Броманс (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 32

— Да у вас тут всё как в игре «Постап»!

И первым направился внутрь. Сэмми шла следом, взбудораженная и довольная: гулять в компании ровесника куда интереснее. Уже слишком долго она бродила по безлюдным местам и горам в одиночку — с тех пор, как отвалилась от компаний. Одно время пыталась показать свои любимые места Марси, той вроде бы даже понравилось. Но когда пыльные и усталые девочки вернулись домой, и Мар честно поделилась с родителями, в каких «романтичных» развалинах они побывали, получили такой нагоняй, запрещение покидать свой район и чуть ли не запрет на встречи, что Сэмми зареклась ещё куда-нибудь подругу водить.

Они прошли по коридорам, расписанным граффити, непристойными надписями и картинками. Заглядывали в палаты, строя версии, где что находилось, где запирали буйных и где проводили незаконные эксперименты. Ведь не могло же такое удаленное зловещее здание, притулившееся к склону горы, быть обыкновенной скучной лечебницей-пансионатом? Воображение у Хиро оказалось богатым, и вскоре от избытка красочных версий хотелось оглядываться и прислушиваться.

Взобрались на плоскую крышу: здесь больные прогуливались, как заключенные во внутреннем дворике тюрьмы. Может, ещё и пытались перевалить через высокое металлическое ограждение и спрыгнуть вниз в поисках свободы или смерти.

Сэмми осторожно прошла по узкой не огражденной плите, зачем-то нависающей над подъездом к больнице и дальше над крутым обрывом, где колыхалось море деревьев. Она и называла это место капитанским мостиком. Присела, свесив ноги. Хиро остановился над ней: руки в карманах, взгляд скользит по открывающемуся виду. Сэмми высоты не боялась, но все-таки соблюдала осторожность. А этот высоту попросту не замечал. Как кошка, спокойно идущая по узкому оконному сливу на верхнем этаже небоскреба. Но ведь и кошки падают и разбиваются…

— Значит, вот таким было твое детство, — произнес Хиро задумчиво. Сэмми напряглась: что он там за вывод себе сделал? Что ее детство было слишком убогим? Что она до сих пор не повзрослела, раз продолжает шариться по подобным местам? Отозвалась с вызовом:

— Ну да. А твое каким было?

Хиро присел рядом, скрестив ноги.

— Начнем с того, что с развалинами в столице туго: их или сносят, или они становятся прибежищем бродяг и наркоманов.

— А кое-кто у нас, — подхватила Сэмми, — ни тот и ни другой, а послушный благовоспитанный мальчик из порядочной семьи.

— Ну да, — согласился ничуть не задетый «благовоспитанный». — И потому только кружки, развивающие курсы, спорт и, разумеется, — протянул перед собой руки с растопыренными длинными пальцами, словно иллюстрируя свои слова, — музыкальная школа. Мы же помним, кто у нас родители, да? Им трудно было поверить, что я никогда не стану ни выдающимся исполнителем, ни композитором. Да и пристрастия в музыке у меня немного другие.

Сэмми согласно хмыкнула, вспомнив собрание дисков в его комнате: сплошной рок.

— Хотя играю я прекрасно, да, — тут же добавил Хиро. От чего-чего, а от скромности этот парень явно не умрет! — Так что по таким местам мне гулять не довелось. Завидую!

Сэмми приглашающе повела рукой.

— Велкам!

Они посидели в мирном молчании, покачивая ногами в воздухе и наблюдая, как на город наползает тень от садящегося за гору солнца.

Тогда-то Хиро и произнес — перед этим глубоко вздохнув, точно собираясь с духом:

— Я давно тебя хотел спросить…

Так как он замолчал, Сэмми издала вопросительное:

— М-м-м?

— Как ты, — Хиро посматривал то на нее, то на расстилавшийся перед ними и под ними пейзаж, — или вернее, почему ты ушел… ну, из банды?

— Скажи еще «взялся за ум»! — проворчала Сэмми, натягивая на озябшие руки рукава худи: здесь, в тени горы становилось прохладно. Можно было и впрямь так ответить. Или что из-за неприятностей с полицией. Или из-за бесконечных скандалов с теткой. Или ещё что-нибудь в этом роде — лишь бы отвязаться. Но она сказала:

— Тогда подряд погибло несколько парней.

…Олли с Люком были настоящими придурками. Они постоянно во что-то влипали, куда-то встревали, на кого-то нарывались. Совершенно безмозглые, но в то же время такие шуты, что без них и компания была не компания.

Разбились насмерть. Поехали ночью в горы мертвецки пьяные, не вписались в поворот, и… Сэмми помотала рукой, изображая разбросанные по всему склону останки машины и парней.

— И после этого ты… как это говорится: у тебя произошла переоценка ценностей?

Сэмми помолчала.

— Был еще один.

Хиро смотрел выжидающе. Сэмми тоже вздохнула, набирая воздуха, и продолжила:

— Его звали Майкл…

…если и был парень, с которым она, как любит выражаться Марси «пошла бы до конца», то это именно Майкл. Нет, ничего такого он себе не позволял — ни прикосновений, ни даже шуточек, которые Саманта привыкла слышать с детства от парней — приятелей и не очень. Разве что были взгляды, от которых екало сердце. Разве что понимали они друг друга если не с одного взгляда, то с одного слова. Разве что иногда, забывшись, Сэмми любовалась, как он откидывает назад темные кудри или смеется. Да и вообще искренне им восхищалась. У Майкла имелись все замашки лидера: смекалка, властность, уверенность… Харизма. Но в отличие от большинства на улицу его гнали не домашние неурядицы, нищета или желание найти свою стаю — страсть к приключениям. Он даже дрался не от злобы или для самоутверждения, просто из азарта, охотно выходя на поединки со ставками от своей банды.

Он был как… Сэмми помедлила, подбирая слова. Инопланетянин, ненадолго заглянувший на Землю? Турист, изучающий туземные обычаи? Или…

— …мальчик из порядочной семьи? — подсказал Хиро. Сэмми слабо улыбнулась:

— Породистый пес, попавший в стаю дворняжек? Где-то так. Или станет таким же бродягой, или его отловят.

— Отловили?

— Убили.

Сэмми с силой потерла лицо. Она не собиралась вспоминать и тем более рассказывать об этом. Словно сейчас на приеме у психотерапевта: «Хотите поговорить об этом?» Да, хочет. Как выяснилось.

Про гибель Майкла рассказала сухо, без подробностей: как тот поехал с парнями на разборки в соседский городок, как пытался разнять драку с поножовщиной, ну и… Про то, как потом неделю не вставала с кровати, тетка даже переполошилась, врача на дом вызывала, тоже не стала рассказывать. Парни говорили: классная смерть, умер как мужик, не от старости. А она тогда просто выла от бессмысленности и невозвратности потери.

— А потом я как-то гляжу в зеркало, и вижу там копию своей матери.

Она всегда помнила слабости Тины — любовь к спиртному и к ужасным мужикам. И с детства поклялась, что никогда такой не станет.

— Говорят, все зарекаются, а потом идут прямиком по стопам предков. Ну вот, — Сэмми перевела дыхание, — смотрю: уже одной ногой на тропе матери. Морда пропитая, глаза как у зомби, ну и… — С неловким смешком развела руками. — Вот так всё закончилось. Как отрезало.

Молчавший Хиро смотрел на почти полностью накрытый тенью Рэдвуд. Кое-где загорались огни. Сэмми зябко передернула плечами, завозилась: зад и ноги уже затекли от твердости бетонной плиты.

— Пошли, что ли?

— Восхищаюсь тобой, — неожиданно сказал Хиро.

Что? Привставшая Сэмми опустилась обратно. Лоу, не сводя глаз с города, продолжил:

— Ты решил — и выбрался. Сам.

— Ну… — неуверенно произнесла девушка. — Мне все это просто перестало нравиться.

— Многим не нравится, как они живут, но все равно продолжают двигаться по накатанной. По стопам родителей, да. Или, например, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Или просто не зная, что делать со своей собственной жизнью. — Серьезно поглядел на нее. — Я правда восхищаюсь тобой, Сэм. Горжусь знакомством.

Еще никто никогда не говорил, что гордится ею. Восхищается! Странное чувство. Не знаешь, как реагировать. Саманта только и смогла выдать:

— Хм. Ну да. Хорошо.

Лоу, похоже, и сам застеснялся собственных слов. Взъерошил волосы, так что они прикрывали почти половину лица. Сказал бодро: