Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья - Страница 10

— А какого аража нам это кресло понадобилось? — высказала дельную мысль Неор. — Мебель здесь, конечно, не ахти, но вполне терпима. Зачем тащиться за ней в древние опасные дебри?

Но Альси с Сараной ее даже не услышали, шушукаясь о чем-то интересном.

Боевая раскраска? Вот ведь. А еще подруги называются. Сами хотят накраситься, а Неор не зовут.

— Что? Разумеется, я согласна, — важно кивнула она. — Ну какая порядочная девушка выйдет на люди без косметики?

Сарана сама вызвалась наложить макияж. Ее прикосновения были мягкими и нежными, и Неор даже задремала. Очнулась от громкого изумленного возгласа.

— Араж меня задери, — расширил глаза Князь.

— Твою ж реформу, — поддакнул Советник.

— Ага, — торжествующе улыбнулась Неор.

Раскраска явно удалась.

Такин ал'Ферьон

Они ругались уже второй час, доставляя этим целую кучу проблем. Себе и окружающим. И ладно бы себе. Окружающие-то почему страдать должны? Мучиться, переживать… В Бездну Рувала этих высших. Нельзя, что ли, ругаться погромче? Не слышно ж ничего. Ну, конечно, это ж ниже их достоинства голос повышать. Они ж все такие высоконравственные и благородные.

Можно подумать, только их род ишрэ "ал" к фамилии заслужил. У Такина, чай, не хуже. А если приглядеться, то и лучше — по крайней мере, его семья знак статуса законно использует, в отличие от некоторых. А у этих… Какой "ал", там "аз" в лучшем случае, если не "ас". Насколько Ферьон знал, там были какие-то проблемы с оформлением. Так что, дорогой Координатор, не светит вам ни ишрэ "ар", ни место в Совете, как ни старайтесь.

Хотя… если династический брак и покровитель (а то и не один) в Совете, то может и получиться. А покровители явно есть. Провернуть такое в одиночку просто не под силу. Столь масштабная игра почти под самым носом Совета… — это не может быть обычным везением. Нарвис, разумеется, не показывает участникам своего лица, но догадаться нетрудно. Трудно доказать. Координатор — еще тот лис. И найти против него компромат просто нереально. По крайней мере, не с их уровнем.

Так, стоп. О чем он вообще думаю? Какой еще к аражу компромат? Оно ему надо в чужие дела ввязываться?

Правильно, к аражу и игру, и…

А может, не такие и чужие?

Иришаль не такая, как ее брат… Она хорошая и…

Нет. Что за нарф? Придет же чушь в голову.

— Не кажется ли тебе, Такин, что тебя просто-напросто купили? — улыбнулся грейм своему отражению. — И за что? За "милый мальчик", пирожки с вишней и поцелуй в лоб?

И все-таки она не такая. Повезло Умару. Мать Такина вряд ли бы явилась в Центр, выяснять, что с ним. А вляпайся он в запасной ход, еще и порадовалась бы — некому будет позорить семью. Наверняка, Умару не твердили с самого детства, что он не так сидит, не так стоит, говорит не так, одевается, смотрит. И вспоминают о нем чаще, чем раз в месяц, когда надо сопроводить мать на очередной прием, к очередной "порядочной девочке из благороднейшего рода".

Бездна Рувала. Хватит себя накручивать.

А ведь мать действительно о нем не вспомнила. Такин же почти месяц здесь. Неужто прием перенесли? Или про него забыли окончательно? Хотя на такой подарок рассчитывать не стоит.

— Да пошли они все, — отражение послушно нахмурило брови и состроило злобную рожу. — Я никому и ничего не должен. Ни жениться, ни везунчикам всяким помогать, ни доклады Координаторам докладывать. Нашел тоже секретаря.

"Ты же понимаешь, мальчик, что я не просто так тебя в Центре оставил. Ты же понимаешь, что… Короче, следи и докладывай, на эмппы записывай. Как освобожусь, гляну".

Хотя это, в принципе, не проблема. Такин эти эмппы с детства подделывать… записывать умеет. Да как может сравниться банальная слежка с ежедневным отчетом мамочке. Поведение истинного благородного грейма, успехи и достижения, объяснение проступков и осознание недостойности своего поведения… Благородство благородством, а вот фантазию эти отчеты хорошо формируют.

— И вообще, за пирожки с вишней я не покупаюсь. Только за булки с клубникой и соленым сыром.

Араж.

Клубника и сыр…

Но этого не может быть. Такин ж съязвил тогда. Она спрашивала, что он любит. А он…

Мама никогда не пекла. А такие несочетаемые продукты и вовсе есть бы не стала.

А Иришаль принесла. С клубникой и соленым сыром. Вкусно. Такин никогда такое не ел.

Специально для него сделала? Нет, не может быть.

Или может…

Да кому до него какое дело? Где он и что с ним…

— Такин, милый, что с тобой?

Голос у двери заставил вздрогнуть и практически подавиться пирожком.

— Прости, — Иришаль подошла неслышно, как и всегда, и, виновато улыбнувшись, подала воды. — Наверно, пирожки плохо получились. Я первый раз такие готовила. Три дня сыр подбирала, чтобы лучше сочетался. Но, видимо, где-то ошиблась…

Грейма поправила выбившуюся из прически парня косичку и уселась напротив.

— Хотела у твоей мамы спросить, какой сыр выбрать. Но… — она замялась, не зная, как передать маменькин ответ.

Зато Такин очень хорошо представил холеное матушкино личико с предельно брезгливым выражением. Готовить? Самой? Этакую мерзость?

— Ах да, тебе просили передать, — матушка Умара нашла повод сменить тему. — Твоя мама очень беспокоится. Тебя давно не было дома, она очень соскучилась. Спрашивала о твоем здоровье. Просила, если сможешь, приехать домой через три дня. У вас будут гости. Сказала, ты будешь рад их видеть.

В данной интерпретации послание звучало весьма приятно. На деле же…

"Явиться через три дня. В семь. Без опозданий" — вот так оно точнее будет.

— Нет, все очень вкусно, — поспешно заверил Ферьон, заталкивая в рот очередной пирожок.

А ведь и вправду вкусно.

— Не хотите поговорить с сыном?

— А это возможно? — с затаенной надеждой улыбнулась она.

— Возможно.

— А это разрешено? — нежный голос наполнился тревогой.

— Разумеется, нет. Но если очень хочется, — Такин улыбнулся в ответ, — то можно.

Барбариска

Совещание было прервано самым банальным образом. Мне стало дурно. Голова закружилась, в глазах потемнело, а все съеденное и выпитое, не иначе как от страха, попросилось на выход. Мне, если честно, и самой хотелось удрать подальше, и отнюдь не только по физиологическим причинам. Хотя эти причины оказались куда существенней прочих и удирать пришлось до ближайшей туалетной комнаты, которую, к моему счастью, Половиныш не позабыл создать в этом чудном доме.

— Это вы съели что-то, — не забыл прокомментировать Умник, когда я еле живая выползла из кабинки и плюхнулась в кресло перед зеркалом.

Моя благодарность Полу росла просто на глазах, хотя зеркало можно было и убрать. Но, несмотря на мой испепеляющий взгляд, зеркало исчезать не спешило, а безапелляционно отражало всклокоченную зеленую физиономию с перекошенным в… хм, улыбке ртом.

— А что, — прокомментировал мой драгоценный, — неплохо вышло. Молодец… кто там стол накрывал, не помнишь? Но все ровно молодец. Вот это называется чудеса маскировки. Теперь ты среди аркатов за свою сойдешь.

— Заткнись, — нежно отозвалась я, представляя этого белобрысого гада на моем месте.

Отсутствием воображения я никогда не страдала, и минуты через две, когда красавчик-грейм любовно обнимал унитаз, боясь отползти от него хоть на полшага, реальный гад соизволил извиниться. Причем, делал это весьма пространно, с чувством, с толком, с расстановкой. Словно отвлечь меня от чего-то пытался…

А ведь точно. Творилось со мной нечто неприятное, хотя весьма и весьма знакомое. Только в прошлый раз боли не было, и мутило не так сильно.

— Потому что в прошлый раз ты так не нажиралась, — со вздохом пояснил Умар. — А боль Зару досталась, ведь я к нему пытался подключиться.