Пусть простить меня невозможно (Пусть меня осудят 3) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 7

– Я тоже зэк, Оксана, никогда не забывай об этом!

– Прости, я не то хотела сказать… мне страшно. Я боюсь, что все повторится… пойми!

Взгляд смягчился, и Руслан привлек меня к себе.

– Не повторится… Давай больше не будем говорить об этом. Просто прими моего друга и все.

Я приняла, но он все равно мне не нравился. Мне казалось, он не воспринимает меня всерьез, этот худощавый тип с хитрыми узкими глазами, никогда не улыбающийся, с оспинами на щеках. Он относился ко мне вежливо и предупредительно, но я была уверена, что это лишь потому, что Рус для него авторитет. Если бы не мой муж, никакого уважения я бы к себе не дождалась. Даже больше, если я впаду в немилость, то этот хитрый шакал раздерет меня на части.

Гриня внес пакеты на кухню и поставил на стол.

– Здесь все, что вы написали по списку. Если что-то пропустил, поеду еще раз.

– Гринькаааа, – Руся слезла с моих колен и бросилась к шакалу, а меня передернуло. Мне не нравилось, что дети с ним тесно общаются. Я даже не знаю, за что он сидел. Нет, ну понятно, что точно не за преступление против детей… но все же.

Пришла смска от Руслана.

«Жди меня, даже не смей без меня что-то делать, поняла?»

Щеки вспыхнули. Я знала, что он имеет в виду. Вроде ничего такого не написал, а мне стало жарко. Как же хотелось после тяжелого дня зайти в душ, смыть с себя день без него и, закрыв глаза, под шум воды представлять, что он рядом.

Я ничего не стеснялась, Руслан меня совершенно изменил. Теперь вспоминая себя несколько лент назад, казалось, что это была совсем другая женщина. Я перестала ощущать свой возраст и нашу разницу, я казалась себе моложе и даже глупее. Как будто года ударялись о безбашенность и страстность моего мужа и растворялись в нем, как в ядовитой кислоте. А ведь я так боялась, что с каждым годом эта разница станет очевидней.

Свои сорок я отмечать не захотела, но Руслан сам устроил праздник. Для нас двоих. Мы вылетели на самолете на остров и провели целую неделю вдвоем, и это был самый лучший подарок из всех, что можно было себе представить.

Но я не забывала, что время диктует свои правила, мне хотелось быть для него красивой, молодой, стройной. Не выглядеть старше него… Хотя последние годы я даже не задумывалась об этом. Моя чувственность достигла невероятного пика, я дико скучала по нему, дико желала его всего. Как будто выпить жадными глотками. Томилась от разлук по работе, они раздражали и сводили с ума.

И представляла себе возле него женщин. Молодых, стройных, свободных. Они были и есть всегда – эти жаждущие оторвать кусок для себя. Выдрать из чужого счастья. Самоутвердиться за чужой счет.

А Руслан – такой мужчина, при взгляде на которого у женщины начинают дрожать колени. И я всегда боялась… всегда думала о том, как долго он еще будет моим, как долго будет неистово желать меня и любить.

Сегодня он возвращается домой, и меня трясет от ожидания встречи, от предвкушения. Детям я не сказала об этом, иногда Руслан менял дату возвращения, и они очень сильно расстраивались. А так приезжал сюрпризом.

Но сюрприз ему хотела устроить именно я. Долго готовилась к встрече. Вначале отмокая в ванной с ароматными маслами, натирая тело кремом с яблочным запахом. Его любимым. Думала том, как отреагирует, увидев меня в зале ожидания, обрадуется ли как всегда?

Да, любовь не на все сто процентов соткана из уверенности, в ней должно быть сомнение, здоровая конкуренция, желание покорять и нравиться.

Долго думала, что надеть, пока не решила, что ничего не надену. Только его любимое черное белье и пальто. Провокация и вызов. Представила его гнев, что так нагло оделась, и блеск желания в глазах. Волосы собрала в пучок и спрятала под шарфик. Шумно выдохнула, когда представила, как он распустит их, как зароется в мои локоны жадными пальцами и вдохнет их запах.

У меня невероятно чувствительна кожа головы, и прикосновения к волосам меня заводят, и он знает об этом, впивается в них и тянет на себя, когда бешено двигается во мне, придавив всем телом. Как же сильно я соскучилась. Все мысли только о нем. Даже на работе. К нам недавно пришел новый менеджер по пиару, он же настраивал нашу внутреннюю программу, с которой мы работаем. Я весь день провела за тем, что показывала, как и что должно работать у каждого дизайнера, и права доступа.

Довольно талантливый молодой человек и знающий, я пересмотрела резюме десятков претендентов, но никто из них на практике не мог настроить нашу программу после того, как упали все серверы. А наш прошлый работник попал в аварию и теперь лежал в больнице в тяжелом состоянии. Но здесь мне просто повезло. Программа испортилась как раз во время нашего интервью, и оказалось, что помимо талантов в пиаре, Игорь еще и настройщик СРМ и много чего еще, в чем я не разбираюсь. Пока настраивали, я постоянно поглядывала на часы.

– Торопитесь домой? – спросил Игорь и открыл какую-то синюю табличку у меня на компьютере.

– Да. Тороплюсь. Надеюсь, мы закончим все это побыстрее.

– Уверен, что такую красивую женщину ждут.

– Ждут. Трое детей, и муж сегодня возвращается из командировки.

– Я бы никогда не уехал в командировку от такой женщины.

Резко обернулась и посмотрела на парня.

– Давайте решим все здесь и сейчас. Я – ваша начальница, и мне совершенно не интересны комплименты, подхалимаж и жополизство. Поэтому вы делаете свою работу и оттачиваете свое обаяние и остроумие на всех нуждающихся в этом женщинах компании.

Улыбка пропала с его смазливого лица, и он быстро кивнул.

– Да, конечно. Я просто…

– Не надо ничего просто. Проще простого – это молчать, поверьте. Молчать и выполнять свою работу.

Программу он настроил прекрасно и даже к вечеру положил новую программу по пиару компании.

– Ксюш, а этот новенький глаз с тебя не сводит. – Танька, мой помощник и секретарь, подмигнула мне и откусила шоколадную конфету. – Как у тебя получается молодых мужиков арканить, ума не приложу.

– Что за чушь! Никого я не арканю. Перестань говорить ерунду.

– Та ладно, я ж шучу. Руслан, когда возвращается?

– Должен сегодня прилететь.

– Встречать поедешь?

– О даааа, – откинулась на спинку стула и мечтательно закрыла глаза, – поеду. Я ужасно соскучилась.

Как же все же я счастлива. Все эти годы, дни, часы, минуты и секунды. Пусть даже все это разбавлено частыми поездками Руслана, яркими и страстными встречами они восполнялись с лихвой. Я наслаждалась каждой секундой и благодарила судьбу, что не отняла у нас этой радости любить друг друга.

Он возвращается на целый месяц. Больше не должно быть поездок. Все четыре недели со мной и с детьми. Лишь бы только ничего не случилось, не приехали новые поставки сырья, и он опять не уехал куда-то. А еще страшнее было, когда звонил его сотовый. Отчего-то казалось, что позвонит кто-то из прошлого, и наше, такое хрупкое счастье, разлетится на осколки.

Но иногда я все же скучала по родному городу, по улицам и домам, по запаху. Хотелось уехать из чужого места, вернуться, вернуть свое имя и жить не оглядываясь, но это было невозможно.

Вышла из душа и, пока вытирала волосы, посмотрела на экран телевизора. Мама, как всегда по привычке, его не выключила пока готовила ужин. Я приоткрыла дверцу холодильника и достала лимонад, налила в стакан и хотела уже пройти к себе, но остановилась, увидев знакомое лицо… Там показывали братьев Вороновых. Точнее, похороны Андрея Воронова. Я медленно села на стул и поставила стакан на стол. Шла какая-то передача с документальными кадрами с похорон.

Камера выхватила выстроившиеся в ряд автомобили под стеной проливного дождя. Все с цветами, в черной одежде. Ни одного журналиста. Кроме того, кто все это снимал, разумеется. Толпой вокруг закрытого гроба выстроились люди. Ярким пятном выделяется девушка с белыми волосами в черном траурном платье. В первых рядах – подонок Ахмед, о котором говорил Руслан, говорил, что он был замешан в похищении наших детей. С ним рядом его брат. Они на гроб смотрят, а я на девушку, мне кажется, она очень странно выглядит. Очень бледная и словно больная. Голос за кадром говорит о том, что покушение на Воронова, скорее всего, организовал Нармузинов и при этом цинично пришел на похороны.