Да эти вампиры совсем озверели! (СИ) - Колесникова Валентина - Страница 2

Решив блеснуть знаниями и умениями прямо с порога, я мигом заговорила на французском… Мужчина средних лет спокойно отвечал, переходил на другие языки, внимательно смотрел мою анкету, а потом…

— Соня Сергеевна, — голос его был печальным. Настолько печальным, что Аленушка, плачущая о братце Иванушке даже рядом не стояла, — ваше резюме довольно хорошее и ваше владение языками нам очень подходит, но вы же понимаете…

Он медленно и обреченно кивнул в сторону уходящей блондинки с шикарными формами от пластического хирурга.

— Понимаю, — печально ответила я, проигрывая в этом бою по всем фронтам.

Ну не наградила меня природа формами, и деньгами, чтобы это исправить — тоже. В любом случае, даже если я стану много зарабатывать, я ни за что не стану себя менять. Мне нравится мой в меру высокий рост, я люблю свои слегка рыжеватые волосы, бледную кожу, мигом сгорающую под палящими лучами солнца и глаза разного цвета. Кстати, именно за эту особенность в школе меня часто дразнили, называя Ведьмой, но они даже не представляли, сколько радости это вызывало в моем девичьем и по-детски наивном сердце.

Не пытаясь скрыть своего разочарования, я тихо попрощалась, оставила в анкете свои контактные данные, которые у меня взяли чисто ради приличия, не особо искренне пообещав перезвонить.

— Вот ведь ужас, — резко выдохнув, я замерла на месте, глядя в одну точку. Мимо пробегали люди, больше похожие на муравьев или хомячков, крутящих огромное колесо под названием “Мир”. Интересно, а есть ли еще во вселенной миры? Другие, не такие, как наш? Может там, где-то в космосе, есть еще одна девочка Соня, только что получившая высшее образование и жаждущая, наконец, найти достойную работу, а не вот это вот все…

Вскоре в голове наступил самый настоящий хаос из мыслей, сменившийся тишиной. Я просто шла вперед, думая о том, что временная работа официантом не так плоха, в принципе можно поискать место, где принимают иностранцев, почему бы и нет…

В этот самый миг меня что-то остановило…

Странное мельтешение сбоку, со стороны пешеходного перехода.

Слегка повернув голову, я заметила, что светофор был сломан, машины мчались на большой скорости, и на тротуаре застыла старенькая немощная бабушка с большими пакетами в руках. И как только тащит их, ума не приложу.

Раньше я бы прошла мимо, не понимаю, что так сильно меня привлекло. Все же она могла подождать, когда какой-нибудь воспитанный мужчина переведет ее через дорогу, но к сожалению воспитанностью у тех, кто стоял рядом не пахло, на бабулю никто не обращал особого внимания, а она, видимо в силу своей застенчивости, просто мирно вздыхала, перетаптываясь на месте.

Ну что за мир такой, ей Богу…

— Вам помочь? — мой голос заставил ее встрепенуться. Видимо она не ожидала, что с ней заговорят.

— Ой, да что ты, милая, — а лицо при этом такое доброе, мягкое. Надо же, я так давно не встречала настолько светлых людей, которые словно излучают из себя лучики солнышка. Улыбка нежная, именно что бабушкина. Я мысленно на миг перенеслась в деревню, когда каждое утро находилась в ожидании пирожков с капустой, а потом быстро уплетала их за обе щеки, сидя за общим столом, где мы собирались всей семьей, — не стоит, я перейду. Вот сейчас машины пройдут и все будет хорошо.

Я постояла рядом, понаблюдала за тем, как машин меньше не становилось, да и на переходе больше никого не появилось, чтобы попросить помочь перейти дорогу.

— Давайте свои пакеты, а то вы так до самого вечера стоять будете.

Я тут же взяла из рук бабушки два пакета и…

Да вы издеваетесь, что ли? Она там кирпичи везет?

— Не тяжело ли тебе, деточка? — а голос при этом такой тонкий, нежный… Уж больно тонкий для такого Шварценеггера!

— Что вы, бабушка, не тяжело, — пропыхтела я, чувствуя, как полиэтиленовые ручки врезаются в кожу пальцев. Да когда уже эта дорога закончится?

Мы медленно переходили дорогу, я внимательно следила за машинами, послала куда надо на чисто русском одного бешеного водителя, но все же перевела старушку …

— Ох, спасибо тебе, родная! — улыбалась божий одуванчик, с легкостью забирая у меня пакеты. Оба сразу… при чем так, будто в них лежал просто воздух. Я что, сплю? Эта бабушка в прошлом была атлетом? Что-то не заметно, если честно, — спасибо, деточка. Так выручила старушку, так помогла! Я дальше сама, ты не переживай…

И главное вздохнула так печально, смотрит как бы невзначай… Черт, моя совесть, что ты со мной делаешь?

— Вам далеко до дома идти? — смилостивившись, я вновь взяла два пакета в руки, узнав, что идти этому божьему одуванчику к ближайшему повороту, а там уже и дом стоит. Отлично просто! Это замечательные новости! Если по дороге найду приличного мужчину, то отдам пакеты ему — пусть выполняет свой долг!

Но, как часто это бывает — жизнь не справедлива, мужчины не совсем мужчины, а бабушка старенькая, да по дороге все время охала.

— Давай присядем на пять минуток, девочка, — и, прихватив себя за спину, она тут же села на пустую скамейку, тяжело дыша, — тебя как зовут, спасительница моя?

— Соня, — ответила я, присаживаясь рядом. Все же отдых и мне нужен был — руки онемели, да что такое в этих пакетах? — а вас как?

— Елена Сергеевна я, — голос старушки на мгновение показался мне более уверенным… да и смотрит она теперь на меня как-то иначе… Странно… Взгляд стал совсем другим, более ярким, живым и… каким-то голодным… ну, домой придет — поест, — а что ж такая юная девушка делает в такой глуши? Да еще и одна совсем?

— Работу ищу, — печально вздохнув, я слегка дернулась, стоило Елене Сергеевне как бы невзначай коснуться моей ладони. Как странно, она такая холодная — ледяная! А на улице тело, лето в самом разгаре. Да и кожа бледная… Видимо болеет чем-то, все же возраст не малый.

— А что такая печальная? Ты вон какая молоденькая, красивенькая… аппетитненькая, а чего-то нос повесила. Ты смотри, с такими эмоциями кровь в жилах стынет, горечью отдает…тьфу!

Какая кровь? Какие жилы? О чем она вообще? И главное опять смотрит так… словно сожрать хочет… Глаза горят, губешки трепыхаются… Пойду-ка я отсюда… как бы так аккуратненько сбежать?

— Да ты не волнуйся, найдешь ты свою работу. Не сегодня, так завтра. А что умеешь делать-то?

— Я переводчик, — зачем-то ляпнула я, пытаясь казаться дружелюбной. Получалось не очень и по ходу дела бабуля это заметила, — три языка знаю.

— Это ж какие-енто языки-то? — и вот вроде говорит с характерной хрипотцой, да только наигранно как-то. Что же меня так напрягает? С другой стороны — бабушка и бабушка, только почему-то эта самая бабушка пакеты несет своими старыми ручонками похлеще молодого бойца вес поднимая.

Когда я ответила на вопрос, тонко намекая на то, что пора бы нам уже идти дальше и меня дома ждут, как…

— Да ты совсем сошла с ума? — я взревела так, словно меня ужалила ядовитая оса размером с доброго кролика. Она МЕНЯ УКУСИЛА! Эта старая карга грызанула меня прямо в плечо и дала деру! Нет, это вообще нормально? — А НУ СТОЙ! СТОЯТЬ ГОВОРЮ!

Я бы и рада была ее поймать, да только перед глазами все резко пошло кругом, тело повело немного в сторону и последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание — это сверкающие пятки улепетывающей в закат старухи.

Вот и перевела через дорогу божью тварь… Как же больно!

* * *

— Я даже не знаю, с чего начать, — врач скорой помощи, сдав меня на радостях в приемный покой ближайшей больницы мигом дал деру. Да, такое, видимо, даже среди медиков редкость. Дежурный доктор довольно уставший на вид и сонный мигом очнулся, стоило ему увидеть мою рану, — это что?

— Это зуб… — я рыдала… искренне так, подвывала…

— Вижу, что зуб, — не веря своим глаза, доктор внимательно осмотрел обломок белого цвета, торчащий из моего плеча, — и чей он?

— Бабушкин, — пролепетала я…

— Это твоя бабушка тебя так… наградила? — чую, скоро на отделении появится очередная байка, вот только с моим участием, да еще и в главной роли.