Записки злой ведьмы. Последняя из Алых Маков (СИ) - Вострова Екатерина - Страница 5

Князь лишь устало махнул рукой.

– Повторю ещё раз. Ты действительно считаешь, что я не знаю, почему ты на самом деле не участвовал в штурме замка?

Благородный Дор выглядел растерянно. Зоркий позволил себе капельку злорадства, и уголки его губ непроизвольно дернулись вверх.

– Незаменимых людей нет, Василь, – продолжил Князь тем временем. – Тем не менее, ты самый достойный из Лучших Людей. Самый преданный. Я тобой искренне восхищаюсь. Жаль только, – тон князя неуловимо изменился, – что твоя преданность направлена не на меня.

В комнате стало тихо. Зоркий ожидал, что Дор будет оправдываться, но тот лишь опустил взгляд и стоял с непроницаемым выражением лица.

– Моя жизнь в ваших руках, – наконец, проговорил Василь, поднимая голову, словно решаясь встретить свою судьбу лицом к лицу.

– Теперь не только твоя, не так ли? – В голосе Князя больше не было дружелюбия и насмешки, и от этого твёрдого тона по коже начинал струиться холодок. Зоркий нервно сглотнул, начиная жалеть, что оказался свидетелем этой сцены. – Но я должен быть уверен в тебе. Я могу быть уверен?

– Да, Господин, – глухо проговорил Василь, облизав пересохшие губы.

На этот раз молчание было ещё более напряжённым. Князь и его вассал неотрывно смотрели друг другу в глаза, и Зоркий не мог поручиться за то, что они не читали мысли друг друга.

– Также я должен быть уверен в том, что мальчик, когда вырастет, будет воспитан в нужном ключе. Мне нужен преданный подданный, а не отважный мститель.

– Я сделаю всё, что вы прикажете, – весь вид Дора излучал какую-то обречённость, и Зоркий, смотря на него, понял, что тот действительно сделает всё. Даже если Господин прикажет ему сейчас выпрыгнуть из окна.

– Ну, конечно, – кивнул князь и снова непринуждённо улыбнулся. – И кстати. Ты уже слышал о том, что случилось с нашей маленькой принцессой?

Дор кивнул, и господин в ответ досадливо поморщился.

– Информация так быстро просачивается. То, что я скажу сейчас, не должно выйти за пределы этой комнаты. Василь, ты должен найти замену Анастасии. Люди должны считать, что беглянку схватили. Кроме присутствующих здесь никто не должен знать о подмене, – Князь в первый раз с начала разговора перевёл взгляд на Зоркого, и тот поспешно кивнул.

– Мой Господин, – неуверенно заговорил Дор, – а что, если мы найдем саму принцессу?

– Если мои предположения верны, то вы её не найдете. – Князь бросил мимолётный взгляд на принесённое зеркало. – Но если объявить её беглой преступницей, то неизбежна охота на ведьм. Крестьяне в надежде на вознаграждение будут доносить на любую незнакомую им девушку. Кроме того, неотвратимы появление сочувствующих и угроза гражданской войны. Нужно пробудить в населении ненависть. Возможно, стоит распустить слух, что вы поймали её в самый разгар поедания невинных младенцев? Дайте волю фантазии, мой друг, – господин подмигнул Дору, и тот, мрачно скривив губы, кивнул, признавая изящество рассуждений Князя.

– Я все устрою, мой Господин. Обещаю, вы не будете разочарованы.

Василь учтиво поклонился, дождался жеста Князя, указывающего, что он может быть свободен, и, засвидетельствовав своё почтение парой ритуальных фраз, наконец-то покинул комнату.

Князь проводил его задумчивым взглядом и заговорил только тогда, когда за Дором захлопнулась дверь.

– Наши планы в отношении Дома Сокола изменились. Дор Василь взял личную ответственность за их судьбу. Позаботься о том, чтобы отданные ранее распоряжения не были выполнены.

Зоркий поспешно кивнул, чувствуя мимолетное облегчение и тут же намечая в голове план нужных действий.

Князь улыбнулся своему слуге и отвернулся к окну, наблюдая, как восходит солнце.

– У человека должно быть, что терять. Ведь так он сразу становится покладистым.

Глава 4. Четверо

Роза сидела перед зеркалом, расчесывала свои длинные светлые волосы и силилась вспомнить – поцеловала ли она мужа пред тем, как его тело поместили в семейный склеп? Невозможность вспомнить мучительной болью отзывалась где-то в районе груди, поднималась по шее и отзывалась горечью во рту.

Сын тихо сопел в своей кроватке, но вот-вот должен был проснуться. Пока малыш спал, можно было рассчитывать, что никто из слуг не зайдёт в комнату. Можно было не думать, что одевать и украшать её после этого будут не просто так. Можно было не думать о сегодняшней свадьбе.

Роза всё силилась вспомнить подробности погребальной церемонии, чтобы найти волнующий ответ – поцеловала ли она сегодня Михаила в последний раз?

Маленький Мико заворочался, и она, резко подскочив, бросилась к кроватке. Светлое личико скуксилось, готовое закричать в любой момент, и Роза подхватила ребёнка на руки, стараясь успокоить. Малышу был уже год, но он всё ещё просыпался с криком, способным переполошить весь дом.

На плач ребёнка пришла служанка, приставленная Василем.

– Да будет светлым ваш день, Дора Роза, – чопорная седая женщина почтенно поклонилась и взяла Мико на руки. – Я посмотрю за ним. Дор Василь просил вас зайти к нему.

– Разве нам сегодня положено видеться до церемонии? – Рассеянно отозвалась Роза, неотрывно следя за сыном на чужих руках. Ей было бы спокойнее, если бы с ребёнком оставалась его прежняя няня.

Служанка нахмурилась, но повторила:

– Дор Василь просил вас зайти к нему.

Розе ничего не оставалось, кроме как исполнить волю Хозяина дома. Сын возмущённо кричал, не желая оставаться наедине с малознакомым для него человеком. Впрочем, стоило закрыть за собой дверь и отойти, чтобы звуки проснувшегося дома заглушили собой всё остальное. Сердце болезненно сжалось от расставания с сыном.

Дор, как и предполагалось, ждал в своём кабинете, в том самом, где она разделась перед ним, умоляя о помощи. Воспоминание об этом как ни странно не вызвало почти никаких эмоций. Зудящий с утра вопрос о последнем поцелуе милосердно вытеснял всё остальное.

– Вы меня звали, Василь? – Роза постаралась быть предельно вежливой и покорной. По крайней мере, до тех пор, пока она не поймёт границы допустимого в общении с будущим мужем.

– Доброе утро, Роза. Проходи, – Дор элегантным жестом указал на кресло. – Надеюсь, тебе хорошо спалось?

Она улыбнулась, перед глазами мелькнули образы ночных кошмаров – мужа, одетого в серую похоронную робу, его холодную твёрдую руку. Обтянутые кожей камни – вот что такое мёртвые тела.

– Конечно. Я замечательно выспалась. Благодарю вас.

Василь скептически оглядел её, словно сомневался в истинности слов, но замечания не сделал. Вместо этого перешёл сразу к делу:

– Сегодняшнюю церемонию будет проводить сам Князь.

– Он всё ещё Князь? – Вопрос вырвался быстрее, чем Роза успела осознать, что, а главное – о ком, она спрашивает.

– Вы в своём уме? – Василь спросил спокойно и предельно вежливым тоном, но от гнева в его глазах стало не по себе.

– Ну, я подумала, что раз он захватил Королевство, то он должен вроде как стать… – Роза попыталась оправдаться, но, видя какую реакцию вызывают её слова, умолкла на полуслове.

– Больше не думайте. Вам ясно? Особенно на эту тему.

– Простите, – она опустила глаза на свои туфли, но почему-то проклятый Князь никак не шёл из головы. Как вообще можно запретить себе думать о чём-то?

– Так вот. Относительно церемонии. Я рассчитываю на ваше благоразумие. Возможно, вас будут провоцировать. Особенно это касается Дома Алых Маков. Насколько я знаю, вы довольно близко знали Принцессу.

– Она жива? – Ещё один не пойманный вовремя вопрос. Кажется, думая о вежливости и покорности, Роза сильно переоценила свою выдержку.

– Жива, – медленно ответил Василь, внимательно следя за реакцией.

Дор рассказал о том, что Анастасия заперта в своих комнатах и, как и свергнутый король, ожидает решения своей судьбы.

Дорога до замка не заняла много времени. Василь уехал первым, а Роза провела несколько часов с наряжавшими её слугами. Времени, чтобы пошить новое платье, не было, а надеть то, что было на ней на церемонии сочетания с Михаилом, она не посмела. В итоге выбор пал на скромное красное платье, которое ещё никуда не надевалось. Волосы убрали в сложную, но не пышную, причёску, добавили на лицо немного краски.