Идеальный ген - 2 (СИ) - Руда Александра - Страница 19

На миг замерев, Натаниэль принял решение, наклонился и принялся выцеловывать каждый позвонок Матильды. Сначала прикасался губами, легонько щекотал языком, потом, выдыхая, переходил к следующему. От этих прикосновений, огненных выдохов, по телу девушки проходили волны трепета.

— Нет, — простонала она, потому что нормально говорить уже не получалось, — Натаниэль, я же сказала.

— Нет, — прошептал он, утыкаясь лбом в ее лопатки. — Нет, прошу вас, Матильда, не запрещайте мне… умоляю… Я так соскучился…

— Ты что, забыл, что у меня сейчас? Не хочу, чтобы…

— Что со мной случится? Матильда, это же просто физиология, понимаете? Меня же не отвращает, когда вы чихаете?

— Сравнил!

— Это вещи одного порядка.

— Все равно!

— Хорошо, могу ли я вас только погладить? — смирился Натаниэль. — Просто побыть рядом? Матильда, вы нам всем нужны как воздух… Мы не можем иначе выражать свои чувства, поймите…

— Просто полежи рядом, хорошо? — попросила Матильда. — Мне нужно подумать.

Натаниэль радостно согласился. Быстро стянул с себя всю одежду, лег и прижался, впитывая ее запах и прикосновения как самый драгоценный дар. Матильда распустила его косу, медленно перебирая черные пряди, погрузилась в медитативное состояние.

Натаниэль, наслаждаясь редкой лаской, чуть-чуть задремал, надеясь, что этот прекрасный вечер продлится как можно дольше. Но, увы… Матильда принялась рассуждать вслух, и нужно было слушать, а то мало ли что ей придет в голову:

— Кирка хозяева били. И был он у них один.

— Не факт, — возразил Натаниэль. — Это у последней хозяйки он был один.

— Не важно. А важно что?

— Что?

— Ему внимания не хватает! Это я по своему детству помню, мама всегда была чем-то занята, иногда казалось: все сделаю, лишь бы она побыла со мной! Правда, я потом начала учиться, и уже было не до родителей, но сам факт!

— Кирк не ребенок, — напомнил черноволосый.

— Он психологически незрелый тип, который не умеет выражать свои чувства. Поэтому нужно его вернуть в привычную среду колотушек, пусть успокоится, — произнесла Матильда, соскочила с кровати, натянула футболку и пошла к медотсеку.

Натаниэль, недоумевая, стряхнул остатки дремы и поплелся за ней.

Игнорируя возмущенный писк капсулы, Матильда ее вскрыла и заставила впрыснуть в дремавшего Кирка стимулятор.

— Ты! — она трясла рыжего за грудки до тех пор, пока его взгляд не приобрел осмысленность. — Ты! Ты почему решил повеситься?

Кирк молча хлопал глазами.

Матильда заскрипела зубами, вспомнила своего деда, постоянно говорившего: «с волками жить — по волчьи выть», за ухо вытащила рыжего из капсулы, пинком поставила на колени и принялась методично отвешивать ему подзатыльники.

— Чтобы-больше-никогда-не-смел-такое-делать! Чтобы-больше-никогда-не-смел-такое-делать! Понял?

— Да, капитан, — несколько ожил Кирк.

Тяжело вздохнув, Матильда потрясла отбитой правой ладонью и принялась лупить его по щекам левой:

— Я испугалась! Я волновалась! Знаешь, что за это полагается? Знаешь, мерзавец?

— Да, госпожа, простите, госпожа, умоляю… Я больше не буду… Я ошибся…

Теперь перед ней был обычный раб — ну, насколько Матильда их вообще видела и представляла обычными. Проклиная себя за спонтанность, девушка стянула свою футболку и ткнула ее Кирку в руки:

— Выстирать и вышить на ней эмблему моей компании!

— Я не умею вышивать, госпожа, простите…

— Значит, учись. Завтра проверю!

Развернувшись, она постаралась гордо — полуголой это было сделать довольно тяжело, учитывая, что все парни сбежались и глазели на происходящее, предусмотрительно не подходя близко — вернуться в свою каюту.

Матильда не успела даже открыть шкаф, чтобы взять новую футболку, как ворвался Кирилл. За ним шел порядком встревоженный Натаниэль, а замыкал шествие Шель. Рик, видя настроение капитана, спрятался в кресле пилота.

— Ты что… ты что!!! — закричал рыжий, подбегая к Матильде, но все же удерживаясь от того, чтобы до нее дотронуться, хотя, судя по глазам, ему хотелось ее хорошенько стукнуть. — Я думал, ты… ты другая! А ты! Ты! Как все!

— Прекрати истерику! — грубо приказала Матильда. — Чего ты ждал?

— Что ты поймешь! Поймешь! — закричал Кирилл. — А ты!!!

— Да, я! — рявкнула Матильда. — Я! На меня навесили психованного раба, а я что? Служба психологической помощи? Шель, если бы из вас кто-то решил покончить жизнь самоубийством, что бы было?

— Госпожа, среди эльфов это невозможно, — ответил Шель.

— Хорошо, хоть что-то полезное в вашу голову вложили. Кирилл, что бы сделали твои предыдущие хозяева, если бы поймали тебя на попытке самоубийства?

— Избили бы, — буркнул Кирилл.

— Ну вот! С какой радости я должна себя вести по-другому? Твой брат — раб, смирись с этим! У тебя была хоть какая-то иллюзия свободной жизни, а он всегда был игрушкой! Пойди сейчас к нему, спроси, как он себя чувствует!

— Он счастлив, — безжизненным тоном сказал Натаниэль. — Хозяйка внимание обратила. Он совершил проступок и получил за него наказание. А еще бессмысленную работу, ведь хозяева так это любят! Поручить, а потом поиздеваться…

— Ты же не хозяйка! Ты же говорила, что не хозяйка! — в отчаянии Кирилл упал на колени, схватился за голову. — Не хозяйка! За что? Я только поверил…

— Шель, вылей на него холодной воды, — Матильда все же натянула футболку, с тоской понимая, что эта ночь будет совсем не спокойной. — Я тебе не хозяйка. А брату твоему — да. Если он иначе не может, то придется. Хоть и противно.

Матильда посмотрела на до сих пор горящие ладони и вздохнула. Одно дело — бить в порыве ярости или отвешивать любящие подзатыльники. Другое — хладнокровно лупить. Интересно, как садисты с этим справляются? Может, попросить Натаниэля опять сделать инструмент для избиения из подручных материалов?

— Шеля тебе было бить не противно, а моего брата, значит, противно?! — ударился в другую крайность Кирилл, отплевываясь от мокрых волос.

Эльф задумчиво перевел взгляд от Кирилла на пустое ведро, а потом на дверь ванной.

— Давайте я его притоплю? — предложил он.

— Не нужно. Натаниэль, успокой его, пожалуйста.

— Не буду, — вдруг заартачился черноволосый. — Не буду! Он сам хотел, чтобы с ним был брат! Пусть несет теперь ответственность за все, в том числе за свою истерику!

Матильда озадаченно потерла лоб. В правоте Натаниэлю отказать нельзя, но и самой утешать рабов с тонкой нервной организацией ей уже надоело.

— Вот что, — сказала она, немного поразмыслив, — Шель, запри рыжих в их каюте. Пусть посидят, подумают над поведением. Воды только им закинь пару бутылок.

— А если я захочу в туалет? — спросил Кирилл, неверящим взглядом уставившись на Матильду. Он совсем, совсем от нее такого не ожидал!

— И ведро им оставь, — распорядилась капитан. — И возвращайся сюда.

Шель проделал все приказанное с огромным удовольствием. Впрочем, Рик, с удовлетворением заблокировавший дверь в каюту с главного терминала, тоже злорадствовал вовсю. Его ухмылка несколько подувяла, когда он сообразил, что Шель и Натаниэль ночуют сегодня с Матильдой, но потом вспомнил о том, что она совершенно не настроена на секс, и снова повеселел. Пусть лежат и облизываются, а вот он вернется в постель любимой женщины уже совсем скоро!

— Весело тут у вас, — сказал Илиас, когда на корабле наступила тишина. — Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не начать просить твою капитаншу заключить со мной долгосрочный контракт.

— Зачем? — тут же ощетинился Рик.

— Интересно, с кем в конце концов она останется, — объяснил Илиас. — И как счастливчика будут топить неудачники.

— Она останется со мной! — не терпящим возражений тоном заявил Рик. Он и себя в этом постоянно убеждал.

Илиас рассмеялся.

— С Кириллом. Девушки любят несчастных. А секс с двумя рыжими, ммм… Были у меня как-то сестрички, не близняшки, увы, но до сих пор, как вспоминаю, в штанах горячо становится. Не зря говорят, что рыжие — самые страстные, ой не зряяя…