Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 9

Тот с энтузиазмом поклонился нам и кинулся выполнять порученное. Ловко он это — раз, раз — и готово. Вот вам разрешение на сейф, вот на посещение узника. И всё, главное, герцогу отдаёт! Надеюсь, мне не придётся потом выдирать эти бумаги у дедушки силой.

— А вещи? — спросила я строго.

— Да, конечно. Идёмте, — знакомо порозовел щеками мой бывший помощник.

Надо было видеть выражение лица Петрика, когда он обнаружил то, что именно ему требуется переправить в нашу коляску. Ларец-то этот тяжеленный ему хорошо знаком. Он уже грузил его дважды — от дома Жаргала ко мне в апартаменты, потом отсюда в мою коляску, когда я уезжала из дворца. Такова уж, видно, его доля — таскать мой ларец по жизни.

— Вон тот тючок ещё не забудьте, он тоже сюда относится, — радостно указала я на свёрнутую в рулон медвежью шкуру.

Мой мишка снова будет со мной, ура!

— Да, действительно, — удивился Петрик, проверив список по складу.

Герцог, по-моему, уже устал удивляться. Есть же какой-то предел удивлению для старого человека.

Нет такого предела. Когда слуги занесли ларец к нам в дом и дедуля увидел его содержимое, брови его полезли на лоб и застряли где-то возле самых корней причёсанных волос.

— Тут же… на стоимость доброго баронства ценностей будет, — пролепетал он, — За что ж такая щедрость?

— Король умеет быть благодарным, — задумчиво сказала я, деловито открывая коробочку с подаренным когда-то его величеством кулоном, который тут же надела себе на шею.

— Благодарность за что? — хрипло спросил дед.

— А, — отмахнулась я, — подала его величеству несколько ценных советов. Эти вещи всё равно в казну ещё не поступили, остались после недавней смерти одной хорошей девушки. Вот король мне их и отдал, ему ведь для другой хорошей девушки не жалко.

— Так он наверное и не смотрел, что в этом ларце, — с облегчением высказал догадку герцог, прочитав квитанцию на выданный "ларец со всем его содержимым", — Он думал, тут игрушки какие-нибудь.

— Наверное, — решила я быть милосердной, а то ещё с одним старым человеком прямо тут удар приключится, — Дедушка, я всё равно буду продавать почти все фиолетовые камни и украшения с ними. Мне красненькое к лицу. Тёмно такое красненькое. Если герцогиня или ваша дочь желают — пусть приходят, выберут что-то себе отсюда. Купить или на обмен. Так и вам дешевле будет, чем у ювелиров покупать, и мне выгоднее.

У герцога на лице словно бы крупными буквами загорелась надпись "я дед самой странной внучки на свете". С ней он и ушёл. На обед я его не стала приглашать, мне хотелось спокойно переварить в высшей степени важную беседу с его величеством. Надеюсь, герцог не обиделся.

После тихого часа, шагая в свой кабинет, увидела терпеливо ожидающую меня какую-то незнакомую бедно одетую женщину.

— Кто это? — спросила я у секретаря, когда он вошёл для доклада.

— Кандидатура на должность компаньонки для герцогини, как вы приказывали, — радостно отрапортовал он.

— Господин Уррий, — прищурилась я, — а я, по-вашему, кто?

— Как кто? — растерялся он, — Маркиза.

— Правильно, — кивнула я, — Так какого шайтана вы показываете компаньонку самой герцогини её шестилетней внучке?

— Его светлость обычно… — вжал лысеющую голову в сутулые плечи Уррий.

— Я что, похожа на его светлость?

— Нет, ваша милость, вы больше на свою покойную матушку…

— Да что вы сегодня тормозите-то так? Кофию не попили? К герцогине проводите кандидатку, а не ко мне! Дворецкого ко мне пришлите лучше.

Помахала перед носом у дворецкого выправленной бумагой и велела привести к нам мага-артефактора для вскрытия сейфа. Ну ничего без меня сделать не могут! Всё сама, всё сама…

К ужину в столовую спустилась бабуля. Поблагодарила меня за чтицу и спросила, как прошёл визит к королю. Понятно дело, её интересовала судьба сына, а не мои успехи при дворе.

— Король был милостив к нам и обещал, если суд постановит папеньку казнить, так выбрать мягкий способ умерщвления, — испортила я аппетит старушке, — а ещё нам с тобой выдано разрешение на одно его посещение, после суда. И наш род не будут наказывать за деяние папеньки, а пришлют доброго опекуна.

Бабушка немного поплакала, шумно высморкалась, да и принялась за еду. Ну а что делать, кушать-то хочется.

Вот чем мне ещё нравится наш монарх, так это своей оперативностью. Уже на следующий день к нам пожаловали герцогиня и маркиза Вугтокк в сопровождении человека-горы виконта Седжиуса Милдокка. Если первые две припёрлись цацки выменивать, то второй уже прислан поговорить и осмотреться, прежде чем решить, принять ли ему опекунство над нами с бабулей. Я так поняла, Вугтокки видят его мужем для маркизы Линны, и горячо поддерживают инициативу короля о его назначении нашим опекуном. Не мытьём, так катаньем своё влияние на герцогство Тонлей и на меня распространить хотят.

Драгоценности я разрешила брать любые фиолетовые, кроме памятного для меня граната и перстенька, подаренного мне Жаргалом. Так вот и начинают собираться фамильные коллекции. Герцогиня Вугтокк всё прикладывала к глазам платочек, дескать ни одного украшения её покойной дочери мне не осталось, всё продал этот ужасный человек, хотя в том не было никакой необходимости.

В какой-то момент мы с маркизой остались в комнате вдвоём — герцогиня удалилась в уборную, а Седжиус где-то бродил по дому, с экономкой и секретарём разговаривал.

— А хотите, маркиза, я это колье, что вы рассматриваете, на ваш браслет поменяю? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Но колье стоит гораздо дороже, — честно заметила Линна, — А этот браслет мне дорог как подарок от нашего принца.

— Зачем вам хранить его подарок? — наивно хлопнула я глазками.

— Это символ нашей любви, — ответила маркиза, хвастливо тряхнув завитыми локонами.

— С принцем Винсентом? Который только что помолвился с чужеземной принцессой и потом женится на ней?

— Ни помолвка, ни свадьба не помешают нам встречаться. Хоть вы ещё и не понимаете, что это такое. Та девица, которая мешала, сейчас… уже не мешает.

— А когда вы выйдете замуж, это тоже вам не помешает?

— Тоже, — согласно рассмеялась маркиза, — Муж — это одно, а любовь — совсем другое.

Пока я готовила новый провокационный вопрос, за приоткрытой дверью раздалось короткое басовитое покашливание и в комнату вошёл виконт Милдокк. Лицо его было непроницаемо. Практически не было сомнений в том, что он услышал наш разговор — если не весь, то его финальную часть, самую ударную. Маркиза тоже поняла это, поэтому тут же сняла браслетик и изобразила радость при его обмене на колье.

А я — что? Я — ничего. Ничего такого не хотела, правда.

— Я решил принять предложение его величества, — сказал Седжиус, — Надеюсь, мне как-нибудь удастся с вами сладить, маленькая маркиза.

— Если вы умеете слушать собеседника и уступать ему в случае необходимости, тогда сладите, — кивнула я.

— Вот как? А вы умеете делать то же самое?

— Не уверена, — честно призналась я, — Нет, то есть слушать я точно умею, и думать как следует, но иногда если что-то точно решу, то переубедить меня бывает сложно. Но в крайнем случае, если я слишком буду вас подавлять, вы можете нажаловаться на меня его величеству. Короля я пока что всегда слушалась.

И маркиза, и Седжиус, и вернувшаяся к этому времени герцогиня весело рассмеялись моим словам. Смейтесь, смейтесь… Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

— Виконт, так если вы принимаете эту опеку, — осенило вдруг герцогиню, — значит от герцогства Тонлей будете присутствовать в королевском суде над герцогом тоже вы?

— Да, наверное, — несколько растерялся Милдокк.

— Прошу вас, сделайте всё, чтобы этому ужасному человеку назначили самый мучительный вид казни! — воскликнула старуха.

— Простите, герцогиня, вы просите об этом в присутствии его малолетней дочери, — попенял ей виконт, — Я буду действовать лишь в её интересах и интересах вдовствующей герцогини Тонлей.