Fighting To Forget (ЛП) - "justinmakesmebelieve" - Страница 46

Зачем я так много пила? Воспоминания о лице Джастина преследуют меня: медово-карие глаза и каштановые волосы, миллион разных видов красоты, как он тянет кольцо между зубами, чтобы удержаться от улыбки. Джастин улыбается. Подумать только, сколько всего я у него украла: его счастье, его будущее. Мои глаза наполняются слезами, и я отталкиваю слабость, чтобы не зарыдать. Я не могу этого сделать. Только не здесь. Я пожимаю плечами от жалости к себе и пытаюсь сосредоточиться.

Я идиотка.

Мой первоначальный план проехать через всю страну, останавливаясь в случайных местах и напиваясь до беспамятства, не был хорошо продуман. Где бы я была, если бы меня не нашел Хэтч?

Я облизываю губы. Так хочется пить. Желудок урчит и кружится. Мне нужно поесть, забрать байк и найти приличный мотель. Тогда я придумаю план получше.

— Хэтч, — я хлопаю его по плечу тыльной стороной ладони. — Проснись.

Он стонет и откатывается в сторону, показывая мне свою голую татуированную спину.

— Серьезно, ну, — я трясу его. — Мне нужно, чтобы ты отвез меня к моему мотоциклу.

Его ответный храп говорит мне, что в ближайшее время он никуда не собирается.

— Черт, — я поднимаюсь с кровати, и боль пронзает виски. Я хватаются за голову. — Ай.

Я ковыляю через комнату, спотыкаясь о байкерские ботинки. Здесь слишком темно. Я раздвигаю плотные шторы, и яркое солнце заставляет ослепляет глаза.

Куда же я дела свой рюкзак? Я осматривая комнату, но его здесь нет. Я пересекаю комнату, подбрасывая грязную одежду и обертки от еды.

— Хэтч! Где мой рюкзак? — я не помню, что приносила его сюда, но опять же большая часть моих воспоминаний с прошлой ночи нечеткие. — Черт, черт, черт!

Я выбегаю из комнаты и бегу по коридору к главному жилому помещению. На диване спит голая пара, а какая-то девушка отключилась в кресле.

Рюкзака нет. Там все, что у меня есть: наличные, карты, одежда. Если он исчез… Мое сердце бешено колотится, и меня бросает в пот. К горлу подступает желчь. Я бегу на кухню, перегибаюсь через раковину как раз вовремя, чтобы выкашлять кислый привкус.

У меня ничего нет. Единственный человек, который мог бы помочь мне, — это Трикс, но как я объясню ей, что была в Колорадо с ее почти-что-бойфрендом. Я облажалась.

— Эй, Белоснежка, — раздается позади меня голос Хэтча. — Ты в порядке?

Я сплюнула желчь и покачала головой. Он смеется. Мудак.

— Где мой рюкзак? — я просто хочу убраться отсюда к чертовой матери. Физически и эмоционально эти последние два дня подвели меня к порогу. Я больше ни с чем не могу справиться.

— Понятия не имею. Ты оставила его в баре? — он протягивает мне бумажную салфетку.

Я беру ее, выпрямляюсь от раковины и вытираю рот.

— Ты выглядишь дерьмово.

— Пошел ты.

Медленная улыбка расползается по его козлиной бородке.

— Погоди. У меня есть кое-что, что взбодрит тебя, и мы потом найдем твой рюкзак.

— Подбодрит меня? — я осматриваю грязную кухню, открытые бутылки с ликером, недоеденную еду. — Не думаю, что мне нужно какое-то байкерское лекарство от похмелья.

Я просто хочу уйти.

— Эй, ты же хочешь найти свои вещи?

— Боже, да, — я киваю.

— Тогда пошли, — он жестом приглашает меня следовать за ним.

Мой живот все еще скручивается в узел, я иду за ним обратно в его комнату, осматривая всю дорогу в поисках своего рюкзака. В этом месте много закрытых дверей. Может быть, кто-то из парней утащил его в свою комнату?

Вернувшись в комнату Хэтча, я сильнее раздвигаю шторы и включаю свет в ванной комнате, продолжая поиски.

— Вот, — он подносит к моему лицу маленькое квадратное зеркало.

— Что это такое? — он думает, что наркотики помогут в моей ситуации?

— Кокс. Это поможет избавиться от похмелья. Это поможет тебе мыслить здраво, — Он придвигает его ближе.

— Нет уж, спасибо, — я хожу вокруг него и продолжаю свои поиски.

— У тебя есть вариант получше? — звук того, как он засасывает порошок в нос, заполняет комнату.

— Ты идиот? — ужас пронзает мои нервы. Если рюкзак пропал, украден, то я пока во власти Хэтча.

Я смотрю, как он делает еще одну линию и вдыхает ее. Этот байкер ненавидит Джастина, он ударил меня, он всегда задирал меня. Но спас меня вчера вечером.

И он — моя единственная надежда.

========== eighteen ==========

Большую часть своей жизни я провела в больнице.

Сейчас они меня выпустят.

И после того, как я заставлю заплатить того, кто бросил меня сюда,

я найду своего брата.

— Мак, 20 лет

~ Полгода спустя ~

Джастин

— Ты уверена, что все в порядке? — я оглядываюсь на Эмму, которая ерзает на пассажирском сиденье, сцепив руки.

Ее яркие глаза пристально смотрят на меня.

— Да. Все нормально. Я просто нервничаю. Просто боюсь встретиться с твоими друзьями уже на нашем первом свидании, понимаешь?

Последний раз я ходил на свидание с Джиа еще до того, как весь мой мир был разрушен. Возвращение в нормальную жизнь было самой тяжелой вещью, которую мне когда-либо приходилось делать. Мне потребовались месяцы интенсивной терапии три раза в неделю, чтобы добраться до этой точки, и мне всё еще нужно двигаться дальше. Черт, только в последние несколько недель я смог перестать называть ее Мак.

Эмма была хорошей подругой. Она была со мной в квартире, лежала со мной на диване, смотря фильмы. Она мягкая, никогда не требует больше, чем я могу дать. Я решил, что пришло время пригласить ее на настоящее свидание. Думал, это поможет мне двигаться дальше. Вперед.

И вот я здесь. Но я ничего не могу с собой поделать и чувствую себя странно.

Мне нравится Эмма. Она красивая, милая и по-своему забавная. Я уверен, что со временем у меня проснутся к ней такие же чувства как к Джиа, пока я не узнал, кто она.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабиться.

— А с тобой всё нормально? — Эмма приподнимает одну бровь.

— Да, — я пожимаю плечами. — Я не видел Рейвен и ребенка с тех пор, как навестил их в больнице, — после всего, что они пережили, когда родился ребенок, Джон долгое время никого не подпускал ни к Рейвен, ни к ребенку.

Он чуть не потерял их обоих; и теперь держит их только возле себя.

— Мы не долго. Заскочим, поздороваемся, а потом пообедаем.

Она кивает и смотрит в окно, и я не могу не думать о Джии. Даррен говорит, что мне нужно перестать сравнивать двух девушек и просто ценить Эмму.

Я стараюсь. Но правда в том, что я скучаю по Мак.

Боже, в чем я ее обвинял: во лжи, преследовании и манипулировании. Каждую ночь, когда я лежу в постели, ожидая, что сон заберет меня, я вспоминаю ощущение ее мягкого тела, тропический запах ее кожи, который сводил меня с ума, ее руки, которые дергали мои волосы, когда мы целовались, а потом тянулись к моему кольцу на губе с такой страстью, что она едва могла себя контролировать.

Но пыталась себя сдерживать. Побелевшие костяшки пальцев удерживали ее от прикосновения ко мне, она кусала свои полные губы, чтобы не заговорить—и все потому, что я просил ее об этом.

Я потираю затекшую грудь.

А где она сейчас?

Я пошел забрать свои вещи из ее дома через несколько недель после того, как она покинула мою квартиру. Я знал, что она никогда не появлялась на работе, но надеялся, что она все еще в городе. Трикс объяснила, что в тот вечер она ушла и оставила свой телефон и много всяких вещей. Там была только записка для Трикс, в которой она просила прощения.

Моя сумка лежала там. Только вернувшись домой, я понял, что она оставила меня и мои воспоминания позади. Медведь и мои записки. Наверное, я уже раз десять рылся в каждом кармане этой сумки в поисках письма, прощальных слов, чего угодно. Ничего не нашел. Но я не виню ее.

Я отбрасываю прочь мысли, когда мы въезжаем на подъездную дорожку к дому Джона, и Эмма заметно напрягается. Джиа никогда так не нервничала в присутствии других людей, вне зависимости от того, знала она их или нет.