За кончикоим хвоста (СИ) - Огинская Купава - Страница 57

— Когда улыбается, он очень красивый, — бесхитростно призналась Милани, даже не подозревая как этими словами облегчила мне жизнь, — знает очень много интересных историй и рассказывать умеет. Но это редко бывает. На самом деле, только несколько раз и было, когда ему приходилось меня на прогулках сопровождать. Обычно он мрачный.

— И почему я не любила бразильские сериалы? Это же так весело.

— Что?

— Инора там нет, я только оттуда, — врала безбожно и было мне не стыдно... почти, — поищи его в другом месте.

— Но...

— И не спорь! — помимо босса мне теперь ещё и Ингрима нужно было найти, чтобы предупредить о планах его избранницы.

День обещал быть безумным.

— Вэээлах? — тихо позвала я, опасливо заглядывая в кабинет. Стражники у дверей честно старались на меня не коситься, чем очень раздражали. Пошли бы погуляли что ли.

Мне никто не ответил, но я-то знала, что император внутри. Не пустой же кабинет эти звенящие солдатики охраняли. Дурная чертова привычка кругом держать стражников, так и не изжила себя. Теперь стражники были везде, что сильно затрудняло жизнь мне и норгу, который стал совсем ручной и охотно отзывался на кличку Кефир. Кличка привязалась к нему после того, как голодная нечисть в одно пузо уговорила заквашенное Ирией молоко.

Чёрт дрых, самым бессовестным образом опустив темноволосую голову на очень важные бумаги. На них, должно быть, спалось особенно сладко.

— Вэлах?

Он спал и на раздражитель в моём лице не реагировал. Умаялся, видимо, бедный.

Уже осознавая, что император спит крепко и едва ли сейчас проснется, я опасливо кралась к столу.

Волосы, собранные в косу, не скрывали уха, которое вяло дернулось при моём приближении. Ухо-то дернулось, но Вэлах не проснулся. Не знал он, какую ошибку только что совершил. Сюда я бежала в надежде получить убежище и защиту. Просто Мелора-то я нашла и сразу же выложила все о планах Рины на день. Сразу после босса очень удачно нарвалась на Ингрима, которому тоже доброе дело сделала. И как-то так получилось, что сразу после Ингрима я Рину увидела. Я увидела её, она увидела меня и мы замерли. Как стояли в разных концах коридора, только вырулив из-за поворота, так и замерли. Первой пошевелилась она, сделав небольшой шажок вперёд. Я же, не долго думая, бросилась прочь, почти не обратив внимания на её гневное «Варя, стой!». На меня во дворце все орут и чего- то от меня требуют, я к этому уже привыкла.

Теперь же, когда опасность миновала, а я топталась рядом с вырубившимся чертом, который так нахально помахал мне своим завлекательным ухом, меня мучили странные думы суицидального характера.

Хотелось пощупать.

Осознание того, что если Вэлах проснется, то спросонья, не разбираясь, может за такое и что-нибудь оторвать пока останавливало, но я знала, что надолго моей сознательности не хватит.

Запоздало пожалев, что не выяснила у Инора всю правду про их уши, плюнула на все, понадеялась, что с ушами все обстоит не так серьёзно как с хвостами, и нерешительно потянулась пощупать.

В конце концов, тёмный день сегодня. Ненормальные черти предложения делают, а ненормальные человеки щупают уши.

Ухо на ощупь оказалось холодным и совсем обычным. Жёсткая состоящая из хряща верхняя, остроконечная часть уха и мягкая мочка. Совершенно обычное ухо, тем не менее, было очень забавным. Острый кончик оказался настолько жёстким, что не гнулся и казался окостеневшим, а мочка мягкой и приятной на ощупь. Если мои уши имели небольшие шрамики от дырок для сережек, то его были совершенно целыми и такими гладенькими.

— У меня есть ещё одно ухо, — хриплым со сна голосом, признался Вэлах.

Я вздрогнула, отскочила и поспешно соврала:

— Я ничего не делала.

Повернув голову, черт подставил мне второе ухо и потребовал:

— С этим тоже ничего не делай.

— И ты даже не будешь меня за это убивать? — я была ученая и вполне законно подозревала во всем этом обманный маневр. Вот я сейчас расслаблюсь, ручки протяну потрогать, а мне их ррраз и оторвут!

— Я даже скажу тебе за это спасибо, если захочешь, — фыркнул он, нетерпеливо дернув ухом, — за работу.

Я топталась на месте, не спеша ему верить.

— За работу, — повторил черт. И я решила рискнуть.

— Вот так придешь спрятаться, а тебя работать заставят, — ненатурально возмутившись, робко пощупала холодненькое ухо.

— Что ты опять натворила раз прячешься? — обреченно спросил Вэлах, не открывая глаз. Ничего хорошего он точно не ожидал. Вот известия о том, что его дворец захватила стая норгов, или я где-то откапала ещё какого-нибудь монстра, который теперь бродит по коридорам замка, пожирая каждого, кто встретится ему на пути — это да, на это я способна и именно этого он от меня ожидал.

— Спасаюсь от Рины. Она хочет темный день провести на природе, а я хочу, чтобы Мелор сделал ей предложение.

— И это все? — недоверчиво спросил он.

— Ты разочарован? Так я могу...

— Не надо! — резко выпрямившись он потер ухо и отрицательно качнул головой, — я тобой горжусь. Не надо ничего больше делать.

— Ну так что, я у тебя тут спрячусь ненадолго, можно?

На меня посмотрели с вежливым интересом:

— А если я сейчас скажу «нет», ты уйдешь?

Я насупилась и осуждающие глядя на бессердечного черта, который готов выкинуть меня из надежного укрытия на произвол судьбы, решительно мотнула головой.

— Я почему-то так и думал, — кивнул он.

За окном во всю светило солнце, как-то очень быстро поднимаясь над горизонтом. На небе не было ни облачка и меня интересовали более важные вопросы, нежели мысли заспанного императора:

— А когда вообще у вас тут тёмный день начинается? Когда солнышко того? Сколько мне у тебя кантоваться?

— В полдень, — покосившись на часы, Вэлах чётко определил время моего пребывания в его кабинете, — ещё час.

После чего он устроился поудобнее, собираясь продолжить прерванное мною занятие.

— Эээ, а как же я?

— А что ты? — спросил он, не открывая глаз.

— Вот ты сейчас спать собираешься, а мне что делать?

— И тебе неплохо было бы вздремнуть. Сегодня ночью мы опять не смогли нормально выспаться из-за твоего норга.

— Кефирчик не виноват! Он вообще жертва. Твои ущербные солдаты нашли мясо, которое я для него спрятала и псам скормили. А Кефирчик голодный был.

— Поэтому он чуть не отгрыз мне ногу? — все ещё возмущенный до глубины души норговским коварством, Вэлах приоткрыл один глаз.

— Ну, он ведь ещё маленький и слюна у него пока не ядовитая. Так что, я не понимаю, чего ты злишься?

— О том, что норг неядовитый, мы только сегодня узнали, — огрызнулся он и открыл второй глаз, — до этого подобной информации у нас не было.

— Зато теперь знаем, — оптимистично напомнила я, — и вообще, ты-то чего злишься? Я сама до смерти напугалась.

Поежившись, невольно вспомнила как чуть сама, собственными руками, норгу шею не свернула, когда увидела ногу Вэлаха. Тогда я сильно напугалась и всех вокруг напугала. И норга, который точно не ожидал, что я его за уши таскать буду, и лекаря, к которому посреди ночи прискакала полоумная девица, вереща что-то о серьёзно раненом императоре, который едва ли не присмерти. И солдат, обход делавших, тоже напугала. И даже Вэлаха умудрилась напугать.

Нет, сначала он был почти спокойный, пытался объяснить, что ничего страшного не случилось и у него ещё несколько часов есть, пока яд не начнёт действовать, потому не стоит плакать и норга можно пока отпустить, и если я ему сейчас уши оторву, то делу это не поможет. И было бы неплохо, если бы я за лекарем сходила.

Он был спокойный очень долго, испугался только когда я полезла обниматься к перебинтованной жертве острых зубов нечисти, пообещав, что вотпрямсчас сама покусаю норга.

Тогда меня встряхнули, обозвали дурой и потребовали, чтобы я даже думать об этом не смела. Мол, у норгов не только слюна ядовитая, но и сами они совсем в еду непригодные. И если у этого конкретного норга слюна еще не ядовитая, то это еще не значит, что и мясо его в пищу пригодно. А противоядия от моей дурости у лекаря нет.