Осень - Прилежаева Мария Павловна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/32
• Следующая

Отчего-то Анну Георгиевну беспокоит замкнутый вид пожилой спортсменки, хмурость глаз, глядящих вдаль, не замечающих никого вокруг.

Анна Георгиевна легко общалась и сходилась с людьми и привыкла почти всегда в ответ встречать дружелюбие, а тут отчего-то не решалась подойти к спортсменке.

Подойти бы: "Я вижу, с вами неладно. Может быть, надо помочь? Или я ошибаюсь?"

Вообще Анну Георгиевну тянуло так или эдак познакомиться с женщиной, каждое утро последнее время встречавшейся ей на бульваре.

Но что-то ее останавливало.

2

Это случилось месяцев семь-восемь назад. В школу номер один, что стоит в тупичке недалеко от бульваров, явилась посетительница, лет сорока пяти, с подстриженными, слегка вьющимися рыжеватыми волосами. Впрочем, рыжеватость не была отличительной чертой ее внешности, ибо большинство женщин ее возраста и старше красились в тот же цвет за отсутствием других колеров в городских парикмахерских. Более отличала ее тщательно маскируемая начесанными прядками, досадная лысинка на затылке.

Пришедшая была одета в коричневый трикотажный костюм с ярко-оранжевой блузкой. Тройной ряд янтарных бус укрывал начавшие обозначаться морщинки на шее.

Такая посетительница явилась однажды в школу номер один.

Шли уроки. Учительская, обставленная несколькими небольшими полированными столиками, длинным столом посредине и шкафами для учебных пособий вдоль стен, была пуста. Но, услышав чьи-то шаги, из смежного с учительской кабинета показался директор.

- Надежда Романовна!

- Здравствуйте, Виктор Иванович, - отвечала она. - Выгодная у вас резиденция: в коридор ход и в учительскую ход, бдительное око нарушения там и тут не пропустит.

- Пожалуйста! - почтительно, несколько старомодным жестом пригласил директор гостью в кабинет.

- Пока уроки, можно и здесь. Здесь солнце, - возразила она.

- Вы правы, а в моей, выгодной, как изволили заметить, резиденции хоть с утра зажигай электричество. Хорошо ли здоровье, Надежда Романовна?

Они уселись за длинный стол, с краю, друг против друга. Надежда Романовна перебирала янтарные бусы на шее.

- Здоровье прекрасно, Виктор Иванович. А разговор предстоит серьезный.

- Слушаю, - насторожился директор.

- Вы в школе этой всего второй год?

- Да, - еще более насторожился директор. "Ведь знает. Зачем спрашивать о том, что известно?"

- Отличие от прежнего порядочное? - продолжала она.

- Что говорить! - возбужденно воскликнул Виктор Иванович. - Окраина, новостройки, ямы, глина, неубранность. Или центр. Какое сравнение?

- И коллективом довольны?

- И коллективом доволен.

Она помолчала, перебирая янтарные бусы. Он с беспокойством хмурил брови. Чем дольше длилось молчание, тем беспокойнее хмурились брови директора.

- Дело в том, - наконец заговорила она, - коллектив у вас приличный, но... слишком женский монастырь... выражаясь языком устарелых понятий.

- Надежда Романовна! - искренне изумился директор. - А в других школах? Во всех школах то же. Статистика показывает: восемьдесят процентов учителей - женщины. Факт. Где вы наберете мужчин? Мужчины в кибернетике, атомных институтах, самолетостроениях...

- Да. Но... выражаясь языком поэзии, кто ищет, тот найдет.

Он, не понимая, куда она клонит, в удивлении на нее глядел.

- Я не от себя, Виктор Иванович. Руководство считает... Но ближе к делу. По предварительному распределению молодых специалистов из областного педвуза в наш район к будущему учебному году направляется несколько человек. Так вот один словесник, способный, почти отличник... Так вот руководство рекомендует его в вашу школу. Его. В вашу. Школу, - чеканя слова, повторила она.

Он в растерянности потер лоб.

- Но у меня нет вакантных мест. Своим учителям не хватает часов.

- На окраине перегрузка, у вас недогрузка. Все только в центре желают работать. Негосударственный подход, - внушительно возразила она.

- Пошлите его на окраину.

Она откинулась на спинку стула и, ухватив в горсть и туго затянув на шее янтарные бусы, долго молча глядела на него.

"Ну и дурак!" - отчетливо прочитал он в ее тяжело остановившемся взгляде.

- Руководство рекомендует... вам понятно?

Постепенно он начинал понимать. Он закусил губу, чтобы не выдать вслух негодование. Руководство! Дергают, требуют. Приказ за приказом. Разумеется, этого пижона, который и до диплома еще не дотянул, они не имеют права ему приказать взять при отсутствии свободных мест в школе. Но... То-то и дело, что "но"...

Он пожал плечами:

- Не знаю, где найти выход.

- Я затем и пришла, чтобы вместе... - смягчилась она, ложась грудью на стол, чтобы быть к нему ближе. - Виктор Иванович, я ваш друг. Я хочу вам только хорошего. В вашем положении, когда вы всего второй год директорствуете в лучшей в городе школе...

- Но какой выход? Выход?

Зазвенел звонок к концу урока, и сразу школа вся загудела, топот десятков ног донесся из коридоров в учительскую; учителя входили один за другим с журналом или кипой тетрадей, кивали, здороваясь с Надеждой Романовной.

Вошла пожилая учительница в темном платье, ладно сидящем на ее статной фигуре.

- Представьте, товарищи, что со мной было! - ни к кому не обращаясь, смеясь, говорила она. - Представьте, веду на полном подъеме урок, по ходу дела надо почитать из Белинского, хвать очки, а их нет. Заметалась туда-сюда. Ребята углядели: "Что вы?" Очки, говорю, потеряла. Они как грохнут!

- Как "грохнут"? - преувеличенно удивляясь, с холодком спросила Надежда Романовна.

- А так. Расхохотались. Да хором, вон очки, вон у вас на цепочке висят. И верно, висят. Я эту цепочку недавно завела, еще не привыкла... Беда мне с очками! То и знай, что ищу. Да что я! Про то, как бабушки теряют очки, сто раз в детских книжках написано.

- Не все. Не всегда, - возразила Надежда Романовна, поведя на директора настойчиво что-то подсказывающим взглядом. Он отмолчался.

"Увиливаешь? Рано или поздно заговоришь, голубчик", - внутренне усмехнулась она. И грустно сочувствуя:

- Склероз, Ольга Денисовна. Неизбежное явление в ваши годы.

- Так уж и неизбежное?

• Предыдущая
• 2/32
• Следующая