Разговор с читателем (Сборник статей) - Пантелеев Леонид - Страница 3

• Предыдущая
• 3/18
• Следующая

- Бабушка, погляди! Это же моя книга! Как она сюда попала?!!

Вцепился, говорят, двумя руками в книгу и отдавать не хочет.

- Моя!..

А когда продавщица показала ему еще штук десять точно таких же книжек, Павлик подумал, что это какой-то фокус или колдовство. Он заплакал и при всем честном народе назвал меня обманщиком.

Когда мне рассказали это, я не обиделся. Не так-то просто пятилетнему человеку понять, как это так: была его книга и вдруг стала не только его...

Но и семилетние тоже не всегда хорошо понимают, что такое книга и что такое писатель. Был у меня в гостях мальчик Толя, первоклассник из интерната. Он слышал, что я писатель, пишу книжки. Входит ко мне в кабинет, с уважением и даже с некоторым страхом оглядывает книжные полки, - а на них там тысячи три книг, - и говорит:

- Алексей Иванович, это вы один все эти книги написали?

- Нет, - говорю, - это не я написал.

- А что? Это все еще надо вам написать?

Думал, глупыха, что там одни только переплеты стоят, а мне еще предстоит их заполнить - стихами, рассказами, баснями и арифметическими задачами.

Ну, а ребята постарше - те, конечно, хорошо понимают, что писатель только пишет, сочиняет книгу, а делают ее, выпускают в десятках, а бывает и в сотнях тысяч экземпляров другие люди - наборщики, печатники, брошюровщики, переплетчики... Рассказать о том, как делается книга, то есть о том, как ее набирают, печатают, сшивают и переплетают, - нелегко, но еще труднее рассказать о том, как эта книга выдумывается, пишется.

Мне было, наверно, лет шестнадцать, когда я прочел у одного известного автора:

"Работа писателя - это самый тяжелый физический труд".

Я тогда очень удивился и не поверил. Позвольте, как же это так? Физический труд - это когда, ну, скажем, бревна таскают или уголь в шахтах буравят или хотя бы белье в реке полощут. А тут - сидит себе человек в уютной комнате за столом, пописывает или на машинке постукивает, папиросочки покуривает... Какой же это физический?

Это я так думал, когда мне было шестнадцать лет. А стоило мне самому по-настоящему заняться этим делом, стоило посидеть далеко за полночь за столом, покорпеть над бумагой, постучать до мозолей на пальцах на пишущей машинке - тут и узнал я, почем фунт лиха.

Тем ребятам, которые считают, что писательская работа - это одно удовольствие, я должен сказать: нет, братцы, ошибаетесь. Может быть, и не самое трудное дело на свете книжки писать, но это такое дело, которое требует полной отдачи всех сил - и не только умственных и душевных, но и физических, мускульных.

У всех работающих людей бывают выходные дни. У писателя их нет. Если он не пишет, он думает, обдумывает, придумывает. Бывает, ночью проснешься и начинаешь искать карандаш и какой-нибудь клочок бумаги или папиросную коробку, чтобы записать только что возникшую или приснившуюся мысль.

- А долго ли пишется книга? - часто спрашивают читатели.

А это - смотря какая. Одна пишется долго, иногда годами. Другая созревает быстро, как яблоко-скороспелка. И не всегда это зависит от того, большая книга или маленькая.

Возьму пример из собственной практики. "Республику Шкид", довольно толстую книгу, мы с Гришей Белых написали за два с половиной месяца. Это очень небольшой срок. Правда, книгу писали два автора. Но книга - это не бревно, которое нести легче вдвоем, чем одному. Немало времени уходило у нас на споры и даже на ссоры. А написалась эта книга быстро потому, что нам ничего не надо было выдумывать. Мы просто вспоминали и записывали то, что еще так живо хранила наша мальчишеская память. Ведь очень мало времени прошло с тех пор, как мы оставили стены Шкиды. Одному из нас было восемнадцать, другому девятнадцать лет. Кроме того, в этом возрасте не очень хорошо представляешь себе, что такое литературное мастерство. Писали мы нашу первую книгу не задумываясь, как бог на душу положит.

И совсем по-иному писались другие мои книги. Например - "Пакет". Это была, кажется, уже четвертая из написанных мною книжек. Она почти в десять раз тоньше "Республики Шкид". А писал я эту маленькую книгу - без малого год. Иногда не больше десяти-двенадцати строчек в день получилось. Вы, может быть, думаете, что было так: присел за стол, отмахал свои десять строчек и до свиданья, побежал в кино или на футбольный матч? Нет, в том-то и дело, что эти десять или двенадцать строчек я переписывал не один раз и просиживал над ними по многу часов. Бывало, и ночи напролет на это дело убивал. Почему же так? Разучился писать? Нет, пожалуй, наоборот: к тому времени я уже немножко научился писать. А главное, здесь я не просто списывал с жизни, а выдумывал, сочинял, то есть занимался тем, чем и положено заниматься людям, недаром названным сочинителями.

Но всегда ли успех работы зависит от времени, затраченного на эту работу? Нет, не всегда. Бывает и так, что пишешь долго, а толку нет.

У меня во всяком случае бывало так не один раз. Работаешь над книгой много месяцев. Едешь куда-нибудь за тридевять земель собирать материал. План составляешь. Обдумываешь. Пишешь. Поправляешь. Перечеркиваешь. Потом опять несколько месяцев пишешь. Опять чиркаешь. Начинаешь писать снова... И вдруг в один печальный день видишь: не получается. Не то. Неинтересно. И бросаешь писать. Перевязываешь рукопись веревочкой и пихаешь ее в ящик стола или водружаешь куда-нибудь на шкаф или на антресоли.

У меня, к сожалению, хранится и пылится очень много таких недоростков.

Можно, конечно, этим похвалиться. Вот, мол, какая у меня высокая требовательность! Но справедливее будет поругать себя. Не берись, не подумав, за то, что тебя по-настоящему не волнует. Ведь если не волнует тебя - значит, и читателя не может взволновать. Значит, это никому не нужно - то, что ты сейчас мастеришь.

Но зато, когда получается, пишется - до чего же, ребята, славно и радостно бывает на душе! Впрочем, радость эта знакома не только писателям, но и каждому работающему человеку. Потому что настоящий труд - это всегда творческий труд. Сшить хорошие сапоги, стол сколотить, выточить какую-нибудь втулку, выполоть грядку, чисто надраить корабельную палубу, просто хорошо выгладить рубаху или платье - разве это не радость и не гордость для человека, руками которого все это делается?!

Желаю моим дорогим читателям побольше этой радости - и сейчас и потом, на каком бы посту ни оказались они в своей большой, трудовой жизни!..

1978

23 СЕНТЯБРЯ 1924 ГОДА

(Из воспоминаний старого ленинградца)

Мне было шестнадцать лет, я работал учеником повара в ресторане "Ново-Александровск" на Вознесенском проспекте. Утром, когда я бежал на работу, дул сильный ветер, но о наводнении еще никто не думал. Только в середине дня пошли разговоры, что вода в Неве и в каналах прибывает. Радио в то время не было, и о подъеме воды извещали способом, который был заведен еще при Екатерине Второй - стреляли из пушек и поднимали флаги и фонари на каланчах и на башне Адмиралтейства. Но вода уже и сама давала о себе знать. Помню, прибежал на кухню перепуганный "кухонный мужик" дядя Ваня и сообщил, что подвал, куда он спускался за картошкой, почти под самые своды залит водой. Хозяин послал дядю Ваню, меня и еще одного поваренка спасать продукты. Но ничего, кроме двух ящиков пива, вынести из подвала мы уже не смогли.

Когда мы вернулись на кухню, там никого не было. Все служащие толпились в большом ресторанном зале у распахнутых настежь окон.

Я тоже протиснулся к подоконнику. Вознесенский проспект был уже залит водой. Говорили, что вода начала сочиться из водосточных люков, а уж потом навстречу ей хлынули воды вышедшей из берегов Фонтанки.

Поначалу все было очень интересно и даже весело. По улице носились одуревшие от радости ребятишки. Прошла по щиколотки в воде какая-то нарядная дамочка с зонтиком. Натягивая вожжи, проехал извозчик, и было смешно видеть, с каким упорством его лошаденка тянулась к воде, пытаясь напиться.

• Предыдущая
• 3/18
• Следующая