Цитадель (СИ) - Ганова Алиса - Страница 7
- Предыдущая
- 7/67
- Следующая
- Да я понял. Это из чего? – узловатый, морщинистый палец ткнул в блин.
- Молоко, мука, яйца, масло, – растерянно перечислила она. – Хотите попробовать?
- Мышей я еще не ел!
- Так это ради детской забавы! – быстрыми движениями Тамара стряхнула уши, глазки, и протянула блин.
Старик, окинув послушников тяжелым взглядом, взял двумя пальцами многострадальный блинчик, обнюхал и осторожно куснул. Потом замер на мгновение, во время которого Томино сердце остановилось.
- Вкусно! – наконец, произнес старик. – И сладко! – а потом запихнул в рот полностью весь кусок.
- Ефли фы, паршифцы, бутете ноф… - он проглотил, – будете нос и от этого воротить, сам выпорю! Ясно!?
- Да мы не собирались! - раздался хор детских голосов.
- Быстро есть!
- Жалко, красиво! – пропищала Халла.
- Я вам еще напеку!
- Мышек?
- Угу. Жуйте, вам еще вареники пробовать, – она вновь почувствовала на себе тяжелый взгляд старика. – Они красные, но тоже сладкие. Хотите?
- Хочу.
- Сейчас, – пропищала Тамара и убежала на кухню.
Протягивая грозному старичку красные вареники, она ожидала чего угодно, но не довольного потряхивания за косу.
- Умница! – поразила резкая перемена в его настроении: пугающий взор оттаял и стал спокойным, внимательным, даже ласковым. – А я подумал…! – ему самому стало смешно.
- Ешьте, проказники! – он сжал руку и помахал сухим, жилистым кулаком. На прощание еще раз дернул Томку за косу и ушел.
- Ты бы ягоды в масле обжарила, прежде чем варить, - шепотом посоветовал Палаис и с аппетитом откусил мыше голову.
- Учту, спасибо.
- А приготовишь еще мышек?
- Конечно, но через пару дней. Одной устраивать такие подвиги на семнадцать человек тяжело.
- А тебе не помогали?
- Помогали. Глазами и обещаниями не засмеять. Наверно, боялись, что позор ляжет на их плечи, – грустно заметила Тамара. - Я буду очень стараться, но не все получается с первого раза, поэтому если уж чего, сильно не привередничайте. На вечер приготовлю много сладкой каши, чтобы и на утро хватило, зато завтра придумаю еще чего-нибудь интересного.
- Чего? Чего?! – послушники оживились и повскакивали с мест.
- Не скажу! Увидите сами. Первым будет что-нибудь обычное, а к нему – сладкое! – она заговорщицки подмигнула.
- Мы все равно узнаем! – упрямо, без капли сомнения заявили Палаис и жилистый смуглый подросток.
- А попробуйте! – подзадорила их Тома, решившая попытаться выяснить, как же братья узнают тайны, поэтому о муравейнике решила молчать до последнего.
***
Когда Пена пришла, чтобы сопроводить Тамаа до Чиа, та, вытянув ноги, сидела на скамеечке внутреннего дворика и блаженствовала. Прохладный ветерок, колыхавший выбившиеся пряди волос, охлаждал смоченные водой лицо и шею.
- Эй, Тамаа, за тобой пришли! – низкий голос Маены над ухом вырвал из умиротворенной неги, и Томка нехотя, с ворчанием поднялась и поплелась к двери, ведущей в трапезную.
- Слухами цитадель полнится! – были первые слова сестры. – Мышами отроков кормишь!?
- И завтра чем-нибудь еще накормлю.
- Такими же или живыми?
- Какие под руку попадутся, – улыбнулась озорно Тома.
- А мы-то еще и грызунов не распробовали.
- Желаете отведать?
- О них только и говорят.
- Ладно, в следующий раз оставлю блинчик.
- А Виколоту?
- И ему. И Долону, и Млоасу. Семья же все-таки. И сегодня бы оставила, если б знала, что вам так охота попробовать. Завтра отложу, но, если не придете, обижусь.
- Придем! Или позже съедим, когда освободимся.
- Все в службе? – Тома скептично приподняла бровь.
- Да, – заверила Пена и поманила за собой.
Шли долго. Настроение у Томки испортилось: ну не верилось, что Долон настолько занят, что не может уделить ей хоть пять минут. Вот пришел бы и проводил ее к Чиа. Стервозина, живущая внутри, подначивала, науськивала и портила нервы, выстраивая догадки одна хуже другой. Если бы не работа, уже давно бы накрутила себя и, попадись Долон по пути, не сдержалась и устроила бы истерику. Тамара устала быть сильной и выдержанной. Отчаянно хотелось поплакать, поныть, почувствовать нежность и заботу.
«ПМС, что ли?» - мелькнуло подозрение. В такие моменты Томка становилась обидчивой, даже агрессивной, требовала внимания, еды и секса… - совсем как мужик, и не хотела ничего делать, а вместо этого вынуждена была укрощать послушников, которые, в принципе, оказались обычными детьми и подростками, и остро ощущала одиночество.
После нескольких поворотов перестала пытаться запомнить дорогу. Переходы и бесчисленные ступени слились в единый петляющий туннель. Прохлада, царившая в белых стенах, расслабляла. От усталости хотелось спать, а звук мерных шагов, еще больше наводил сонливость.
- Тут все ходы такие или намеренно по лабиринту водишь? – ныла она, плетясь за Пеной и зевая.
- И то, и другое. А если серьезно, не думала же ты, что Сахе выделят такую же комнату, как тебе?
- Что, не внушает доверия? – предположила Тамара. - «У меня-то не хоромы. Боюсь представить, где живет этот лысеющий пройдоха».
- Никакого, учитывая, что Саха - себялюбивый, шкурный вор. Темный.
- Темные, темные! – передразнила Тома. - Знать бы, в чем?! Пусть я не самая безукоризненная, но уж точно не хуже, чем обычный подданный империи.
- Да кто ж тебя знает? – улыбнулась сестра. – Бокаса утверждает, что ты - темное порождение, расставляешь сети на брата Долона! Войдешь в доверие и совершишь зло! – гротескно передразнивала проводница.
- Завидует. Не виноватая я, что ее сети остались без внимания. Воля Богов и только.
- Думаешь?
- Уверена.
Пена обернулась и проницательно посмотрела на нее.
- Долон тоже так считает, – задумчиво произнесла она и заметила, как Тамаа блаженно улыбнулась.
Свернув еще несколько раз, подошли к крутой лестнице с огромными ступенями, на которую даже высокая Тамара с трудом могла поставить ногу. Подняв голову, она нервно покашляла: после дневной вахты у жаркой печи не осталось сил, какое уж тут подниматься по закрученной, крутой лестнице, рассчитанной на гигантов. А для миниатюрной сестры ступеньки вообще казались ступенчатым выступом.
- Ты со мной? – Томке можно было и не задавать вопрос, потому что округлившиеся узкие глаза Пены, говорили красноречивее слов. – А взберемся?
- Не знаю. Я там еще не была, – промямлила подавленная проводница. – Если только ползком…
- Как уж получится, – выдохнула Тамара и, первой подойдя к выступу, поставила ногу. Поднимать ее пришлось высоко, и следовавшая за ней Пена, разглядела голые икры ног, показавшиеся из-под платья.
- Ты без исподнего? – поразилась сестра.
- С ним. Продемонстрировать?
- Не надо! – смущенно отшатнулась она.
«Какие тут все дикие! Увидела бы стринги с двумя ниточками на заднице, поди дар речи потеряла бы! А хорошая идея! Надо бы себе чего-нибудь сварганить, а то шастать в жару в панталонах по колено не очень-то приятно».
Через десяток ступеней Тамара беззастенчиво толкала спутницу под зад, помогая взобраться на очередной выступ, поэтому хорошо разглядела под серым плащом сестринские широкие полосатые штаны из подобия льна.
- Это у вас так модно? – не удержалась она.
Пена покраснела.
- Ладно, будет время, займемся трусами.
- Чем?
- Трусами! - и принялась рассказывать об их преимуществах.
- А зачем они мне?
- А что, некому показать?
Сестра еще пуще покраснела, захлопала глазами и смутилась.
- Ладно, сосредоточимся на карабканье.
Они обе тяжко вздохнули.
***
Хуже этих восьмидесяти шести ступеней, которые насчитала Томка, ничего не могло быть. Послеполуденное солнце слепило и изводило жаром. Они взмокли и к концу, заткнув длинные полы за пояс, без смущения сверкали всем, чем можно, и даже не краснели. Да и как иначе, если уже на двадцать третью Тома тоже забирались ползком.
- Предыдущая
- 7/67
- Следующая