Пути-дороги (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 20

Масло он залил, перемазался правда, но это и неудивительно, конструкция такова, что чистым остаться невозможно. За свою работу он с меня взял пятьдесят марок, пояснив, что материалы бесплатны, но труд необходимо оплачивать. Спорить с ним не стал, хотя и подозреваю, что империя платит за все. Накинул ему еще десять марок, в знак благодарности и поехал дальше.

Вскоре, к огромному разочарованию, асфальт закончился и скорость резко упала. Проснулся Гюнтер и долго извинялся за свое поведение. До Мюнхена в этот день так и не добрались, пришлось остановиться на ночлег, хотя и осталось порядка пятидесяти километров, но дорога резко ухудшилась, скорость редко переползала на спидометре за цифру двадцать. Да и устал я, честно говоря, целый день за рулем. Гюнтер же ночью ехать по неизвестной дороге отказался, мотивируя, что провалимся в какую-нибудь яму и точно не доберемся до места назначения. Скрипя сердцем, пришлось с ним согласиться. Перекусив, лег на задний диван и мгновенно уснул, даже толком не поговорил со своим попутчиком, хотя планировал у того многое узнать. Утором полил дождь, дорогу на глазах стало развозить, машина слушается руля плохо, того и гляди в канаву съедет, пришлось сконцентрироваться на дороге. Пару раз пришлось Гюнтеру машину из грязи выталкивать. Дорога стала напоминать российскую в глубинке.

– Иван, ты держись, скоро должен опять асфальт начаться, – сказал мне мой спутник, когда впереди возникла большая лужа.

С Гюнтером перешли на «ты», точнее, это я его попросил, чтобы он так ко мне обращался, а то от выканья как-то неудобно материться. Лужу преодолели, с пробуксовкой, но миновали, а вот взобраться по глинистой горке, Форд, на своих покрышках уже не смог. И резина-то позволяет это сделать, а вот движок начинает захлебываться, как только нос автомобиля задирается.

– Топлива не хватает, – тут задним ходом нужно пытаться заехать, сказал Гюнтер.

– С чего бы это? – удивился я.

– Так бензин же самотеком в движок льется, а когда машину пытается взобраться, то он...

– Понятно, – перебил я его, в душе кляня конструкторов. Нет, что-то такое слышал, мол первые машины не могли на горки прямым ходом заезжать, водителю приходилось задом подниматься, тогда движок не глох. – Мля, но мы тут не развернемся – застрянем! – осмотревшись вокруг, резюмировал наше не слишком завидное положение.

– На веревке затащим? – неуверенно предложил Гюнтер.

– Надорвемся, – отрицательно покачал я головой, – слишком тяжела машина.

Движок я заглушил, прикидывая как поступить. Не пойди дождь, то могли бы с разгона заехать, горка-то одно название, но из-за раскисшей земли нам может помочь только лошадь, да и то я не уверен, что справится.

– Пешком далеко, – отреагировал на мои действия Гюнтер, когда я дверь открыл.

– Пошли лошадь искать, – ответил ему, а потом криво усмехнулся и под нос буркнул: – Вместо трактора.

Самое обидное, что, забравшись на горку, мы увидели в десяти метрах начинающийся асфальт. Правда, рядом с окончанием дороги стоит пара походных палаток, грузовик и пара работяг. В итоге, нашу машину мы с помощью рабочих, грузовика и отборной ругани, сумели вытянуть, после чего путь продолжили. По отличной дороге уже через час добрались до Мюнхена, правда, выглядим ужасно, все перепачканы в глине. Одежду, к моей досаде, вряд ли отстирать, придется тратить время на гардероб, в таком виде на переговоры с ученым отправляться не следует.

Заселившись в гостиницу, первым делом принял душ, а потом и в лавку верхнего платья отправился. Продавцы меня сперва пускать не хотели, на русском у нас общение не пошло, но с помощью жестов и пачки немецких марок в моих руках, смогли понять друг друга. Подозреваю, что с меня содрали еще и за утилизацию бывшей одежды, счет за шмотки выставили суровый, но спорить с ними у меня не хватило сил. Махнул рукой и рассчитавшись, отправился на противоположную сторону, где сияет вывеской огромный ресторан. Желудок давно возмущенно о себе напоминает, а мы только позавтракали, после чего на еду времени не нашлось.

Распорядитель и официант со мной попытались пообщаться на нескольких языках, кроме русского, в дело пошел проверенный вариант – деньги и жесты. Название некоторых блюд мне приглянулось, хотя что это собственно такое – наведаю. Заказал на свой страх и риск, уверен лишь в напитках. Озадаченный официант удалился, но вскоре пришел с мужиком в поварском колпаке.

– Уважаемый господин, насколько догадался, вы из России, позвольте вместе оговорить ваш заказ, чтобы недоразумений не возникло, – чуть поклонившись, сказал мне повар.

– Что-то не то заказал? – поинтересовался я.

– Ну, – пожал тот плечами и постарался спрятать усмешку в усы, – возможно вы любите французскую пищу и маринованные лягушачьи лапки.

– Нет! На фиг! – вырвалось у меня.

– Да и рыба жареная с окорочком, отбивной с картошкой и макаронами выглядит сомнительно, – продолжил повар.

– Мля, я же из разных разделов пытался заказывать! – рассмеялся в ответ.

– Так у нас в меню расписано по названию, а не по очередности, – пояснил он мне.

Сделав нормальный заказ, дал повару и официанту по пять марок. Они меня от конфуза спасли. Хорош бы был я, когда такую разносортицу принесли. Почти насытился, а воле моего столика остановилась дама, в шикарном платье и шляпке с плотной вуалью. Фигурка отменная, но сколько ей лет сказать невозможно.

– Чем-то могу служить? – поинтересовался, так как посетительница молчит и не уходит.

— Могу присесть? – поинтересовалась незнакомка.

Голос чуть хриплый, дама или простужена, или пытается сделать так, чтобы не смог узнать кто передо мной.

– Не вижу препятствий, — пожал я плечами. – Однако, мадам, не представляю кто вы. Меня, судя по всему, знаете, сам же теряюсь в догадках, — намекнул на ее инкогнито.

Постарался незаметно осмотреться вокруг, никого из знакомых не увидел. Мелькнувшую шальную мысль, что в Германию приехала императрица – отбросил. Зная Ольгу Николаевну, она могла бы так сумасбродно поступить, под влиянием какого-то фактора. Хотя, нет, умеет императрица риски взвешивать и на такой вояж не решится, это у меня мысли дурные. Да и что ей тут делать? Меня проведать? Ха! Где я, а где она. Да и многих охранителей ее знаю, к тому же, Ларионов бы лично тут присутствовал. Это меня вуаль с толку сбила! Кстати, украшений на даме не так много, а вот платье однозначно стоит кучу денег. Журналистка, с которой в поезде мило время провел, чуть выше ростом, Элиза миниатюрнее, так что, нет, понятия не имею кто она!

– Иван Макарович, а вам ничего не говорит имя Маши Смеевой?

— Марии Александровны? – уточнил я. – Знаком с графиней, правда, виделись пару месяцев назад, если память не изменяет, она хотела куда-то к морю съездить, вроде бы что-то про Италию говорила.

— Возьмите, – вытащив конверт, протянула мне незнакомка.

— Что это? – уточнил я, не спеша открывать.

— Машино к вам письмо, — коротко объяснила дама.

Вскрыл конверт и прочитал несколько строк. Мария Александровна просила помочь подательнице сего в ее беде. Напряг память, пытаясь вспомнить почерк графини. Подпись же можно подделать, если необходимо. Вообще, странное послание, как и сама встреча в ресторане, в который и не думал заходить. А вот одна компания, облюбовавшая себе место не так далеко от моего места и пришедшая совсем недавно, не нравится. Пьют кофе, а сами напряжены и не разговаривают, но сидят наискосок от зеркала, где мой столик отражается. Охрана влиятельной особы, которая хочет остаться неузнанной?

-- Из данного послания следует, что у вас какая-то беда. Правильно? – отложил я письмо на край стола. – Кстати, почерк Марии Александровны мне неизвестен, это к слову.

– Соты, пчелы и портсигар, – ответила та.

Хм, мне таким образом передают условные слова, которые знали я и графиня? Н-да, воображение у Марии Александровны не фонтан. По отдельности многим известно про ее мне подарок, а уж то как и чем пытался лечить и подавно.