Цитадель (СИ) - Ганова Алиса - Страница 3

   - Уверена, что это ее заслуга? Её зелья ни при чём. Они бесполезны! Это твоя забота и…

   Тамара не сдержалась:

   - Если бесполезны, в следующий раз испытаю на тебе слабительное из своих запасов. Оно еще осталось.

   - О, очнулась и подслушивает! Другого от тебя и не ожидала! Можешь поить, чем хочешь, отскребать тебе придется.

   - Может и мне, но обгадившуюся будут помнить именно тебя!

   - И кто из нас двоих ехидная?! – возмутилась Ивая.

   - Очнулась? – к Томе приблизилась Пена.

   - Отравленные стрелы?

   - Да.

   - А Ло?

   - В порядке, слава Богам.

   - А остальные?

   - Виколот, Млоас тоже, и Чиа, даже твое худющее чудовище. Рада?

   Томка улыбнулась.

   - Не поверишь, рада, что и малышка Ива в здравии.

   - Какая я тебе малышка?! – над Томкой склонилась массивная фигура Иваи.

   - Ну, так и у меня перья из зада не торчат, чтобы птичкой зваться.

   Ивая гневно фыркнула:

   - Я лучше пойду! – и ушла, напоследок чуть громче, чем положено хлопнула дверью.

   - Нравится ее дразнить? – догадалась сестра.

   - Считай это воспитанием. Нрав у нее не медовый.

   - На замечание Пена улыбнулась.

   - Как себя чувствуешь?

   - У меня появились седые волосы.

   - Лишь бы не морщины.

   - Так что там про мать вашу? – без смущения напомнила Тома, даже не пытаясь скрыть, что слушала их разговор.

   - Грех так говорить при живом Отце!

   - Пусть здравствует. Пламенно жажду, чтобы произошло чудо, и с ним все было хорошо, потому что Бокасе я как кость в горле.

   - Чего?

   - Видела, как кошки хрипят и отрыгивают, когда подавятся шерстью или костью? Вот так и она шипит на меня.

   - Ты ей мешаешь. Если бы она могла предугадать, что все получится так, как произошло, ни за что бы не отправила Ло в Туаз, – заметив, как Томка на нее внимательно смотрит, прояснила: - У нее есть воспитанница, которую она опекает...

   Тома сразу догадалась, к чему клонится интерес Бокасы и растерянно опустила голову, рассматривая толстые нити одеяла.

   - Не переживай, плясать как ты, она не умеет! – приободрила Пена, одновременно мягко поддев.

   Чтобы скрыть расстройство от чужих глаз, Тамара начала растирать пальцы, но тяжкий вздох красноречиво поведал сестре о ее тревоге. Пена поджала губы, испытующе посмотрела на нее, словно решаясь на что-то, а потом напомнила:

   - Если хорошо готовишь, используй и это преимущество. Поесть мы все любим, особенно он.

   Вот ничего Томка с собой поделать не могла, на ум пришла пошлая мысль: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, поэтому на колени…» - вспомнив, как хватала его за штаны, смущенно улыбнулась.

   - Рада, что тебе стало легче. Ло волновался...

   - Что?

   - Рада, что тебе легче, Ло волновался.

   - Еще! Я готова это слушать снова и снова! – Тома просияла от радости.

   - Что я рада или что он волновался? – уточнила сестра.

   - И то, и другое, но про Долона, если честно, приятнее слышать.

   Собеседница понимающе согласилась.

   - Теперь немного о грустном. Красивые, яркие туники придется заметить простым серым платьем. Таковы правила, – она протянула руку и стянула с крючка тряпье тусклого серого цвета.

   Когда Тамара натянула на себя безразмерную хламиду и раскинула руки, лицо вытянулось даже у сестры.

   «Рубище! Я в нем как чучело!» - ужаснулась Тома. Вот теперь извечный женский вопрос, что надеть стоял перед ней особенно остро.

   - А можно мне ее ушить?

   - Если умеешь, было бы не плохо, но в пределах.

   - И каков предел?

   - Даже не знаю. Чтобы ты ни сделала, Бокаса найдет предлог и ухватится, но в ответ старайся промолчать.

   - Если я буду безмолвно сносить оскорбления, думаешь она успокоится? – Тамара скептично подняла бровь и наклонила голову вбок, выказывая сомнение в пользе подобного поведения.

   - Нет, но почувствует тщетность в изливании ненависти. А если разразится между вами ссора, вмешается Долон, а у него и так прозвище - тайпан.

   - Кто - кто?

   - Тайпан. Обычно тихая змейка, избегающая по соседству других животных, но очень ядовитая. Таков уж у Долона нрав, – сокрушалась сестра. - Отец поддерживал его и сдерживал Бокасу, но сейчас наступает сложное время. Тем более Бокаса – опытная хищница, чувствуя отношение к тебе Ивы, кружит вокруг нее и выжидает, когда ревность снова начнет гложить ее. Ты, наверное, уже догадалась, что она ревнует? Понимаю, иногда сносить Иваю трудно, но она не такая, какой кажется, просто еще юная, потому порывистая и несдержанная. Дай ей привыкнуть.

   - Я постараюсь.

   - Будет сложно, но еще труднее Ло. Смутное время, цитадель гудит, а Бокаса сделает все, чтобы добиться своего. Ее родной брат – ученый муж, имеет большое влияние в северной цитадели.

   - И что она хочет? Власти?

   - Не только, – уклончиво ответила Пена.

   - Не можешь сказать?

   - Не могу. Пойдем, лучше расскажу, куда можно ходить, а куда даже не следует смотреть.

   - А кормить меня будут?

   - Как же вы с Долоном похожи! – Пена рассмеялась от души. – Обязательно.

   Стены из белого камня и высокие потолки отражали каждый шорох гулким эхом, от чего Тамара чувствовала себя неуютно, точно мелкая букашка в огромной светлой коробке. По сравнению с комнатами подземного города, пустынные коридоры, крутые лестницы, переходы цитадели поражали монументальностью, торжественностью, величием. Алебастровые стены без изъяна, украшенные яркими флагами, цветными гобеленами, орнаментами, знаками после поворота неожиданно переходили в бесцветные горельефы, выведенные на влажной штукатурке. Под косыми лучами солнца становились заметны тени, складывающиеся в сложные образы. За следующим поворотом цветные красочные росписи охватывали идущего водопадом, потому что даже полоток был покрыт ярким рисунком.

   Томка с восхищением озиралась по сторонам. Заметив ее восторг, Пена была польщена.

   - Каждый символ что-то означает, да?

   - Верно, позже расскажу о них подробнее. Не обижайся, но предупрежу на всякий случай: относиться ко всему, даже к простым рисункам следует осторожно, лучше с трепетом, это - святые символы. За каждым твоим шагом будут следить, поэтому думай, прежде чем сотворить что-то, – предостерегала проводница. - Твоя комната расположена в южной башне. Моя комната рядом, там, - она махнула рукой, - за поворотом комнаты Виколота и Млоаса, а во-он там – Долона.

   - А Чиа и Саха?

   - Чиа определили в дом, где живет обслуга. Не волнуйся, женщины работают у нас много лет, некоторые даже поколениями, ее никто не обидит. Ей тут нравится.

   - Так быстро освоилась? – не поверила Тома.

   - Ты спала два дня, а она с удовольствием поливала цветы и саженцы в аптечном огороде, а чудовище ходит за ней как на привязи. Стра-ашный, на него смотреть жуть как тошно, но, когда смеркается, они копаются в саду, пропалывают грядки. Чиа - хорошая девочка.

   - А ничего, что за хорошей девочкой нехороший… э-э… «мальчик» по пятам ходит?

   - Был бы он как раньше «золотым гронгом», может, и да, но пока это морковное страшилище. Она его морковкой подкармливает, таскает из кладовки, жалеет. Так трогательно, думает, что никто не знает.

   - Могу я их увидеть?

   - Завтра вечером, после работы на кухне. Представляешь, Саха пытается говорить, но лучше бы молчал. В темноте такого встретишь, и чудо-слабительное не понадобится, которым ты Иве грозила, поэтому на ночь его запирают.

   - Бедненькие.

   - Не переживай. Бедненькой Чиа считает тебя.

   Они несколько раз свернули и подошли к лестнице.

   - Если подняться, найдешь еще несколько дверей, но, живущих там лучше не тревожить. Они одинокие люди, почти отшельники. Лишних комнат в башне нет, поэтому тебе и достался такой закуток, зато рядом с Долоном!    – Пена многозначительно улыбнулась и покраснела. - Спускаться вниз можно только с разрешения и в сопровождении, но это временно. На работу будет сопровождать кто-нибудь из нас. А там, - сестра указала на двери в конце протяженного коридора, - можно умыться и не только. Пойдем, покажу, как пользоваться колесами. Важно не забывать поворачивать их в исходное положение.