Цитадель (СИ) - Ганова Алиса - Страница 1

   Все плавание Тамара раздумывала, какого человека может уважать Долон? Воображение рисовало главу Братского ордена то мудрым, убеленным сединами старцем, с умными пронзительными глазами, то жестким человеком, властным и суровым, то бородатым мужчиной, полным сил и желчи. Каким угодно, но не сидящим в изящном белом паланкине, скрытом от чужих глаз тонкой кисеей. От недоумения она переводила взгляд с носилок на Долона, а за ее растерянностью с интересом наблюдала вся семья и старший брат.

   Хоть Отец и приехал встретить своих детей, к ним так и не подошел. Единственное, что она смогла разглядеть, так это ухоженные, холеные руки, с отполированными до блеска ногтями, когда Виколот вручал ларец со святынями.

   Опустившиеся перед главой на колено Братья и Пена дождались, когда занавесы паланкина закроются, и лишь тогда поднялись, так и не дождавшись ни одного приветственного, не говоря уже о благодарственном, слова.

   Происходящее казалось странным, но поделиться сомнениями было не с кем, тем более что Долон предупредил: «Стой и молчи». И без его совета Томка хорошо знала пословицу, язык мой – враг мой, но так хотелось утолить любопытство!

   К Отцу ее даже близко не подпустили. Охрана косо смотрела и сильно нервничала.

   «Ну и не надо! - вздохнула Тома, задетая подобным отношением. - Здоровые мужики, а боятся. Я что, похожа на воительницу, которая лихо размахивает топорами и сносит по десятку голов одним махом?»

   По команде вооруженные телохранители быстро построились, окружив паланкин двойным кольцом. За ними выстроились Братья и Сестры, а замыкали шествие два фургона, в одном из которых везли Иву, в другом Чиа и Сахатеса. Их посадили в крытую повозку, полностью скрывающую ото всех взглядов, решив, таким образом, проблему со штанами.

   Оказавшись в тисках, Тома поняла, что без позволения главы она никогда не покинет цитадель. На душе стало тревожно. Долон верил главе ордена, а ей он не понравился с первого взгляда.

   Выстроившийся кортеж двинулся.

   Томка на негнущихся ногах следовала за процессией, а Бокаса шла следом и не сводила с нее глаз, чем раздражала и нервировала. А еще постоянно сновала около повозки раненой сестры. Семье не нравилось, но все молчали, позволяя Иве самой сделать выбор.

   «Ну и гадюшник. Неужели весь орден состоит из таких колючих, холодных людей, как Ивая и эта старая карга?!» - держать себя в руках с каждой минутой становилось сложнее. Едва успокоилась семья, на горизонте появилась сушеная вобла, ненавидящая ее всем нутром. Томка тяжело вздохнула, и на нее вздох обернулся Долон. Встретившись глазами, она робко улыбнулась. Он едва заметно, успокаивающе кивнул и отвернулся.

   «О, Боже, помоги выдержать испытания! Он рядом, но хватит ли нам сил, если каждый прожитый день будет борьбой за выживание и право быть вместе? - тут же вспомнились предостерегающие слова Виколота, что не все зависит от Ло. Представив, что останется совсем одна, без его поддержки, от тошнотворного страха задрожали ноги, ведь все её надежды, остатки уверенности в себе зиждились только на нем. - Выдержит ли? А вдруг сдастся, откажется от меня под влиянием… да хотя бы под влиянием этого брата?»

   Из-за долгой дороги и переживаний Долон и Виколот выглядели уставшими, так же как и мужчина, сопровождавший их. Он был уже не молод, но все еще крепок и силен, хотя прихрамывал на левую ногу. Осторожно, вскользь старший брат рассматривал Тому, но улавливать внимание к своей персоне она умела даже спиной. Что замечает чужой интерес, вида не подавала, но старалась держаться ровно, с достоинством.

   Продвигаясь по яркой, аккуратной улице, украшенной зеленью и цветами, ей совсем не хотелось подниматься в крепость, возвышающуюся на самой вершине скалы и довлеющую над городом. Орденская цитадель казалась огромной даже издалека и внушала трепет. Высокие белые стены, как у средневековых замков, должны были символизировать чистоту и незапятнанность, но вызывали смятение. Томка с радостью остановилась бы в каком-нибудь небольшом уютном домике, окруженном садиком, с цветущим палисадником и, прижавшись к Ло, сидела бы тихо, как мышка, наслаждаясь счастьем. Но, увы.

   Бокаса продолжала придираться и выплескивать желчь, и чем больше Ло парировал, не позволяя задевать себя и Тамаа, тем больше распалялась. Казалось, у нее даже слюна ядовитая. А старший брат, перед которым Долон вытягивался стрункой, с блаженной улыбкой наблюдал за словесной борьбой, больше похожей на грызню.

   Стиснув зубы, Тамара наблюдала за отношением Ло к Брату и ревновала. Возможно, почувствовав ее взгляд, или разговор зашел о ней, но мужчины обернулись. Тома тут же выпрямилась и задрала выше голову, на что седой мужчина невнятно хмыкнул и что-то прошептал Долону. Тамара скосила глаза и поймала взгляд Ло. На мгновенье он прикрыл глаза, показывая, что все хорошо, чем тронул так, что она едва не разрыдалась. Сказывалось нервное напряжение.

   - Как вам город? - заговорил с ней мужчина.

   - Красивый.

   - Цитадель?

   - Внушительная.

   - Вы всегда малословны?

   - Нет.

   - Как вам Сестры и Братья?

   - Милые люди. Особенно сестра Бокаса.

   - Да-да, она особенная, – растянул тонкие губы собеседник. Томкина ирония ему понравилась. – И Сестра Ивая усложнила вам путь.

   - Ей всего шестнадцать. Можно понять.

   Мужчина задумался и ничего не ответил.

   Тамара до сих пор не знала его имя, а спросить стеснялась, подозревая, что он - человек высокого ранга.

   - А сестра Бокаса тоже ездит по империи?

   - Нет.

   «Ну да, злобную собаку лучше со двора не выпускать» - позлорадствовала Томка.

   - Ты права, – согласился старший брат, прочитав ее мысли по выражению лица.

   Тома покраснела и спохватилась, что Ло велел молчать.

   - Как тебя лучше звать? – голос у мужчины был глубокий, спокойный, но требовательный.

   - Тамаа.

   - Долон рассказывал, что твое имя звучит как-то еще, – собеседник повернулся и посмотрел в глаза.

   - Мне больше нравится, когда называют Тамарой, но «р» кажется людям сложным и непривычным.

   - Интересное имя, и странное произношение. Где ты услышала его?

   - Не знаю. Открыла глаза и само вышло, будто всю жизнь только и делала, что так говорила.

   - Еще Долон рассказывал, что ты ощущаешь себя старше.

   - Было бы хуже, если бы ощущала себя на восемнадцать или меньше, а открыв глаза, оказалась дряхлой старухой.

   - Что еще помнишь? – Старший Брат не отводил глаз. И взгляд его был ничуть не легче, чем у Долона.

   «Один докапывался, теперь двое!» - вздохнула Томка.

   - Неужели, столь ужасное, что вызывает тяжкие вздохи? - поддел мужчина.

   - Брат Долон вам рассказывал, что…

   - Не называй Долона братом! – раздалось сзади злобное замечание. - Учитывая ваше обоюдное влечение, называть его братом неуместно и грязно.

   - Называй, как тебе привычнее, – посоветовал старший брат.

   Тамара уже хотела продолжить, но после заминки спросила:

   - Может, мне следует спросить у него самого как обращаться?

   Губы седого мужчины растянулись в странной довольной улыбке.

   - Возможно, – согласился он.

   - Взяв на себя обязанность перед братским орденом, я согласился нести братский долг, который не должен умаляться из-за симпатий и чувств. Исходя из этого, я не перестаю быть братом Долоном, – отчеканил Ло.

   - Правильно. - согласился собеседник.

   Тамара уже поняла, что он и Бокаса тоже не ладили.

   - Вы воспитаны в строгости? – неожиданно поинтересовался он.

   - Не то, чтобы… - мужчины обернулись. Догадавшись, что с моралью и нравственностью тут, возможно, строго, Тамара продолжила, – …в большой строгости, но скромно. Однако, возможно, сестра Бокаса излишне строга и целомудренна, и мой рассказ расстроит и смутит ее.