ХРЕСТОМАТИЯ ПО ФИЛОСОФИИ. Часть 2. - Радугин А. А. - Страница 9

Итак, содержание всего суть живые и деятельные существа, вечные и пребывающие, своим взаимодействием образующие всю действительность, все существующее…

Соловьев В. Чтения о богочеловечестве // Сочинения: в 2-х т. Т. 2. – М., 1988. – С. 32 – 35,48 – 53.

Понятие развития с начала настоящего столетия вошло не только в науку, но и в обиходное мышление. Это не значит, однако, чтобы логическое содержание этой идеи стало вполне ясным для общего сознания; напротив, это содержание является весьма смутным и неопределенным не только для полуобразованной толпы, толкующей вкось и вкривь о развитии, но даже иногда и для ученых и философов…

…Прежде всего развитие предполагает один определенный субъект (подлежащее), о котором говорится, что он развивается; развитие предполагает развивающегося. Это совершенно просто, но тем не менее иногда забывается. Далее, с субъектом развития не может быть безусловно простая и единичная субстанция, ибо безусловная простота исключает возможность какого бы то ни было изменения, а следовательно, и развития… Подлежать развитию, с другой стороны, не может и механический агрегат элементов или частей: изменения, происходящие с гранитной скалой или с кучей песка, не называются развитием…

…Ряд изменений без исходной точки и продолжающийся без конца, не имея никакой определенной цели, не есть развитие…

…Развитие есть такой ряд имманентных изменений органического существа, который идет от известного начала и направляется к известной определенной цели: таково развитие всякого организма; бесконечное же развитие есть просто бессмыслица…(187)

Соловьев В. Философские начала цельного знания // Сочинения: в 2-х т, Т. 2. – М., 1988. – С. 141,142.

…Существенная особенность философского умозрения состоит в стремлении к безусловной достоверности, испытанной свободным и последовательным (до конца идущим) мышлением. Частные науки, как издавно замечено философами, довольствуются достоверностью относительною, принимая без проверки те или другие предположения…

Соловьев В. Теоретическая философия // Сочинения: в 2-х т. Т. 1. – М., 1988, – С. 762.

Результат природного процесса есть человек в двояком смысле: во-первых, как самое прекрасное, а во-вторых, как самое сознательное природное существо. В этом последнем качестве человек сам становится из результата деятелем мирового процесса и тем совершеннее соответствует его идеальной цели – полному взаимному проникновению и свободной солидарности духовных и материальных, идеальных и реальных, субъективных и объективных факторов и элементов вселенной. Но почему же, могут спросить, весь мировой процесс, начатый природой и продолжаемый человеком, представляется нам именно с эстетической стороны, как разрешение какой-то художественной задачи? Не лучше ли признать за его цель осуществление правды и добра, торжество верховного разума и воли? Если в ответ на это мы напомним, что красота есть только воплощение в чувственных формах того самого идеального содержания, которое до такого воплощения называется добром и истиною, то это вызовет новое возражение…

Соловьев В. Общий смысл искусства // Сочинения: в 2-хт. Т. 2. – М., 1988. – С. 397.

…Если в божественном существе – в Христе первое, или производящее единство есть собственно Божество – Бог как действующая сила, или Логос, то второе, произведенное единство, которому мы дали мистическое имя Софии, есть начало человечества, есть идеальный или нормальный человек…

…София есть идеальное, совершенное человечество, вечно заключающееся в цельном божественном существе, или Христе…

Как божественные силы образуют один цельный, безусловно универсальный и безусловно индивидуальный организм живого Логоса, так все человеческие элементы образуют такой же цельный, вместе универсальный и индивидуальный организм – необходимое осуществление и вместилище первого– организм всечеловеческий, как вечное тело Божие и вечная душа мира. Так как этот последний организм, то есть София, уже в своем вечном бытии необходимо состоит из множественности элементов…

…Это второе произведенное единство, противостоящее первоначальному единству божественного Логоса, есть, как мы знаем, душа мира, или идеальное человечество (София), которое (188) содержит в себе и собою связывает все особенные живые существа или души… Душа мира есть человечество-божественное человечество Христа, тело Христово, или София…

Соловьев В. Чтения о богочеловечестве // Сочинения: в 2-х т. Т. 2. – М., 1988. – С. 113, 114, 119 , 131. Л. И. ШЕСТОВ

…Все, что имеет начало, имеет конец, все, что рождается, – должно умереть: таков непреложный закон бытия. А как с истинами? Ведь есть истины, которых когда-то не было и которые “возникли” во времени. Таковы все истины, констатирующие факты. В 400 году до рождества Христова не было истины, что афиняне отравили Сократа. В 399 году такая истина родилась. Но значит ли, ?то она будет всегда жить? Если она, как и все, что возникает, должна исчезнуть, то есть если общий закон, который мы с такой уверенностью применяем ко всему существующему, не допускает исключения в качестве априорной истины, то, стало быть, должен наступить момент, когда истина о Сократе умрет, перестанет существовать, и нашим потомкам будет предоставлена возможность утверждать, что афиняне вовсе и не отравляли Сократа, а только “просто” (а то, пожалуй, и не так “просто”!) людям пришлось некоторое, хотя очень продолжительное время, жить в иллюзиии, которую они принимали за вечную истину, забыв случайно или умышленно о “законе” возникновения и уничтожения и его непреложности.

Шестов Л. Афины и Иерусалим. – Париж, 1938. – С. 253.

Человеческая душа нераздельна, и запросы мыслящего духа остаются одни и те же и у ученого, и у философа, и у художника: и тот, и другой, и третий, если они действительно стоят на высоте своих задач, в равной степени и необходимо должны быть мыслящими людьми и каждый своим путем искать ответов на общечеловеческие вопросы, однажды предвечно поставленные и вновь постоянно ставящиеся человеческому духу. И все эти вопросы в своей совокупности складываются в одну всеобъемлющую загадку, в одну вековую думу, которую думает и отдельный человек, и совокупное человечество, в думу о себе самом, в загадку, формулированную еще греческой мудростью: познай самого себя. Человек познает самого себя и во внешнем мире, в философских учениях о добре и (189) зле и в изучении исторических судеб человечества. И все-таки не перестает быть сам для себя загадкой, которую вновь и вновь ставит перед собой каждый человек, каждое поколение.

Булгаков С. Чехов как мыслитель. – М., 1910. – С. 8, 9.

…Земное человечество есть одно из воплощений Софии…

Булгаков С. Философия хозяйства. – Нью-Йорк, 1982. – С. 139.

…София не только приемлет, не имея, что отдать, она содержит лишь то, что получила себя отданием же Божественной Любви. Она в себе зачинает все. В этом смысле она женственно-восприемлюща, она есть вечная женственность… Зарождение мира в Софии есть действие всей Святой Троицы в каждой из ее ипостасей простирающихся на восприемлющее существо, Вечную женственность, которая через это становится началом мира…

Булгаков С. Свет невечерний. – М., 1917. – С. 186, 187.

…Человек находит себя в Софии… Человеческое творчество – в знании, в культуре, в искусстве – софийно. Оно обосновано реальной причастностью человека к Божьей Софии, приводящей в мир божественные силы Логоса. Человек – носитель Софии, хотя в индивидуальном и самостном бытии он вырван из своего софийного единства. К истине, к которой стремится человек, есть один путь – религиозного подвига. Он становится живым членом Божественной Софии, тела Христова, его Церкви. Он становится прозрачен в своей софийности, раскрывается как София…

Булгаков С. Философия хозяйства. – М., 1912. – С. 140.

…Человек, предоставленный своим собственным силам, не может, по учению христианства, окончательно победить в себе греха, превзойти самого себя. Тот свет совести, при котором он видит свою душу, только открывает перед ним всю силу и глубину греха в нем, родит желание от него освободиться, но не дает еще для этого возможности. Человек, предоставленный своим природным силам, должен был бы впасть в окончательное отчаяние, если бы ему не была протянута рука помощи. Но здесь и приходит на помощь искупительная жертва Христова и благодать, подаваемая Церковью Христовой в ее таинствах. Опираясь на эту руку, открывая сердце свое воздействию божественной благодати, усвояя верой искупительное действие Голгофской жертвы, освобождается человек от отчаяния, становится вновь рожденным сыном Божиим, спасается от самого себя, от своего ветхого человека, который хотя и живет, но непрестанно тлеет и уступает место новому человеку… (190)