Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 17

А хорошо-то как! Весна в городе, дороги буквально блестят на солнце после зимы. Остаётся надеяться, что магические коляски не забуксуют за городом, а то будет мне весна красна. И всё равно — хорошо. Весной всегда хочется перемен, вон, довольные лица Седжиуса и леди Бенней это подтверждают. А нет, это они просто за руки на заднем сиденье держатся, прислонившись к сундуку с деньгами. Первый раз, поди. Лямур тужур!

Дороги были хорошие. Казённые трассы, да и после въезда в герцогство с транспортной развязкой тоже всё в порядке. На карте герцогства, которую я в своё время изучала, ну, где ещё сердечко потом рисовала по границе, были обозначены гористые местности. Теперь я видела их воочию. Сейчас местность выглядела буроватой, но с наступлением тепла всё наверняка позеленеет.

Ого, вот это домина тут у меня, оказывается. Целый готический замок, почти в половину королевского дворца будет. Кто ж столько площади убирает-то? И сколько ж мы им за это платим? Целое состояние!

Стоим у запертых на висячий замок кованых ворот, сигналим. Смеркается, холодает. Окна не светятся. Никто не выходит. Ещё сигналим. Колыхнулась одна занавеска на третьем этаже. Прямо "Особняк красной розы" Стивена нашего Кинга. Наконец, из дома, откуда-то сбоку, вышел мужчина средних лет в рабочей одежде и не спеша подошёл к воротам.

— В этом доме гостей не принимают, господа. Хозяева живут в столице.

— А мы не гости, — говорю я. — Открывайте ворота, любезный, несите хлеб-соль, встречайте хозяев.

— Простите, но я не вижу здесь никаких хозяев, — вежливо, но твёрдо ответил рабочий, — Насколько всем известно, нашего герцога казнили не так давно, и осталась только его мать, вдовствующая герцогиня Тонлей. Никого похожего среди вас нет.

— А про дочку герцога вы забыли? Я — она и есть, маркиза Эвелис Тонлей, в прошлом именуемая "отродье".

— Простите, госпожа, но на леди Эвелис вы не похожи, она безумна с рождения.

— Да что ж такое-то, а? — начинаю я злиться не на шутку, — Седжиус, скажи ему! Или я сейчас предстану во всём своём безумии!

— Открывайте ворота немедленно! — потребовал тот, — Я — виконт Милдокк, назначенный короной опекун герцогини и маркизы Тонлей.

— Простите, но с его милостью Милдокком мы ведём ежедневную переписку, и он нас о своём визите не предупреждал.

— Так, — разозлился Седжиус, — ну-ка, любезный, отойди от ворот. Мы их сейчас коляской выбьем. А ты уволен.

— Пожалуйста, не стоит портить эти красивые ворота, им уже несколько столетий. Я сейчас доложу хозяйке.

И мужчина ушёл в дом. Всё такой же ровной и неторопливой походкой.

— Седжиус, ты что-нибудь понимаешь? — в обалдении спросила я, — Какой хозяйке он отправился докладывать, а? У нас тут что, кто-то живёт помимо работников?

— Впервые слышу, — нахмурился опекун, — я переписывался только с управляющим, Флоссом Грезднеем.

— Может, "хозяйка" — его жена? — предположила молчавшая до сих пор леди Рамика, зябко поводя плечами.

— Сейчас узнаем, вон, идёт наш уволенный, — ответила я, — за расчётом с компенсацией отпускных, наверное.

— Добро пожаловать в замок Тонлей! — провозгласил рабочий и загремел ключом, замком и цепью, — Леди Хенна вас ждёт.

Какая-то шайтанова Хенна промурыжила нас у ворот, мы уже все замёрзли как цуцики. Идём к осветившемуся центральному входу. Наконец-то признали.

Очень просторный холл с тремя закруглёнными лестницами, уводящими прямо и в стороны. Огромная люстра под высоким потолком, плюс канделябры с магическими огоньками, обшитые золотистым шёлком стены… Красиво.

— Виконт, леди, прошу извинить, ваш визит просто оказался неожиданным для нас.

Я её даже не сразу заметила. Просто как бы отделилась от одного из портретов, висящих над лестницей слева. Статная седовласая дама лет пятидесяти, с внимательными глазами и любезной улыбкой.

— Неужели это маркиза Эвелис? Как вы выросли, похорошели…

— Я-то Эвелис, это моя гувернантка, леди Бенней, а вы кто, леди? — не очень любезно спросила я.

— О, простите, конечно же, вы меня не помните, ведь вы уезжали отсюда, будучи совсем ещё маленькой и, как бы это сказать, не в полном душевном здравии…

— Вы всё-таки представитесь? — даже не могу сказать, почему она меня так бесит, буквально с первого взгляда. Хотя нет, ещё раньше.

— Конечно, — ещё шире улыбнулась дама, — я — леди Хенна Богрейт, ваша дальняя родственница. Вдовствующая герцогиня и герцог Тонлей любезно пригласили меня пожить в этом замке, присмотреть за ним в их отсутствие. Кстати, как здоровье герцогини? Наверное, она плохо перенесла этот ужасный случай с вашим отцом, маркиза?

— Бабушка скоро приедет. Как и большинство наших служащих и прислуги. Мы намереваемся остаться здесь жить на неопределённое время.

— О, прекрасно! Наконец-то этот большой замок снова наполнится жизнью! Сейчас вас проводят в гостевые комнаты, а уже завтра приготовят ваши постоянные апартаменты. Там надо расчехлить мебель, проветрить и всё такое.

Леди Хенна хлопнула в ладоши и к нам подошла служанка, которая сделала книксен и развернулась в сторону лестницы, предложив нам следовать за ней.

— Через полчаса добро пожаловать на ужин, — сказала Хенна нам в спины, — Вам приготовят горячий грог, чтобы согреться.

Ладно, может, я к ней и несправедлива. Нормальная вроде тётка, это мы, действительно, нагрянули, как снег на голову.

На ужин нам подали тушёную утку и обещанный грог, всё очень сытно, так, что тёплая волна затопила меня и захотелось спать. Леди Хенна сидела во главе стола — правда, она сначала предложила пересесть туда виконту, но он отказался сгонять почтенную леди с места, на котором она уже восседала, когда мы вошли в столовую.

— А где управляющий, господин Грездней? — спросил Седжиус, который, как и мы с леди Бенней, сидел, расслабившись и отдыхая с дороги.

— Он бывает тут днём, — ответила Хенна, — а вечером у себя дома. Он живёт не в этом замке, а в городе со своей семьёй. Должна сказать, господин Флосс Грездней — прекрасный управляющий. Ну да вы и сами завтра это увидите. Как вам грог, кстати? Вкусный, не правда ли? Мы добавляем для вкуса и аромата крохотную долю перца и толчёного розмарина. Для более насыщенного вкуса желательно размешать прямо в бокале.

И Хенна Богрейт показала, как она размешивает грог. Её рука крутила в бокале маленькую ложечку с длинным черенком, а на пальце леди в отблесках люстры и канделябров переливался редкий фиолетовый сапфир.

Перед сном я немного прошлась по дому, по выработавшейся привычке машинально отмечая для себя укромные уголки, в которые удобно перемещаться, с минимальным риском быть замеченной. Ибо бросать магическую практику я не собиралась — силы много не бывает, особенно для такого Маленького Существа, как говорил о себе Пятачок.

Горничная, которая помогала мне собраться для сна, была неулыбчива и неразговорчива. На обращённые к ней вопросы она отвечала вежливо, но односложно. Единственная эмоция промелькнула в её глазах тогда, когда я спросила её о леди Хенне. И эта эмоция была — обожание. Что ж, может и правда такая замечательная леди эта Хенна Богрейт, поживём-увидим, как говорится. И ещё спросим о ней у бабули.

В начале ночи я немного попрыгала по порталам внутри дома. Один раз чуть не попалась на глаза леди Хенне, которая выходила из комнаты Седжиуса. Что она, интересно, у него забыла так поздно?

Герцогиня приехала на следующее утро в сопровождении своих обеих горничных. Бабуля аж прослезилась, когда её подводили к крыльцу — так она была рада увидеть дом, в котором прожила много времени, начиная со своего замужества в молодости. К присутствию в доме Хенны Богрейт она отнеслась как к чему-то само собой разумеющемуся:

— Это дальняя родственница моего покойного мужа, она всегда живёт тут. Очень приятная леди, поддерживала всех членов семьи в их невзгодах.