним для полководца. И он об этом знал.

— Так значит, чары не сработали? — тихонько спросила Лисси, завороженная рассказом.

— Сработали, — севшим голосом ответила Альрин. — Читала про Руны Каллериана в университетской библиотеке. Это заклинание не произносится вслух, а пишется на клинке, накануне битвы. Но после, руны должны быть смыты собственной кровью. И меч в последнем ударе оборачивается против своего владельца.

— Так гласит песнь, — кивнул эльф. — Это и есть та страшная цена, которую отдал Каллериан. Не золотом, Тангор, а жизнью он платил за тех, кто был ему дорог, кого он защищал… и защитил.

Несколько минут царило полное молчание, нарушаемое только треском поленьев в костерке.

— Все равно магия — не подходящее оружие для боя, — упрямо проворчал гном. — В решающий момент она может подвести, не так ли?

Он поймал взгляд Альрин.

— Можно подумать, ты не устаешь махать топором, — отозвалась та. — Мы не можем бесконечно бросаться заклинаниями.

— Почему? — коротко спросила Лисси, устраиваясь поближе к огню.

— Любое существо от рождения наделено Кай, магической Силой, — ответил Эллагир. — Когда мы используем чары, то расходуем ее. Точно также, как ты тратишь силы на цирковые трюки.

— Время от времени, нам нужно отдыхать и восстанавливать Кай, — продолжила Альрин. — В такие моменты мы беспомощны.

— И на сколько заклинаний вас… хватает? — с интересом проговорил Эннареон.

— Зависит от ситуации. Одно дело — детишек на ярмарке урожая развлекать, и совсем другое — применять боевые чары.

— А что бывает, если Кай израсходована полностью? — не унимался эльф.

Альрин и Эллагир переглянулись.

— Такого не бывает. Без остатка Силу можно отобрать только специальными заклинаниями, — тихо ответила девушка. — Так поступают с теми чародеями, кто не желает служить короне. Если не выполним или откажемся от задания, данного Орденом, эта участь постигнет и нас.

— Так вот оно что! — протянул Тангор. — А я-то гадал, отчего вы так стремитесь чуть ли не на край света.

— Заметь, воину не рубят голову, если он не попал по мишени, — горько усмехнулся Эллагир. — А к нам не столь снисходительны.

— Положим, у вас всего лишь отнимут эту вашу Кай.

— "Всего лишь"?! — взвилась Альрин. — Когда Силу высасывают до последней капли — говорят, будто кровью истекаешь. Не знаю, что может быть хуже.

— Смерть, наверное? — ехидно подсказал гном.

— На полях сражений чародеи гибнут так же, как и воины, — парировал Эллагир. — Но у вас изначально есть выбор. Можно изучать ратное дело, а можно репу выращивать. А вот если ты родился с даром творить заклинания… Наши законы предельно ясны: магия должна либо служить короне, либо быть уничтоженной!

Тангор, уже открывший рот для ответа, так и не нашелся, что сказать.

— А если убежать? — осторожно предположила Лисси.

Альрин только вздохнула:

— Наш наставник однажды сказал, что у беглых чародеев дороги все равно сходятся к плахе.

В наступившей тишине Эннареон подбросил в костер пару поленьев.

— Скоро рассвет… Поспите немного? Я послежу за огнем.

— Кстати об огне, — чародейка повернулась к Эллагиру. — Я несказанно удивилась, когда циркач сгорел в Пламени Зарты. Откуда ты узнал это заклинание?

— О… Помнишь магическую книгу из таверны? — откликнулся тот, обнимая спутницу за плечи.

— Которую ты упер, — уточняюще хмыкнул Тангор. — Дурацкая книга с пустыми страницами. Самые бесполезные два фунта в твоем мешке.

— Прошлой ночью она явилась мне во сне. Говорила со мной… — чародей издал нервный смешок. — И учила меня заклинанию.

Эллагир выразительно взглянул на гнома.

— Возможно, страницы и чисты, но книга — отнюдь не пустая.

— А на утро ты открывал ее? — задумчиво спросил эльф, глядя на пламя костра.

— Ох, верно! — выдохнул чародей, выпуская подругу из объятий.

Одним рывком он вскочил на ноги и ринулся в шатер.

— Вот так всегда, — театрально раскинула руки Альрин. — Эти университетские мальчики способны легко оставить девушку, чтобы поскорей схватиться за любимую книжку.

Лисси звонко рассмеялась, нежно обхватив руку эльфа. Эллагир тем временем вернулся с походным мешком в руках.

— Сейчас мы посмотрим, — пробормотал он, сражаясь с завязками. — Какой недоумок понаделал тут узлов? — взревел он через пару мгновений, убедившись, что пока победа на стороне мешка.

— Ты, конечно! — фыркнула Альрин. — Кто же еще?

Эллагир тихонько ругнулся совсем уж неприличным словом, но тут, наконец, хитрый узел поддался. Маг удовлетворенно выдохнул.