Меч князя Буй-тура (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 25

Вот и приходилось вертеться, как белка в колесе, особенно в первый год, чтобы ускорить процесс выслеживания похищенного аппарата. Потом, правда, Косьминин завел «нужные знакомства и связи» в фирмах сотовой связи — как в директорских кабинетах, так и в среде офисного персонала, обходясь, где обаятельной улыбкой, где букетом цветов, а где и коробкой конфет. Что поделаешь, Россия — не подмажешь, не поедешь. Зато потом никаких проблем в получении нужной информации.

Кто-то скажет: «Фи, давал взятку конфетами».

Косьминин мог бы ответить с чистой совестью, что коробка конфет не предмет дачи взятки — а катализатор, ускоряющий процессы служебной деятельности. Всего лишь. Да минус сотня рублей из его зарплаты. Но самое главное, что сам взяток не брал…

Впрочем, даже если удавалось не только отследить, но и обнаружить мобильный телефон, и изъять его у нового владельца, то не так-то просто было докопаться до похитителя. Новый владелец, если это был не сам грабитель, которого легко мог опознать «терпила», заявлял с ухмылкой, что «мобильник» он приобрел у неизвестного ему человека, не зная и не ведая, что «мобила» ворованная, а потому с него «взятки гладки».

Такому «добросовестному приобретателю» можно было верить или не верить, даже сколько угодно не верить, только поделать с ним было ничего нельзя. Не было весомых доказательств его преступной деятельности.

Поспорив для приличия с начальником розыска седьмого отдела милиции, поупражнявшись в словесной, полной острот и подначек, дуэли, вылив на него свое негативное отношение к командировке, Косьминин отправился в первый отдел. Ничего не поделаешь — служба есть служба… Хочешь, не хочешь, а надо подчиняться приказам и распоряжениям старших по должности.

В первом отделе встретили если не с распростертыми объятиями, то вполне радушно. Получив необходимые документы с официальным запросом о предоставлении таких-то и таких-то услуг, Косьминин двинулся к операторам сотовой и стационарной телефонной связи. А уже во второй половине дня он докладывал Реутову, что чаще всего телефонный контакт у потерпевшего Петрова был со Штучкиной Татьяной Юрьевной, 1988 года рождения, проживающей по адресу: город Курск, улица Парковая, дом 12, квартира…

— Кстати, — заметил Косьминин, передавая бумажные носители нужных сведений Реутову, — в ночь происшествия именно Штучкина звонила Петрову со своей «мобилы» на телефон музея. И, вообще, довольно часты ее ночные разговоры с вашим потерпевшим…

— Все?

— Нет, не все.

— Что еще?

— Сегодня, начиная с первой половины дня, наблюдается активный контакт Штучкиной с неким абонентом под номером… — Косьминин заглянул в свой блокнот — под номером…

— Кому принадлежит, выяснил?

— Обижаешь, начальник, — по киношному дурашливо пропел Косьминин. — Некой Луковицкой Александре Васильевне, — возвращаясь вновь к серьезному тону, окончил он. — Впрочем, данные о ее личности и месте работы среди бумаг, что я передал вам. Если по памяти, то, кажется, работает в редакции какой-то городской газеты… журналистом.

— Спасибо, — поблагодарил начальник КМ Косьминина, — теперь моим орлам с куриными перьями есть за что браться, есть за какую ниточку потянуть. Повезет — весь клубок размотают…

— «Спасибо» — оно, конечно, товарищ майор, слово веское и важное, а еще такое объемное, что в карман его не положишь и домой не принесешь. Мне бы, кроме «спасибо», товарищ майор, что-нибудь попроще и поскромнее, но в то же время поосязаемей… Например, премию в случае раскрытия преступления…

— Вижу, — усмехнулся Реутов, — ты из молодых да ранних! Впрочем, если помощь, оказанная тобой, окажет существенное влияние на раскрытие разбоя, и будет приказ о поощрении, то о тебе не забудем.

— Вот теперь и вам спасибо на добром слове, — лукаво улыбнулся Косьминин. — Разрешите отбыть восвояси? Дела ждут.

— Отбывай.

Первому отделу милиции Косьминин, выжатый, как лимон, по всем интересующим направлениям его деятельности, теперь был не нужен. Вполне хватало собственных сил, чтобы начать раскручивать тяжелый маховик оперативно-следственных мероприятий, получивший существенную зацепку. До сей поры этот маховик работал неравномерно, с дерганиями и остановками, с пробуксовкой и пустым, не имевшим КПД, движением.

Вам приходилось наблюдать, как в заболоченной местности буксует гусеничный трактор или бронетранспортер? Нет? Тогда постараемся объяснить как можно популярнее. Так вот, огромная машина, имеющая в своем чреве сотни лошадиных сил, предназначенная для буксировки многотонных агрегатов, придуманная сотнями умнейших инженерно-изобретательных мозгов, попав вдруг в топь или илистую грязь, забуксовав, останавливается, превращается в беспомощную груду металла. Ее гусеницы по-прежнему вращаются, скользя по жиже, разбрасывая эту жижу, но сама махина — ни туда и ни сюда.

Но стоит хотя бы одной гусенице, хотя бы одним своим траком, «нащупать» плотный грунт, какую-либо твердь, как начинается подвижка всей махины — и через минуту этому трактору или бронетранспортеру опять нет удержу. Пошел подминать под себя километры пространства, да и агрегаты, прицепленные к нему, потащил. Вот так и с милицейской машиной: буксовала-буксовала, но раз — и ухватилась за «прочный грунт», и пошло дело!

В этот же самый понедельник, после планерки у редактора, едва войдя в служебную комнатку-пенал, даже не опустив свой зад в кресло-вертушку, Санечка, поигрывая глазами-бесенятами, не спросила, а как станковый пулемет «Максим» выдала целую очередь вопросов:

— И как поездка в музей?.. Много ли чего нарыл-накопал?.. Будет ли журналистское расследование?.. Или только небольшая заметка?.. Может, совсем ничего не клеится?..

Был первый день недели. Работать Санечке, после успешно проведенных выходных, с пользой для тела и дела, явно не хотелось.

От работы, как давно на Святой Руси известно, лошади дохнут, тем паче по понедельникам. Не зря же во время плановой экономики такими продвинутыми, как Санечка, был придуман девиз: «Пусть работает Иван — он выполняет план, а Светлана проживет и без плана».

Теперь же была рыночная экономика, планы отсутствовали, но работать все так же не хотелось. Впрочем, время как-то убить было надо, вот она и выдала очередь вопросов.

— Ну, накопал, не накопал… — довольно неопределенно пожал плечами Тимур, — а кое-что все же накропал. И фотки есть. Думаю, что со временем на приличную статью вполне хватит. Пока же небольшой заметкой в ближайшем номере отметимся…

— Ага, — перебила коллега, не дослушав, — понятно: «если долго мучиться, то что-нибудь получится!»

— Возможно, что и так, — не обиделся Любимов.

— Кстати, — встрепенулась Санечка, по-видимому, вспомнив, что это именно она «навела» криминального хроникера на нужный след, — скажи, что хоть там похитили. Или на криминальном жаргоне — сперли, слямзили, сбондили, свели, стащили, сдули, свистнули, спионерили, скоммуниздили…

— …А еще экспроприировали, приватизировали, увели, утащили, приделали ноги и так далее и тому подобное, — засмеялся Любимов. — Но похитили там как раз меч князя Всеволода Святославича, с легкой руки неизвестного автора «Слова» получившего «погоняло» Буй-тура. Помнишь ли такого?

— Помню ли я Буй-тура? Помню — не дура, — срифмовала ответ Санечка, колыхнув для убедительности бюстом, почти как звезда эстрады и шоу-бизнеса красотка Семинович. Вообще, если Санечке вдруг не хватало слов или аргументов, в дело вступал ее пышный бюст, возможно, одна из главнейших частей ее сущности. — И всё что ли?

— Нет, не все. Похитили по мелочи многое, причем из экспонатов Трубчевского музея. Склярик, ведущий специалист музея и научный работник, шепнул по секрету — ущерб будет в кругленькую сумму… Бедный Склярик! Как он переживает случившееся!..

— Неужели?

— Да.

— Ну и глупо… Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются…

— Говорит, что хищение из музея — это такой позор, словно и его, и коллектив музейщиков, и весь город в дерьмо макнули, толстым слоем вонючей грязи обмазали, которую нелегко отмыть будет, — пропустил мимо ушей реплику Санечки Любимов.