Магия Волконского дольмена (СИ) - Саева Ева - Страница 11

— Мама, тебе очень больно? — участливо спросила Катя.

— Нормально, — приглушенно, через распущенные волосы отозвалась мама.

— Это очень хорошо, — продолжала девочка, уже серьезным взрослым голосом, — быстро пойдете на поправку.

Когда были обильно смазаны все покрасневшие места, девочка полюбовалась своей работой и осталась довольная.

— Так, уважаемый пациент, — опять она превратилась в опытного доктора, — а теперь: спокойствие, тишина и отдых. Ни каких резких движений, ни каких самоуправств, все действия только с моего распоряжения.

Что бы, прием больного еще более походил "на настоящий", Катя подняла свои руки вверх ладонями, и как настоящий хирург после тяжелой операции, с гордым видом направилась в ванную. Помыв руки, она вышла с полотенцем, еще раз критически оглядела "пациента". Краснота на плечах матери не проходила, и "врач" опять превратилась в маленькую девочку.

— Мама, как у тебя плечи? — осторожно спросила она, — давай я положу с тобой своего Мишу. Он очень мягкий и добрый, он тебя быстро вылечит, — девочка взяла со своей кровати маленького медвежонка, с которым всегда спала, и положила его рядом с мамой.

Лида подняла голову и вгляделась в глаза дочери.

— Спасибо, Катя. С такими замечательными и заботливыми врачами, я быстро вылечусь, — ее глаза излучали столько материнской любви и нежности, что девочка обняла ее за голову и прижалась своим маленьким личиком.

В эту минуту в комнату вихрем влетела Марина. Ее мокрые волосы явно указывали, что она только что из бассейна.

— Мам, ты как? — и тут же Кате, — процедуры провели? И без меня? — она подошла к маме, потрогала пальчиками рядом с обожженными местами, заботливо осмотрела все, — Катя, ты пойдешь в бассейн, а то, нас там выживают взрослые.

— Конечно, идите, — Лида подняла голову, — мне в такую жару на улице делать нечего, посижу в холодке. Вы идите, покупайтесь, а потом попьем чай с бутербродами, ведь на обед мы уже не попали.

Марина подошла к зеркалу и начала близко рассматривать свое лицо. Озорно вздернутый нос, открытые глаза серо-голубого цвета обрамлены длинными ресницами, брови под "домик". Мальчишки уже обращали на нее внимание, а Толя даже приглашал ее танцевать на школьной дискотеке, по поводу окончания учебного года, чем, кинул камень в омут школьных пересудов. Придирчиво оглядев себя, девочка осталась довольной, она весело посмотрела на маму, видимо положительные эмоции били у нее через край. Обхватив голову матери, она прижалась к ней мокрыми волосами и быстро проговорила:

— Мамочка, мне здесь все нравится. Я тебя очень люблю…

— Ага, — послышался голос Кати из ванной, где она переодевалась, — признайся лучше, что тебе понравился этот смуглый мальчишка с нижнего этажа.

— Что? — не отрываясь от матери, протянула Марина, — мам, ты не верь, она все выдумывает.

— А вот, я сейчас и проверю, кто в бассейне купается, — Катя застегнула молнию на халатике. Невысокая, но очень ладная с тонкой талией и полными ножками, Катя излучала какое-то очарование. Глядя на ее блестящие глаза и розовые, с ямочками щечки, хотелось улыбаться. Когда она была совсем маленькой, то очень походила на большую красивую куклу советских времен. И куда бы, Лида не приходила с ней, всем хотелось ее потрогать и потискать. Такое желание испытала Лида и сейчас.

— Проверь, — не уступала сестра.

— Я готова, — Катя с особым, присущим только ей шармом, положила руки в карманы, склонила голову на бок и с удивительной усмешкой посмотрела на сестру, — сейчас я быстро вычислю всех твоих "рыцарей", — и многозначительно повернувшись, направилась к двери.

— Мама, ты ей не веришь? — глаза Марины хитро улыбались, — правда?

— Конечно, не верю, — Лида улыбнулась дочери, — ну какие могут быть рыцари в этом отеле, иди, купайся. А то, правда, сейчас мужики какие-нибудь займут бассейн, а вас выгонят.

Поцеловав мамочку, девочка быстро скрылась за дверью. Лида вытянула затекшие руки, сладко потянулась на кровати. Любовь дочерей — было главное в ее жизни уже много лет. Обмана мужа она так и не смогла забыть. Простить его она уже простила, а ту боль, что она пережила, забыть не смогла. Ее душа покрылась какой-то оболочкой, как покрывают пленкой рассаду, стараясь уберечь от заморозков. Если пленку убрать, рассада сразу погибнет, так и душа Лиды просто тихо жила, радовалась и печалилась. Но, если снять эту пленку, нарушить оболочку, то душа Лиды оказалась бы открытой и любая непогода могла бы совсем убить ее. За шесть лет она никому не позволила нарушить эту оболочку. Глядя на каждого мужчину, пытавшегося за ней ухаживать, у нее сразу возникал вопрос: "А через, сколько лет он предаст?" Подруги твердили ей, что она зациклилась на измене мужа, что надо ей сходить к психологу, но, она не принимала все эти замечания. Пока ей было хорошо с детьми, а мужчины пусть обманывают других. А сейчас здесь, на южном взморье, все просто изумительно. Вот только плечи подживут немного, и все будет замечательно.

Лида поводила плечами, снадобье и ручки дочерей сделали чудо, было совсем не больно. Она встала и тоже подошла к зеркалу. На нее смотрела все еще молодая женщина, хотя вокруг глаз уже начали появляться маленькие предательские морщинки. Но, контур красивых губ еще строго очерчен, кожа кажется совсем молодой и гладкой. И, только, глаза всегда глядели с печальной искринкой.

— Но, нет, — сказала сама себе женщина, — сейчас я не хочу больше печалиться. Здесь все так красиво и мы так мало здесь будем. Хоть на это короткое время, я хочу забыть обо всех печалях.

Из бассейна доносился веселый шум. Голоса детей отчетливо выделялись на общем фоне. Особенно отчетливо слышались указания Кати, недаром, ее называли "командир в юбке". Хоть в школе, хоть на своей улице, она так умела организовать любую игру, что все подчинялись только ей. И среди детей у бассейна, она видимо, уже заняла свое привычное место.

Лида вышла на балкон, полюбовалась видом бассейна, окружающими его кленами. Одна ветка росла совсем рядом и давала спасительную тень. Женщина принесла стул, установила его таким способом, чтобы и бассейн было видно, и солнце не жгло плечи. Удобно усевшись, она наблюдала за игрой детей и проулком между соседним и их отелем, который хорошо просматривался сквозь листву.

Ноги ей грели лучи солнца, а плечи спасала тень от клена, и по всему телу растекалась приятная истома. Лида откинулась на спинку стула, подложила под плечи подушку и прикрыла глаза. Внешний вид и обстановка отеля навевали странные мысли о далекой эпохе рыцарей и она невольно отвлеклась от обыденности.

Сколько она пробыла в задумчивости, даже и понять не могла. В реальность ее вернули голоса двух женщин с нижнего балкона. Они были по, видимости, почти одинакового возраста, называли друг друга на "ты" и голоса выдавали еще молодой возраст обоих женщин. Послушав немного, Лида поняла, что это те две женщины, что завтракали за средним столиком.

— Там вокруг такой красивый лес, — восхищалась одна, — ручей бежит с минеральной водой, можно набрать этой лечебной воды, сколько хочешь, все берут. А если пройти дальше по течению ручья, то можно увидеть две столкнувшиеся скалы. Их еще называют "Два брата". По легенде, одна скала — это вроде бы старший брат, а вторая — это вроде бы младший…

— Галя, не отвлекайся, ты мне главное рассказывай, — перебила ее собеседница, — про камень.

— Так, ты меня не перебивай, а то я все позабуду, — голос рассказчицы был немного высоковатый и поэтому казался визгливым.

Наконец-то Лида поняла, кого они напомнили ей на веранде, а теперь голоса еще больше подтвердили сходство: два голоса напомнили когда-то популярных Веронику Маврикиевну и Авдотью Никитичну, но если представить их, лет так в тридцать. Рассказчица подходила по голосу к Маврикиевне, а слушательница к Никитичне.