Дротнинг (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 21

— Это ты помог ей сбежать? — негромко уронил Харальд.

У него над плечом тихо зашипел змей. Сзади грохотнули палубные половицы — подбежал Свальд. Яростно выдохнул, встав у Харальда за плечом, но промолчал. Похоже, сразу узнал Локи, которого видел один раз на озере Россватен…

Великий йотун вскинул брови.

— Ты только это хочешь узнать? Харальд, а не много ли ты позволяешь простой бабе? Вся ее сила — заемная, от сына. Как только он родится…

— Где она? — тише прежнего спросил Харальд.

Зато змей над его плечом зашипел еще громче.

Локи помолчал, глядя внуку в лицо. Потом тонкие красные губы йотуна изогнулись в усмешке.

— Ну, если ты не видишь в этом оскорбления, что ж. Слушай вторую весть — пришло время показать великим йотунам моего наследника. Пока меня держали прикованным, в Йотунхейме случилось много недоброго… но если я объявлю, что власть над Йотунхеймом после меня перейдет к тебе, в следующий раз великие йотуны будут сидеть тихо. Что бы со мной не случилось!

— Я не старший наследник в роду, — резко сказал Харальд. — У тебя есть Ёрмунгард и Фенрир. И сын от Сигюн. Где Сванхильд?

— Ёрмунгард не сможет покинуть Мидгард, — неторопливо ответил Локи. — Фенрир сбежал от богов, но не смог вернуться в свое тело. Над сыном от Сигюн йотуны лишь посмеются. В нем чересчур много человеческого, он слаб и подвластен чужому колдовству. Остаешься ты. Черный дракон, принявший божью печать и взлетевший — тебя будут бояться. Прогуляйся со мной в Йотунхейм, Харальд. Посмотри в лицо великим йотунам как мой наследник. А через пару дней, когда мне вернут сына от Сигюн, снимешь с него волчье колдовство. После этого я скажу, куда сбежала твоя жена.

Харальд помолчал. Затем бросил, глядя Локи в глаза:

— Свальд, я ненадолго отлучусь. Упсала на тебе. К ведьме никого не подпускай. Но если увидишь что-то, похожее на колдовство, допроси ее. Близко не подходи, грози смертью Гейрульфу. Он эту Асвейг крепко зацепил. Меняй стражу в храме Одина на рассвете и на закате…

— Нида ушла вместе со Сванхильд? — как-то скрипуче спросил вдруг Свальд.

Локи с улыбкой кивнул. Объявил:

— Она побежала за ней, задрав подол и позабыв о своем муже. Ни одна из дев йотунов, выйдя замуж, не повела бы себя так. Кстати, Харальд, девы йотунов прекрасней здешних женщин. Кое-кто из асов с радостью женился на них. Ангрбода, йотунша и хозяйка Железного Леса, родила мне трех великих детей. Черному дракону наши девы родят детей не хуже…

— Хватит, — почти шепотом сказал Харальд.

Это единственное слово отдалось под крышей закутка странным эхом. Змей, все еще шипевший над плечом, смолк резко, точно подавился.

Харальд повел в сторону рукой, в которой держал факел. Свальд тут же забрал из его ладони древко. А потом Харальд пригнулся и шагнул под крышу закутка.

К Локи, который уже протягивал ему руку.

Шестнадцать дней спустя

Харальд неверяще нахмурился. Буркнул, глядя на немолодого раба, задыхавшегося от страха:

— Повтори, что сказал.

— Дротнинг Кейлевсдоттир встала на ноги уже через два дня, — с дрожью проговорил тщедушный мужичонка. — А потом она трижды прошлась от твоего, великий конунг, ложа до двери. Ее родичи на это смотрели. И Нида… то есть жена ярла Свальда.

— Ты откуда об этом знаешь? — оборвал его Харальд. — Или тебя тоже позвали посмотреть?

Раб сглотнул слюну, испуганно взглянул на ярла Свальда, стоявшего рядом с конунгом. Потом неровно заявил:

— Нет, я этого не видел. Но Алев, рабыня, слышала, как Кейлев с Болли об этом беседовали. Да они и не скрывали. Те из наших, что помоложе, уплыли из Йорингарда на лодках, как только вы ушли в поход. Сети для рыбы взяли, зерно в мешках. И сказали, что хотят добраться до своих краев. Здесь остались лишь такие, как я, кого на родине не ждут. Да и житье там не лучше…

— Мне нужны вести о дротнинг, а не о рабах, — проворчал Харальд.

И змей зашипел, приподнимаясь над его плечом.

— Так лодок не осталось! — зачастил мужичонка. — Поэтому Кейлев с Болли пошли в селенье на берегу. Дротнинг тоже с ними отправилась. Они там выменяли на браслет и шелковый плащ хорошую лодку на четыре весла. А когда люди из селения их приветствовали, дротнинг им так и сказала — я, говорит, теперь просто Сванхильд Кейлевсдоттир, а не дротнинг! Не называйте меня так!

Дура, зло подумал Харальд. Положение его жены могло быть ей надежной защитой — и не важно, ходила она от ложа до двери, или нет. Ни одна разумная баба от такого не откажется. Только дуреха Сванхильд на все плюнула…

Но как это допустил Кейлев? Он-то далеко не дурак!

— Мне рабыня из того селения об этом рассказала, — скривившись от страха, заявил мужичонка. — Она на холмах коз пасет, а я, значит, вышел хвороста набрать, встретились… выменяли они лодку, и в тот же день уплыли. Дротнинг, Кейлев, Болли и жена ярла. Все!

Вот оно что, цепенея от ярости, подумал Харальд. Раз уплыли в тот же день — значит, Сванхильд не просто так потащилась в селение вслед за Кейлевом и Болли. Лодку могли выменять без нее. Нет, она пришла туда, чтобы оставить весточку для него. О том, что ушла выбросив в помойное ведро право называться дротнинг. Оставила ему весть — и тут же уплыла…

Харальд стиснул зубы. Потом двинул плечом, чтобы змей наконец заткнулся. Свальд, стоявший рядом, торопливо спросил:

— Куда они уплыли?

— Кейлев при мне говорил, что они уйдут в Хааленсваге, — выпалил раб. — А больше я ничего не знаю. Поля оставшимся зерном мы засеяли, Кейлев и Болли это видели…

— То есть пока они вас под зад не пнули, вы и не почесались, — бросил Свальд.

Раб повалился на колени.

— Прости, ярл… конунг! Все говорили, что ячмень и рожь в этом году могут не взойти. Мы не знали, стоит ли тратить на посевы последнее зерно!

— Дротнинг, когда уплывала, была в тягости? — тяжело спросил Харальд.

Раб, не вставая с коленей, закивал.

— Ступай, — шипяще выдохнул Харальд.

И перевел взгляд с раба на небо. Бледно-голубое, утыканное частыми облаками в холодных серых тенях. Подумал — может, подняться и полететь? Добраться до Хааленсваге по облачной дороге, не касаясь ни моря, ни земли. Показать Сванхильд, на что он способен. Чтобы выбросила из головы все неразумные надежды на то, что может от него избавиться…

Но следом Харальд стиснул зубы еще сильней, чем прежде. До тонкого скрипа, до болезненного нытья в челюстях.

Нельзя, пронеслось у него в уме.

Ни к чему пугать девчонку тем, каким он стал. Прежде она смотрела так, что становилось ясно — ждет, желает, даже жалеет почему-то. И на ложе к нему Сванхильд приходила не потому, что он конунг, быть женой которого — завидная участь. Улыбалась не черному дракону и наследнику Йотунхейма, а ему самому…

Это надо вернуть. Это, а не страх в ее глазах!

Мужичонка тем временем привстал и попятился. Затем побежал в сторону рабьего дома.

— Ну что, поплыли в Хааленсваге за новой рабыней? — хмуро спросил Свальд. — Ты, помнится, когда-то грозился — если Сванхильд посмеет с тобой расстаться, у тебя в тот же день появится новая рабыня с тем же именем. Тот день, конечно, уже…

Харальд глянул на него, и Свальд осекся.

— Никогда не произноси вместе эти два слова — Сванхильд и рабыня, — все так же шипяще проговорил Харальд. — Кликни хирдманов. Сейчас отдам приказы, и поплывем.

Свальд развернулся, рявкнул пару слов, не сходя с места. Затем сказал почти равнодушно:

— Отдай мне все права на мою жену, брат Она твоя отпущенница, снова объявить ее рабыней можешь только ты. Но если ты не возразишь, когда я назову Ниду рабыней…

Свальд многозначительно смолк. Харальд холодно отозвался:

— Она от твоего ложа до двери вроде не гуляла.

Не то что моя, проскочила у Харальда угрюмая мысль.

— Нида сбежала из Упсалы без моего позволения, — твердо объявил Свальд. — Ее положено поучить уму-разуму, и я поучу. Так ты промолчишь?