Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 25

На телеге, которая меня везёт, лежат какие-то плотно свёрнутые тючки сухой травы, корм для домашней скотины. Весна уже полностью властвует, но новая травка только-только показалась на освещённых солнцем пригорках, выпасы делать ещё рано. Это уже вторая телега, которая меня "подобрала"; с первой, ведомой дружелюбной семейной парой, я распрощалась, потому что она заворачивала к своей деревне. Кстати, хлебом с колбасой это они меня угостили, не этот мужик, который сейчас сидит на козлах. Или на облучке? В общем, сидит на чём-то своём и правит лошадью.

Когда я пересекла границу Хидейры, то повторила опыт обмена своих денег на местные тугрики в ближайшей гостинице. Опыт и тут получился удачным, и денег я наменяла немного побольше. А и правильно — где людям ещё менять валюту, если банки далеко? Хотя, может быть есть ещё обменники на таможнях — не знаю, не проверяла.

Сытно пообедав, я облокотилась на тюк травы, надвинула на глаза и на нос козырёк кепки и задремала, согреваемая солнышком. Поэтому даже не сразу поняла, что в какой-то момент телега остановилась. Оказалось, "водитель кобылы" собирается свернуть с широкой дороги на узкую и справедливо предположил, что мне с ним будет не по пути. Он спрыгнул со своего места и подошёл ко мне поправить тюки. Я завозилась, поднимаясь и потянула руку за своим мешком. А тот почему-то от меня отодвинулся. Оказалось, мужик ненароком уцепился за его лямку. Я ухватила мешок за основание и дёрнула на себя, показывая этим мужику — моё, отцепись. Но он не внял и насмешливо дёрнул обратно к себе. Так это он что задумал, гад, — моё богатство себе присвоить?! Правильно, ещё бы ему не усмехаться — слабосильный пацанёнок и сильный мужик, — у кого больше шансов выиграть в перетягивании?

У меня, конечно. Создала портал прямо за спиной у мужика и пнула его в живот обеими ногами, сидя на телеге. Мужик и шагнул назад, а пока рот открывал да оглядывался кругом, портал и закрылся, оставив у меня в руках мешок и разрезанную лямку от него. Пусть теперь этот возница пешком сюда чухает, держа в руках кусок лямки. От границы путь не близкий, будет время подумать и решить — хорошо ли это, на чужое добро зариться?

И у меня, пока я связываю лямки и отправляюсь дальше, есть время подумать — а почему это я даже не проголодалась нисколько? Создание портала отняло у меня совсем немного сил. Получается, силы отнимает не столько создание, сколько пересечение портала? Будем знать, спасибо, мужик — когда б я ещё такой бесценный опыт получила? Заодно могу спокойно проделать пару-тройку новых прыжков.

Ой, а тут колясок-то как много ездит, по этой трассе! Сразу видно — я приближаюсь к столице Хидейры. И форма у колясок немного другая, не как в Плиссандрии. А ещё частенько попадаются большие коляски, явно для перевозки большого количества пассажиров. Наверное, им требуются более мощные двигательные амулеты, чем для привычных мне "кабриолетов". Кто же их заряжает? Хотя понятно, кто. Студенты и заряжают. Может, учёбу отрабатывают, может, в качестве заработка. Голосую рукой, и один такой "микроавтобус" останавливается и подбирает меня. Хорошо, удобно — сразу дал денег, и едешь дальше по маршруту коляски.

Столица тут тоже выглядит более современной, чем наша Плиссанда. Может, только моему глазу так кажется — дома напоминают некоторые старинные особняки в крупных городах Земли, а может это просто весеннее солнышко и проклюнувшаяся листва на деревьях так славно украшают город.

Король здешний сравнительно молод, всего тридцать пять лет. Принцесса Асель, просватанная за Винсента, долго была единственным ребёнком в монаршей семье, и только недавно Хидейра отпраздновала рождение долгожданного наследника престола. Поскольку портретов младенца делать было не принято, а на красивое людям полюбоваться хочется, многие заведения украшали одинаковые копии портрета их юной принцессы и принца Плиссандрии. У меня портреты не вызывали никаких волнений — я это знала и даже видела в своём последнем видении вероятностей. Ну так, когда первый раз портрет увидела, споткнулась немножко, конечно. А потом привыкла.

Я гуляла по городу целый день, постепенно продвигаясь к нужной мне цели, специально, чтобы прибыть туда вечером. Не в разгар хлопотного рабочего дня. Никто на меня внимания не обращал — идёт себе куда-то пацан лет семи по центральным улицам, и идёт, потерянно головой не вертит. Это, впрочем, у нас было взаимно — я тоже на здешних жителей внимания не обращала. Идут себе люди и идут, по-хидейрски разговаривают. И дети — мои ровесники, бывает, по одиночке пробегают — очевидно, помогают родителям в лавках и тому подобном мелком бизнесе.

Академия магии здесь была встроена в город — во всяком случае, её центральный вход располагался на одной из площадей столицы. А вход этот был воротами в каменном заборе. Непонятно, кто от кого отгорожен — студенты от городских соблазнов или жители столицы от нахальных студентов, но вход был, и был он закрыт. Помимо ворот, наличествовали калитка рядом с воротами и будка бдительного привратника, который "поставлен тут не для того, чтобы впускать, а чтобы не впускать". Меня и не впустили.

Говорю им ясно и понятно, по-плиссандрийски — мол, мне позарез нужен ваш господин ректор, и, главное, слово волшебное добавляю. Не "пожалуйста", конечно, а "Цертт". Но на вахтёра это слово почему-то не производит должного впечатления. Я уже и денежку предложила, а он вообще разозлился и от ворот меня отогнал. Вот как жить, а?

Я имею в виду — как жить человеку, у которого нет моего дара? Я-то, когда сторож в своей бендежке укрылся, порталом перепрыгнула в место, которое заприметила, пока рядилась с этим служителем. Внутри местная академия на наш академгородок походила мало — прежде всего, тут было гораздо меньше пространства между корпусами, и этажность у зданий была повышенная. Городская застройка, в общем. Однако мой намётанный глаз всё же отличал назначение корпусов, где — учебные, где — общежития. Вдобавок, возле последних студенты тусовались. В одинаковой форме.

Мне надо было найти жилые дома преподавателей, поэтому я начала углубляться мимо этих корпусов дальше по территории. Тут-то меня за плечо и схватили. Дамочка какая-то со строгим взглядом. Чем-то интересуется. Хотя, и так понятно чем — кто я и что тут делаю.

— Мне нужен ректор академии, — со вздохом повторяю свою мантру, — господин Цертт.

— Господин Молинн? — удивилась дама, а потом удивилась ещё раз, — Ты плиссандриец?

О ужас. У них тут что, ректор сменился за это время?

— А господин Цертт теперь где? — спрашиваю неподдельно несчастным тоном.

— Если тебе нужен господин Цертт Молинн, то его дом — там, — показала женщина, — но он никогда не принимает гостей, особенно по вечерам.

— А, так Молинн — это фамилия! — обрадовалась я, — А я-то всё к нему по имени, да по имени…

— Ты очень странный мальчик, — покачала головой дама, — Идём, я тебя провожу к дому господина Молинна. Но если он тебя не примет, то ты должен будешь покинуть территорию академии. У нас тут строгие порядки. Не знаю, как только тебя пропустили…

Пока мы шли к дому ректора, я выяснила, что тут почти все преподаватели говорят на нескольких языках — пытаются хоть немного соответствовать господину ректору, поэтому плиссандрийский знает большинство из них.

— Наверное, вы очень хороший преподаватель, — посмеялась я, — господин Цертт не терпит глупых женщин.

Дама искоса посмотрела на меня и сдержала свою улыбку.

Дом у Цертта был довольно внушительный. Трёхэтажный такой крупный особняк. Нечего было и надеяться, что дверь нам откроет лично ректор. Он и не открыл. Важный слуга что-то произнёс — поинтересовался, по идее, кого принесло на ночь глядя. Дама вопросительно обернулась ко мне.

— Эээ… Филис Кадней.

Пока слуга ходил докладывать, дама возмущённо сказала:

— Филис — это же женское имя!

— Простите, госпожа, долго объяснять, — вздохнула я.