Цитадель (СИ) - Ганова Алиса - Страница 62

- Заметь, Ива, не я это говорила! – лукаво бросила Томка на ходу.

Сестра расстроено топнула ногой и крикнула вдогонку:

- Тебе смой-то всего девятнадцать!

«У, хитрющая птичка, нахамит, и не понять: со зла или нет?» - Ива растерянно почесала голову и бросилась догонять темную, которая неслась прочь, ловко перескакивая через ступеньку.

- Эй, как вонючку нести, сил у тебя нет! А сейчас вон как прыгаешь!

- Меня злость подгоняет.

- Зачем убежала? Могла бы и промолчать!

- Ни-за-что! Не хочет слушать, не надо.

- Может, вернешься? Помиритесь.

- Не сейчас.

- Гордая?

Томка промолчала.

- Ладно, птичка, - хмыкнула сестра, - пойдем, провожу.

Миновав ступени и переход, спустились на площадь. Шли спешно, погруженные в мысли, не замечая, что с балкона на них внимательно смотрят Кинтал с наставником.

- Любопытно наблюдать за молодыми, когда их кровь бурлит быстрее, чем соображает голова, - задумчиво произнес Клахем, подставляя морщинистое, исхудавшее лицо солнцу. В последнее время он больше сидел в кресле, укрытый пледом, расслабленно смотрел на людскую суету, парящими птицами в ясном небе, и наслаждался каждым мгновением жизни. - Сейчас голова моя ясна, как никогда, но кровь холодна. И знаешь ли, скучно. Но с этими надо что-то делать.

- Сами разберутся.

- Сами они еще сезона два будут выяснять: любит - не любит, простить – нагрубить. Боюсь, не доживу до того момента, а я, наешь ли, Кинтал, весьма любопытен.

Помощник улыбнулся.

- Пусть мальчишка в назидание посидит, подумает, что не пристало преемнику рисковать в трактирных сварах, разберется в мыслях. И ей полезно поскучать. Сам знаешь, в разлуке познаются чувства. А мы пока будем готовиться к Совету.

В город Тома, как ни странно, вернулась спокойная и уверенная, что у них с Долоном все будет хорошо. При встрече радость в его глазах говорила лучше слов. Вспоминая миг, она улыбалась и млела, а что убежала, так это мелочи. Зато неповадно ему впредь будет повышать голос и разговаривать грубо.

«Знаю я вас, как облупленных, сначала платье посерее, потом молчи, рта не открывай, пока не спросил! Аха, щас, нашел покорную рабыню!» - бухтела Томка. В прошлой жизни она надела бы самое красивое платье и пошла куда-нибудь, но в этой, наученная горьким опытом, опасалась повторения неприятных моментов и новой драки. Да и какие наряды, если на виске ссадина, а щека припухла? Пусть не заметны на первый взгляд, но любопытные кумушки и тут не уступали в любопытстве и злословии бабкам на скамейках у многоэтажек.

Раньше неприятности обходили Тамару стороной. Она жила спокойной, размеренной жизнью, а веселые истории слышала только от подруг, вечно попадавших в разнообразные ситуации. А теперь как обрушились, конца и края не видно.

Она устала. Хотелось семьи, детей, спокойствия и стабильности. А тут, что ни день – сплошные сюрпризы и препятствия. Жизненный опыт подсказывал, что Долон любит ее и рано или поздно сделает предложение, но так хотелось ускорить миг счастья.

«Да, Тамара, тебе девятнадцать, а в душе ты уже клуша! Может, новое платье купить? Аха, с вырезом! – подколола она себя. Все казалось глупостью и не нравилось. – Нет, лучше прическу поменять!»

Вспомнив, как ей шла челка, загорелась желанием.

«А что?! Достаточно отрезать прядь, и буду выглядеть уже по-другому. То-то Ло удивится! Тем более так удастся скрыть ссадину на виске!» - ее охватил азарт.

Возможно, она бы еще подумала, но в Империи показателем благонравности девицы  было отсутствие слухов и доброе имя, а у Томки скандалы следовали один за другим. Конечно, не ее вина, но кому какое до этого дело.  Не успела стихнуть история с дракой, как она даст повод для новой. По земным меркам не произошло ничего страшного, но когда ты публичный человек в средневековом городе, где главенствуют мужчины  и ценится доброе имя, нужно что-то срочно предпринимать.

«Не дождетесь!» - решилась Тамара и отправилась искать ножницы.

Ивая ждала на улице, отказавшись входить в дом, Потому когда Тамаа вышла, сестра удивленно приподняла бровь.

- И все это ради того, чтобы скрыть ссадину?!

- Что можно тебе Ива, нельзя мне. Обо мне и так рассказываю нелепости и выдумки. Представь, чего напридумывают, если увидят.

- Любовник побил?

- Скорее всего, - грустно вздохнула Тамара.

- А с щекой?

- Скажу, мошка укусила.

- Поверят?

- Надеюсь. Но оправдываться не буду.

- Может, перестанешь петь? Ло это не нравится.

- Отказаться от работы – важное решение, и чтобы его принять, надо разговаривать, а у нас с Долоном не получается поговорить, так что решение пока не принято. Кроме того, мне нужна работа, потому что обо мне некому заботиться.

- Думаешь? - удивилась Ива.

- Если люди меня спросят: Тамаа! Ой, Тхайя, а кто тот мужчина ради которого ты огрела тех наглецов? Что я отвечу? Молчишь? Вот и я том же.

- Ты хочешь за него замуж?

- Оба должны иметь одну цель, а не кто-то один. Потому не загадываю. Только Боги ведают наши пути.

- Что-то ты сегодня разговорчивая.

- Мы все меняемся. Я, ты, и другие. Кстати, а откуда ты узнала, что мне по дороге попадется ненормальная карга? Если не секрет?

- Не секрет, - пожала плечами Сестра. - Мы не знали. Ло просил встретить, и так уж случилось. Нет, что-то после встречи с Бокасой тебя не узнать! – и подозрительно покосилась на Томку.

- Это я тебя задабриваю. Вдруг, третий раз придется меня спасать, - пошутила Тамара.

- Давай без приключений, и к Басе не подходи! Второе избавления тебя от истерии Ло мне не простит. Нрав у него крутой. Хотя у кого из братства он простой?

- У тебя обычный нрав. Просто ты рослая и кажешься старше, потому от тебя и требуют больше, чем от других отроков. Хотя, вредности тебе не занимать.

- Опять пакость сказала, Птичка!?

- Колючка! – ответила Тамара и, показав язык, припустила к «Погребку». Настроение было  отличным, ведь Долон переживал за нее и скучал по ней. Нутром чуяла.

Хозяйка встретила ее прищуренными глазами и испепеляющим взглядом.

- Красиво, но чую, не к добру! - протянула руку, чтобы коснуться внезапно появившихся у Тхайи коротких волос на лбу, но та остановила ее:

- Нет –нет –нет! Только вечером, после выступления! – и погрозила пальчиком. Женщина растерялась.

- Эх, Тхайя, у тебя подозрительное хорошее настроение. Неужели он решился жениться?

- Мужчинам легче головой рисковать, совершая подвиги, чем рукой, на которую надевают браслет. Это для них равносильно кандалам.

- Скажешь тоже, - недовольно пробурчала она и покосилась на мужа, стоявшего рядом и делавшего вид, что погружен в работу. Но попался на том, что после Томкиной шутки одна из тарелок выскользнула из его рук и с грохотом разлетелась на куски.

- А что думать? Так и есть. Ноги не пожалел, а руку жаль, - отшутилась Тамара.

- Знаешь, Тхяйя, если обещал, пусть сватается! Нечего порочить девиц! У соседки дочь подала прошение жрецу. И, между прочим, он женился, хотя до этого отпирался.

- И как живут? – скептично спросила Тома.

- Хорошо, как все люди. Поначалу злился, нос воротил, а потом смирился.

- Да? Думаете одного из братьев Ордена можно так же припереть к стенке?

- А чем он лучше? Еже ли обещал, пусть исполняет. С Братьев спрос строже!

- Нет, не хочу так.

- Гордая, да? А поздно уже гордыню изображать.

- Хочу и буду!

- Попомни мои слова, ничем хорошим это не закончится!

- Сама разберусь!

- Я тебе добра жалею!

- В благодарность затяну добрую, грустную песню, - пригрозила Тома.

Угроза подействовала, хозяйка перестала поучать и лезть не в свое дело, но весь вечер ходила с кислой миной, как почтенная матрона перед оступившейся женщиной, и воротила нос. Но Томке было чихать, кто и что  о ней говорит и думает. Она-то знала, что любима. И море казалось ей по колено.