Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья - Страница 30

Такина это, к сожалению, не впечатлило. Сам он — дурак потомственный. Еще и извращенец к тому же.

Ну да, Неор явилась без приглашения. Подумаешь, ошиблась чуток. Она, может быть, первый раз снится. И что? Это дает ему право такие пакости во сне вытворять? Еще и перед невинными девушками. Ну ладно, согласна, она уже не совсем девушка, и не такая уж невинная. Но как порядочная замужняя дама Неор не потерпит такие мерзкие сны. О чем она сразу же ему и заявила. А он обзываться.

И это она, значит, дура? А сам бессовестно голый и даже не стесняется этого. Еще и Сарану раздевает, извращенец. А эта тоже хороша. Хихикает, вместо того чтобы нахалу в морду дать. Кружевные трусики поправит и продолжает ниссы свои парню в волосы вплетать. Еще и бантик алый ему повязала на самом интересном месте. На макушке. Хоть что-то логичное в этом бредовом сне — внизу бантик мешать стал бы.

А этот белобрысый наглец Неор увидал и давай ругаться. Она, правда, не все поняла. Но запомнила. Потом у дедушки спросит… Не, у дедушки нельзя, он тоже ругаться станет. Лучше у Сейфи. Он на нее "дурами" не ругается.

Деларис Туварэн сначала хотела обидеться и уйти — пусть белобрысый сам свои сны срамные смотрит, но Такин быстро исправился — всего-то двадцать минут и проревела.

Он, кстати, неплохим парнем оказался, и все ей честно рассказал. Такин с самого начала хотел злобного Координатора на чистую воду вывести. Для того и артефакт искал. Эльфийский. Где мир Эрл'лария спрятан. И Тигаре вредил по мере сил. А она, дура, обиделась. Это она еще с Ильсаном не знакома и Таем — после их шуточек Тигара б в эту свою игру носа б не казала больше. Так ведь нет, лезет, Сарану мучает. К озеру ее потащила через болота поганые.

Сарана, конечно, сама ей наврала, что в той стороне планшет запрятан. Но ведь стерва эта могла ее туда телепортировать, а не пешком заставлять идти. Хорошо еще, что поле защитное накинула, чтобы древнее зло орке повредить не могло. И Такин, кстати, свою защиту подкинул втихаря. Молодец парень. Только дурак.

Ну кто ж эльфийский артефакт по болотам ищет? Или оборотней нанимает?

Артефакт эльфийский? Эльфийский. Значит, у кого надо спрашивать? У эльфов.

Вот Неор и идет — спрашивать.

Подумаешь, ночь. Настоящие героини ничего не боятся. Даже мышей. А на руки Руиссу прыгают только потому, что любят это дело. Когда их на руках носят, в смысле.

Когда есть цель — ничего не страшно. Неор первая найдет артефакт и утрет нос всяким там блондинчикам.

Ах да, не артефакт, конечно же. При Руиссе лучше это слово не произносить, про амулет, кстати, тоже лучше не заикаться. Они эту свою амулетную штуковину уже три раза в подвалы к низшим скидывали, а она опять тут как тут. Пришлось низшим наврать, что это божественный алтарь, и кто на нем молится, тот много вкусной еды получает. Когда получает, правда, не уточняли. Но низшие поверили, амулет припрятали, и Руисс целый день сиял, будто начищенный самовар.

Как спасителям крошассов от госпожи Ти, Неор, да и всем остальным в их группе выделили по собственной комнате, и Князь преспокойно спал в своей, пока к нему не явилась бесстрашная героиня, радеющая за правду. И на законное требование: "Вы должны его показать" — почему-то рухнул с кровати, почти дословно повторив монолог Ферьона, но быстро взял себе в руки и, торопливо накинув халат, старательно запахнул его полы.

— Показать что? — ласково прорычал он.

— Свое достоинство, — уверенно заявила Неор.

Ну нельзя же артефакты от народа прятать?

— Я должен показать тебе свое достоинство? — выпучил глаза Князь и зачем-то прикрыл низ живота руками, растерянно глянув на появившегося в дверях Советника.

— И не только мне, — серьезно кивнула девушка. — Всему народу. Все должны видеть его мощь и силу.

На этих словах Советник и Руисс почему-то бессовестно заржали, а дядюшка, поймав летающего вокруг него Фрррра, прикрылся уже им.

Странные они… Мужчины, что с них взять. Не понимают важности артефактов и возводят никому ненужные секреты.

Эльфы тоже принялись отпираться, притворившись, будто ничегошеньки не знают. Даже слезы не помогали. А эльфы пожимали плечами и требовали сказать прямо, что Неор от них нужно. Но ведь она сразу же все прямо и сказала…

Так бы все и пропало, если б не Фрррр. Поняв, что дело плохо и Неор требуется помощь и поддержка, малыш в лицах изобразил ее беседу с Ферьоном. Начал, правда, с похабного сна, но в исполнении нархана это смотрелось куда пристойней — все непотребности скрыла черная густая шерстка. Когда же нархан от Ферьона перешел к великой миссии Неор, эльфы понимающе переглянулись и синхронно вздохнули.

Вот. Ну так она и знала, что Князь прячет от народа его народное достоинство.

Достояние?.. А какая разница?

Эльфы смотрели друг на друга и, похоже, вели серьезную беседу, понимая друг с друга с полувзгляда и критично изломленной брови. Князь хмурился, отрицательно покачивая головой, Советник же откровенно ухмылялся.

— Куда уж бредовее? — наконец произнес он вслух, многозначительно указав на Неор.

Ну и сам он дурак. Откуда ж бред, когда все здоровы и вполне себе связно разговаривают?

— Уверен, что Князь Ливинтэй говорил именно об этой ситуации? — недоверчиво фыркнул Суартинавэль.

— О чем же еще? — пожал плечами Вуйали. — Или ты думаешь, эльф, переживший катастрофу, две войны, одну из которых он развязал, а другую остановил, повидал мало нестандартных ситуаций? Думаю, подобное ему и в бреду привидеться не могло.

И вот о чем это он? Зареветь, что ли? Как там говорится… а, превентивная мера.

Но хитрые эльфы, похоже, раскусили план Неор и поторопились все объяснить. У них, оказывается, тоже легенды есть. И герои, вроде ее дедушки. Дедушек, и древнего, и не очень.

Юный принц Оликсэринталь Ливинтэй влюбился в гномку (и что он мог в ней найти?), но в те времена с этим было строго. И не видать бы Неор Имара, как своих ушей, если бы Ликс не пошатнул традицию, а после и Лиивэра не вмешалась со своими пророчествами по поводу свадьбы и какой-то там тьмы из грядущего. Но Ликсу и Беррите не повезло так, как Неор. Вся их родня до самого последнего сопливого карапуза была против, а когда влюбленные сбежали, эльфы и гномы, обвинив друг друга в похищении, начали войну. Ликс и его невеста пытались ее остановить, даже расстались, желая спасти невинные жизни. Но и собственная загубленная жизнь не прекратила войну — причин для ссор и распрей было предостаточно и без них. Так и цапались почти сто лет с небольшими перерывами. Мальчишку, которому и двухсот лет не стукнуло, никто слушать не собирался. В тот раз решили все гномы, предложив эльфам весьма выгодные условия для перемирия.

Но вражду не погасить так просто, и после катастрофы война разгорелась вновь. Тогда безопасные территории были огромной ценностью, и защищать их приходилось большой кровью. Принц Оликсэринталь принимал в ней самое активное участие, желая сбежать от нелюбимой женушки, навязанной ему отцом. Спасла всех опять Беррита. Она нашла спятившего под конец войны Ликса и сумела вправить ему мозги.

Но все было не так-то просто — и об этом народу, естественно, не рассказывали. Тайну Ликса княжеская семья хранила свято, и, если бы не "бредовые обстоятельства", на которые намекала легенда, потомки об этом и не узнали бы. Эльф, к тому моменту уже далеко не юный, вдруг начал вести себя странно — бросил свой отряд, отправившись искать какие-то артефакты. И нашел. Тот, где эльфийский мир спрятан. И вещи странные потом говорил. Будто играют ими боги, развлекаются. А чтобы никто не узнал, память ему стереть хотели. Только чудом вернув сокрытые в глубинах памяти воспоминания, эльф первым делом забрал спрятанный им же самим артефакт. И чтобы его родная Эрл'лария не оказывалась больше в чужой власти, нашел для него идеальный тайник. А потомкам велел никому сей артефакт не отдавать.