Большой куш нищей герцогини - Донцова Дарья - Страница 2

– Так не хочется вас грузить своими проблемами, – вела в это время свою партию соседка, – право, мне очень неудобно. Потратите на меня много времени. А оно у вас есть? А?

– Нет, – коротко ответила я, – на работу собираюсь.

– У вас нет времени? – изумилась Петрова, явно ожидавшая другого ответа.

– Нет, – повторила я, – у меня сегодня плотный график.

– Не найдете пару часов, чтобы помочь мне? – опешила Петрова.

– Смогу ответить, только если вы кратко изложите суть вопроса, – объяснила я.

– Но мы близкие подруги! – всхлипнула нахалка.

Я молча налила воды в чайник. Сейчас многие люди называют своими лучшими друзьями тех, кто пишет им в соцсетях комментарии. Но я не очень хорошо владею компьютером, у меня нет аккаунта. Я до сих пор думаю, что дружба – это яблоня, плоды которой созревают не сразу после посадки. Друг – это испытанный в разных боях человек, тот, кто тебя не предаст, не бросит ни при каких обстоятельствах, не потребует ничего взамен. Настоящий друг часто ближе сестры-брата, он член семьи. Мы с Анастасией Егоровной встречаемся порой на площадке, где гуляют наши собаки. Петрова словоохотлива, она рассказывает мне про свою дочь, сына, зятя, невестку, производит впечатление доброй женщины, которой не с кем дома поговорить. Вот ее болонка Лаура добрых чувств у меня не вызывает. Кудлатая псина вечно скалит зубы, пытается укусить наших мопсих. Вероятно, Петрова считает меня своей близкой подругой, но у меня другое мнение по этому поводу.

– Кратко изложить? – повторила гостья. – Ну… Если в двух словах… Хочу, чтобы ваш муж мне помог.

– Так вам нужен Макс, – обрадовалась я.

– Да, да, да, – закивала соседка.

– Сейчас дам вам адрес офиса, – пообещала я.

Анастасия взмолилась:

– Отвезите меня к своему супругу, пожалуйста! Мы же подруги. Очень прошу. Или мне лучше дождаться Максима здесь, в квартире?

Перспектива видеть целый день Петрову дома не пришлась мне по душе. Из двух зол: Анастасия у нас дома сидит или она рушит мозг Вульфу в агентстве – трудно выбрать то, что лучше. Но я все же решилась.

– Встретимся через полчаса на парковке.

– Спасибо, дорогая, – обрадовалась Петрова, – ты ангел.

Я отметила, что соседка перешла со мной на «ты», проводила ее до двери, вернулась в кухню и вылила так и не тронутый чай в раковину. Теперь надо избавиться от заварки. Я бросила пакетик в помойное ведро. Обычно я в него легко попадаю. Но сегодня мешочек почему-то угодил мимо контейнера прямо на макушку Фиры, лежавшей неподалеку. Мопсиха взвизгнула, шарахнулась в сторону, толкнула стул, тот задел спинкой стол. Дзинь! Моя любимая чашка с изображениями собачек в розовых платьях превратилась в осколки.

Я замерла. Будильник, загаженный коридор, жалюзи, кофемашина, появление Петровой, необходимость везти ее в офис и разбитая чашка. А ведь день только начался! Надо перестать считать неприятности и смириться с тем, что сегодня события развиваются не так, как всегда.

По дороге Анастасия рассказывала, какой прекрасный человек был ее покойный муж. За час поездки Петрова молчала минуты две, пока пила воду. На парковку я въехала в полуобморочном состоянии и почти поверила в то, что существуют энергетические вампиры.

Запарковав свою «букашку», я вышла и удивилась. Соседнее со мной место принадлежит нашему заведующему отделом компьютерного поиска Захару Рамкину. У парня старая-престарая иномарка, она хрипит, кряхтит, но едет. Захар мечтал о новой машине, несколько раз я заставала его за разглядыванием сайтов с джипами. Но денег у Рамкина нет, он выплачивает ипотеку за квартиру. Сейчас же вместо развалюхи-прабабушки немецкой автопромышленности стоит роскошный японский дорогой внедорожник. Именно о таком мечтал наш компьютерщик. Понятно, что джип не принадлежит Захару, кто-то из посетителей детективного агентства не обратил внимания на табличку «Место десять для сотрудника» и нагло припарковался на нем. Ох, наверное, Рамкин обзавидуется при виде джипа своей мечты.

– Лампа, а вы как считаете? – врезался в ухо голос Петровой.

Я вздрогнула. Боже, Анастасия все говорит и говорит, но теперь ей нужна моя реакция.

– Ваше мнение? – продолжала соседка.

– На мой взгляд, вы правы, но надо учитывать положение дел, – отделалась я общей фразой и побежала к лифту.

Когда мы наконец очутились в просторной комнате, где принимаем клиентов, и увидели Костина, я живо сказала:

– Сейчас вернусь, – и унеслась в туалет.

Через пару минут в дверь дамской комнаты постучали, раздался голос Вовки:

– Эй, ты жива?

Я перестала умываться холодной водой и взяла бумажное полотенце.

– Лампудель, ты как? – не утихал Володя.

Пришлось открыть дверь.

– Нормально.

– А почему лицо зеленого цвета? – осведомился Костин.

– Затошнило от болтовни Петровой, – честно ответила я.

– У меня есть гомеопатический спрей от проблем с желудком. Дать тебе? – предложил приятель. – Встряхнись, соберись, и пошли к Анастасии Егоровне.

– Ни за что, – отрезала я, – и вообще, ей нужен Макс!

– Он уехал, – сообщил приятель.

– Сам с ней разбирайся, – буркнула я.

– Не получится, – ухмыльнулся Костин. – Раз Вульфа нет, дама готова беседовать с его заместителем, но только в присутствии его лучшей, единственной подруги.

Я издала стон.

– О боже! Я впервые встретила человека, который своей болтовней довел меня почти до обморока.

– А вот мне доводилось иметь дело с такой особой, – серьезно ответил Вова. – Одна дама бродила несколько часов по торговому центру, выбирая себе домашний халат. Муж ее малодушно сбежал, а я из вежливости остался. Представляешь, это милое создание трясло передо мной разными тряпками и как заевшая пластинка повторяло: «Какой лучше? Розовый в цветочек или голубой в клеточку?» Я, наивный, ответил первый раз: «Бери розовый, и уходим». «Голубой элегантнее», – возразила блондинка. Спорить я не стал: «Конечно, покупай его». И у нас замечательный разговор состоялся.

– Розовый в цветочек.

– Бери его!

– А голубой в клеточку.

– Значит, голубой.

– А у розового кармашки есть!

– Покупай этот.

– А у голубого пуговички красивые.

И так два часа. С кем это я, бедный, по магазину бродил? Не припоминаешь?

– А вот и неправда, я выбрала тогда халат за десять минут, – парировала я.

– Да ну? – прищурился Вовка. – Мне минуты показались годами. Двигаем в переговорную. Кто клиента привел, тот его и танцует.

Делать было нечего, я вышла в коридор и увидела Макса, который на ходу натягивал куртку. Я спросила:

– Ты куда?

– У нас форс-мажор, – объяснил муж, – улетаю, вернусь через пару дней.

– Стеклов звонил, он решил нам премию вручить, – сообщила я.

Вульф улыбнулся.

– Знаю. В почте есть его приглашение. Простил меня, наконец.

– За что? – удивилась я. – Вроде вы в хороших отношениях.

– Дело давнее, я над ним подшутил, перегнул палку, – объяснил муж, – разыграл Гришу. Мне смешно было, а ему не очень. Пару лет Стеклов губу дул, отношения разорвал, потом стал со мной разговаривать. И вот, наконец, премия! Это конец холодной войны.

– Значит, придется идти ее получать, – приуныла я.

– Терпеть не могу тусовки, – вздохнул Вульф, – но эту пропустить не могу. Если не придем, Стеклов снова обидится насмерть, а мне не хочется окончательно с ним отношения портить. Думаю, ты будешь рада повеселиться.

– Не передать словами, как я счастлива. – Вздыхая, я вернулась в кабинет и села за стол.

– Излагаю свою проблему, – обрадовалась Анастасия, – коротенечко!

Чтобы не доводить вас до потери пульса, не стану приводить полностью историю соседки, передам только суть.

Анастасия вышла замуж, когда советская власть казалась незыблемой. Брак она заключила по большой любви, в которой не было даже капли расчета. Да и о какой корысти со стороны юной девушки могла идти речь? Настенька, дочь генерала и директора школы, выросла в полном достатке: пятикомнатная квартира в паре минут ходьбы от дома, где работал папа, дача на Николиной Горе, машина. Училась девочка в школе, где царствовала мать, на занятия Настю возил на «Волге» шофер. Отец часто летал в командировки по всему соцлагерю: ГДР, Польша, Венгрия, Чехословакия. Он привозил любимой дочке красивые вещи. А порой его забрасывало и в капиталистические страны. Вся школа изнывала от зависти, глядя на туфли, куртки, шубки Настеньки. Многие мечтали дружить с ней, одноклассники часто приходили к девочке домой, мать привечала всех, кормила, поила. В распоряжении Насти была тридцатиметровая спаленка, до отказа забитая игрушками. И какими! Никто из девочек в те годы в СССР не слышал о Барби, а у Федоровой кукла была в нескольких вариантах, да еще с домом, автомобилем, мужем и шкафами с одеждой. В недоступный для многих выпускников вуз МГИМО Настенька попала легко. Она, как золотая медалистка, сдавала один экзамен. Правда злые языки шептали, что директриса приказала учителям ставить своей дочурке одни пятерки, но на то они и злые языки, чтобы болтать гадости. Настя всегда прекрасно училась.